Здесь, как видим, упоминается провинция (eadem provincia), в которой жил епископ Лионский Фаустин. Автор письма решительно отличает ее от других местностей Галлии (разделительное et в последней фразе: dirigantur in provinciam et ad plebem Arelate). Таким образом, под eadem provincia у него понимается не вся страна кельтов, а в собственном смысле Lugdunensis provincia. Фаустин и другие епископы, жившие в ней, по словам св. Киприана, извещали его и папу о происшедшем. Очевидно, их было здесь несколько. А форма выражения Киприана (a caeteris coepiscopis nostris in eadem provincia constitutis) и самый факт коллективного обращения в Рим и Карфаген указывают, как справедливо замечает Гарнак,[678] что, может быть, в Лионе (вероятно, под председательством Фаустина) был даже собор по делу Маркиана, состоявший из епископов одной и той же провинции. Но в таком случае мы имеем право думать, что их было достаточное количество и в остальных пяти.[679] Допустим, что каждая провинция имела 4-5 епископов,[680] и то в результате во всей Галлии их оказывается до 25-30. Во всяком случае сообщение Киприана не мирится с утверждением Дюшена, что до середины III в. кроме Лиона в этой стране не было ни одного епископа.[681]
Исторических сведений, определяющих количество кафедр во II в., нет. Но, принимая во внимание данные, относящиеся к началу IV и середине III столетий, можно уже думать, что и во времена Иринея существовали здесь, кроме Лионского, и другие епископы. Кроме того, нельзя забывать, что Галльская церковь этого периода находилась в интенсивной связи с малоазийскими и, вероятно, даже оттуда именно'получила первых проповедников христианства. Но в Малой Азии все более или менее значительные города имели своих епископов (Ефес, Смирна, Сарды, Лаодикия, Иераполь и др.),[682] фактически подтверждая этим, особенно, кажется, распространенное здесь изречение Игнатия Богоносца, что «без епископа нет Церкви».[683] Естественно предположить, что такой же практики поставления епископов во всех выдающихся центрах держались проповедники христианства — выходцы из Малой Азии — ив Галлии.
Мы уже указывали на свидетельство св. Иринея в Contra haereses, I, 10, 2: «Не иначе верят и не различное Предание имеют Церкви (έκκλησίαι), основанные в Германии, в Испании, в кельтской Галлии (έν Κελτοΐς), на Востоке, в Египте, в Ливии и в середине мира (Иерусалиме)».[684]
В сочинениях св. отца нельзя найти прямого выражения, что Церковь не может существовать без епископа. Но некоторые места его большого труда[685] и связь учения об епископе с учением о Церкви вообще дают основание утверждать, что он недалек был от взглядов св. Игнатия Богоносца, мысля Церковь нераздельно от епископа.[686] Поэтому, если у него говорится о Церквах (множ. έκκλησίαι) в южной (Кельтика) и северной Галлии (Германия), то можно думать, что он имел в виду здесь полное церковное устройство во главе с епископами. На это указывает и связь, в которой упоминает он о галльских общинах: «Церкви на Востоке, в Египте, в Иерусалиме». Мы уже говорили, что в восточных Церквах было много епископов. Значит, и в Галлии, вероятно, так же.[687] Сколько таких кафедр существовало здесь, нельзя, конечно, решить. У Иринея говорится вообще о Церквах; значит, только не меньше двух.
