С самых древних времен люди прибегали к амулетам и талисманам для лечения болезней. Порой они писали на амулетах магические формулы и молитвы, дабы повысить их действенность. Считалось, что амулеты и талисманы способны оказать некое магическое воздействие. В своих трудах Маймонид неустанно выступал против этого обычая, как и против любого колдовства в лечении больных. Хотя молитвы могут помочь больному, считал он, терапия должна основываться на курсе лечения, предписанном медицинской наукой, а верность избранного пути должна подтверждаться в уходе за каждым конкретным больным. Представление о том, что при помощи магии можно помочь больному чудодейственными средствами, было противно его принципам. В «Путеводителе растерянных», например, он осуждает как обман использование такого рода мистических средств для исцеления пациента и утверждает, что их нельзя одобрять. И все-таки этот врач-прагматик порой поступал противно собственным словам — когда болезнь оказывалась слишком тяжела и ему нечего было предложить больному. Уступка расхожим суевериям, писал он, позволительна в таких случаях, «дабы не тревожить ум больного». Для Маймонида подобные уловки, к которым можно прибегать изредка, лишь подтверждают умелость врача.
У нас есть косвенные свидетельства, указывающие на то, что Маймонид и сам обладал подобной умелостью. Таким свидетельством может служить его обширная врачебная практика. Он занимал высокий пост придворного врача; как свидетельствуют его медицинские, философские и религиозные сочинения, а также известные нам подробности его жизни, ему были свойственны глубокое сострадание и доброта, и он придерживался строгих этических принципов. По его сочинениям мы знаем также, что он обладал энциклопедическими знаниями медицины. Из всего этого мы можем сделать вывод, что он имел все необходимые качества, чтобы подтвердить свою репутацию блестящего клинициста, которую он пронес через века.
У прославленного врача жаждали лечиться пациенты, принадлежавшие к самым разным сословиям, и в последние десять лет жизни Маймонид был изнурен тяжким трудом. За исключением трактата «О названиях лекарств», все свои медицинские сочинения Маймонид написал именно в эти десять лет, даже тогда, когда растущая с каждым днем врачебная практика не оставляла на это времени. Практически во всех биографиях Маймонида приводится его письмо Шмуэлю ибн Тиббону, в котором живо описаны причины той усталости, что преследовала его в конце наполненной трудами жизни.
В этом письме мы можем прочесть больше, чем намеревался сказать Маймонид. С самых первых шагов Гиппократовой медицины основной чертой профессии врача было чувство долга. Какими бы мотивами, от милосердия и религиозных убеждений до научного энтузиазма, ни были движимы западные врачи, именно их убежденность в том, что получению медицинской степени сопутствует принятие серьезных обязательств по отношению к обществу вообще и каждому отдельному человеку в частности, в конечном счете становится для них самой важной составляющей их будущей профессии. Медицина — это не развлечение для энтузиастов-однодневок. Медицина — это призвание, и как таковое оно предъявляет человеку больше требований, чем обычная карьера. Нельзя безмятежно спать или предаваться удовольствиям, когда кто-то болен, когда кто-то нуждается в помощи со стороны врача, оказавшегося рядом. В этом суть не только социального «контракта», заключение которого — со всем человечеством — предполагает данная профессия или, лучше сказать, призвание, — в этом суть того морального «контракта», о котором каждый врач, достойный этого звания, помнит всегда. Столь часто цитируемое письмо Маймонида к Ибн Тиббону — это свидетельство соблюдения такого контракта врачом, глубоко сознающим, кем он является для своих пациентов и какие обязанности наложены на него. Некоторые могут возразить, что в письме Ибн Тиббону описывается самопожертвование, которое выходит далеко за рамки вышеописанного чувства долга. Маймонид, насколько мы можем о нем судить, и не предполагал, возможно, что такого рода вопрос может быть задан. Тем не менее вскоре он дал на него ответ. Этим ответом можно считать знаменитую молитву, приписываемую Маймониду. В ней он говорит, обращаясь к Богу, что был избран «надзирать за жизнью и здоровьем Твоих творений». И не важно, думает ли сегодняшний врач, что избран Богом, или полагает, что сам избрал этот путь, он испытывает такое же чувство долга. Отказаться от него невозможно.