Некоторые сведения о галльских епархиях в эпоху св. отца сообщает и «Церковная история» Евсевия. В послании лионских и виеннских христиан к Церквам асийским и фригийским говорится, что в гонение, разразившееся около 177 г., «мучеников брали под стражу каждый день, так что из двух Церквей собрали всех ревностных мужей (συλλεγηναι έκ τών δύο έκκληοαών πάντας τούς σπ»υδαίους)».[688] Можно думать, что и галльские христиане, просвещенные проповедниками из Малой Азии, понимали έκκλησία в смысле общины, возглавляемой епископом; тем более что в составлении послания принимал участие, вероятно, и св. Ириней. И если здесь говорится о двух Церквах, то имеются в виду, по всей вероятности, два епископа. Подтверждение этому дается, по-видимому, и в предисловии, каким сопровождает настоящее письмо Евсевий, приводя выдержки из него в своей «Истории». Он также говорит о христианских общинах Лиона и Виенны, как двух отдельных Церквах («этих-то городов знаменитейшие Церкви — αί τηδε διαφανέστατοι έκκλησίαι — послали Церквам асийским и фригийским сочинение».[689]
Нашему выводу ничуть не противоречит, что среди мучеников лионских оказался Санкт, диакон из Виенны (τον διάκονον άπό Βιέννης).[690] Дюшен,[691] В. В. Болотов[692] и Н. В. Малицкий[693] видят в нем управляющего, по поручению Лионского епископа, Виеннской церковью.[694]
Но, прежде всего, как справедливо замечает Гарнак,[695] сото Biswr^ не говорит еще, что Санкт был захвачен во Виенне и оттуда привезен в Лион, а скорее указывает просто на происхождение его из этого города. Затем, если бы его арестовали во Виенне, то он подлежал бы суду проконсула, жившего там, а не императорского легата в Лионе, как было на самом деле.[696] Да и выражение «диакон из Виенны» дает понять, что Санкт не был известным лицом.[697] А это кажется невероятным, если бы он управлял Виеннской церковью; в особенности, если мы припомним, что между Галлией и Малой Азией, куда направлялось послание, существовала интенсивная связь. Что же касается того, что о нем одном только упоминается здесь как о представителе христиан Виеннской церкви, то отсюда еще нельзя заключать, будто он являлся единственным священным лицом в этом городе (если только он действительно жил там). Об Иринее в письме также ничего не говорится, но это не значит, что св. отец отсутствовал во время лионского гонения. Мог быть и, вероятно, был отдельный епископ Лионский, но он избежал мученичества, подобно Иринею; поэтому и не упоминается в послании.[698]
В V, 23,3 «Церковной истории» Евсевия говорится, что по вопросу о Пасхе сохранились между прочим послания «епископов Понта, между которыми первенствовал старейший из них — Палма, и епархий Галлии, над которыми был епископом Ириней (ravte каш novcov smGKOTccov, <5v ПаХ^дсь; dbv архаютато? яроихетакто, ка1 tcov ката ГаШт Ss 7iapoiKiG)v, й; Eipnvaioq етшжот)».[699] Дюшен,[700] В. В. Болотов[701] и Н. В. Малицкий[702] обращают это выражение в пользу защищаемого ими мнения. Силу своих доказательств они направляют на различие глаголов яроотётакто и еяеакбш. Первый указывает на митрополичий сан (говоря, конечно, в широком смысле) Палмы и других (см. выше у Евсевия); второй же обозначает просто епископское достоинство Иринея, управлявшего несколькими малыми, не имевшими своих епископов, христианскими общинами.
Но если мы обратим внимание на связь, в которой стоит данная фраза, то придем к совершенно обратному выводу. Выше историк говорит, что по вопросу о Пасхе «происходили соборы и совещания епископов (aüvoSoi ка! csuvKporrpei^ emcmmcov), которые все единодушно посредством своих посланий (5i’ eraorcMiv) положили общим правилом праздновать таинство воскресения в день воскресный».[703] А далее непосредственно идет перечисление соборных посланий Церквей: Палестины, Рима, Понта, Галлии и Осроины. Галльское является, таким образом, в виде частного примера, подтверждающего общее положение о соборах епископов и их посланиях. Очевидно, что оно, как и другие, было отправлено от лица именно епископов Галлии.[704]
Такому выводу ничуть не противоречит терминология Евсевия. Уже В. В. Болотов признает, что παροικία в древности, вообще, обозначала «епархию, т. е. церковное общество во главе с епископом».[705] Значит, «παροικιών, ας έπισκόπει Ειρηναίος» может указывать и на митрополитанское достоинство св. отца. — Вполне подтверждает это и сам Евсевий. Так, в VII, 26, 2 своей «Истории» он говорит о письме Дионисия Александрийского к «Василиду, епископу Пентапольских парикий (των κατά την Πεντάπολιν παροικιών επισκοπώ)»;[706] а в VII, 32,6 упоминает «Мелетия, епископа Церквей в Понте (των κατά Πόντον εκκλησιών επίσκοπον)».[707] Но, по словам Гарнака, «хорошо известно — и это подтверждает сам Евсевий, — что в Пентаполе и Понте было тогда много епископий».[708] Очевидно, св. Ириней, подобно Палму, председательствовал на Лионском (может быть, даже двух) епископском соборе и потому-то рассылал послания в другие Церкви.[709]
Но если епископы Галлии могли составить из себя целый собор, то мы имеем право (принимая во внимание также другие разобранные свидетельства) думать, что их и во II в. было несколько здесь, по крайней мере, не менее трех (в Лионе, Виенне, вероятно, и в Германии), а может быть, и значительно больше.