Евреи всегда считали Рамбама искусным врачом; получившая широкую известность в последние два-три столетия «молитва Маймонида» стала своего рода клятвой верности призванию врача, пусть несколько идеализированной. Как торжественное обещание хранить верность своему искусству и своим принципам, дорожить доверием пациентов, которое дает начинающий врач, вступая на это поприще, «молитва Маймонида» может составить конкуренцию клятве Гиппократа. Однако, как и клятва Гиппократа, эта молитва, похоже, также не была написана тем человеком, кому она приписывается.
Так называемая «молитва Маймонида» впервые была опубликована в немецком журнале Deutsches Museum в 1783 году. Ее публикация сопровождалась такими словами: «Ежедневная молитва врача перед тем, как отправиться к пациентам: с еврейской рукописи прославленного еврейского врача, жившего в Египте в XII веке». Имя этого врача не упоминалось, но нельзя укорять тех читателей журнала, которые высказали предположение, что речь идет о Маймониде. Семь лет спустя «Молитва» была напечатана в еврейском периодическом издании Ѓа-меасеф,причем в этой публикации утверждалось, что ее автором является известный немецкий врач Марк Херц, попросивший редакцию перевести эту молитву с немецкого языка, на котором она была написана, на иврит. По словам доктора Фреда Рознера, крупнейшего американского специалиста по медицинским трудам Маймонида, путаница в отношении авторства «Молитвы» началась, по- видимому, в 1900 году, когда американский медицинский журнал Transactions of the Medical Society of West Virginia опубликовал отрывки из молитвы в сопровождении статьи, написанной доктором Уильямом Голденом. В этой статье утверждалось, что авторство молитвы принадлежит именно Маймониду. Сам же доктор Голден, похоже, воспользовался текстом молитвы, опубликованным в книге Justice to the Jews («Справедливость к евреям»), написанной пастором нью-йоркской блумингдейлской церкви, епископом Мэдисоном К. Питерсом. В этой книге, впрочем, авторство данной молитвы не указывалось. Некоторое время спустя Голден засомневался в своей точке зрения относительно авторства молитвы и в 1914 году направил соответствующий запрос редактору журнала American Israelite. Голден спрашивал, владеет ли кто-нибудь информацией о происхождении этого текста. Ответ пришел ему от имени доктора Готтарда Дойча, который в первой же фразе исчерпывающим образом ответил на поставленный вопрос. «Так называемая молитва Маймонида, — писал Дойч, — представляет собой старую газетную утку. На самом же деле ее автором является Марк Герц, известный берлинский врач (1747-1803), который, в частности, лечил Моисея Мендельсона[72] в последние годы его жизни». Дойч объяснял путаницу тем обстоятельством, что Юлиус Пагель, наиболее почитаемый историк медицины того времени, заимствовал ошибочное утверждение на этот счет из книги одного своего коллеги, вышедшей в 1875 году, а в 1908 году опубликовал эту молитву в маймонидовском мемориальном томе. После того как Пагель подтвердил ошибочное мнение об авторстве Маймонида, «в подлинности этого документа можно было сомневаться не более чем в подлинности Евангелия от св. Иоанна, — писал Дойч. — Теперь никакие аргументы не отнимут у Маймонида его заслуги в том, что он якобы написал этот лимонадно-ликерный текст, столь характерный для эпохи Aufklaerung (Просвещения)». К этому времени «молитва Маймонида» была переведена на множество европейских языков, и в ее изданиях обычно указывалось, что она принадлежит перу Маймонида. Ее первый английский перевод появился приблизительно в 1841 году. Дойч мог и не упоминать о том, что нет никаких свидетельств о существовании этой молитвы до 1783 года.
Однако письмо Дойча не смогло остановить все более мощный поток публикаций этой молитвы, в которых указывалось на авторство Маймонида. И хотя не было бы ошибкой утверждать, что чувства, выраженные в молитве, во многом соответствуют словам Маймонида, разбросанным по его медицинским и прочим трудам, очевидно также и то, что некоторые понятия, приведенные в этом тексте, например прогресс, противоречат средневековому представлению о мире и не были в ходу до эпохи Просвещения. Мы не можем быть уверены в том, что молитву написал доктор Герц, но авторство этого текста можно приписать ему с большой долей вероятности на основании одной косвенной улики. Историкам известно письмо Герца, в котором он сообщает о написанной им молитве под названием Тфилат ѓа-рофе(«Молитва врача»). Чувства, выраженные в этой молитве, во многом родственны тем, которые мы обнаруживаем в молитве, опубликованной в 1783 году. Проследив всю историю этого текста и подтвердив документально каждую ее фазу, давайте предоставим последнее слово доктору Фреду Рознеру:
