5. Если сердце его не приняло [это] ведение от них[567], то враги вновь подступают к нему и под предлогом праведных суждений внушают человеку: «Если ты и согрешил, то покаялся в грехах своих»[568]. И напоминают ему о некоторых [иноках], которые согрешили, но не покаялись, засевая душу его тщеславием.
6. Однако [враги не успокаиваются на этом]: они внушают [монаху любовь к] тщетной славе и усердие к делам[569], понести которые он не в силах: воздержанию от пищи[570], бдениям и многим другим, перечислить которые невозможно, даруя ему легкость для [свершения] их. Посредством таких дел [бесы] способны сбить [инока с пути праведного], о чем в Книге Притчей предупреждается: Не уклонися ни на десно, ни на шуе (Притч. 4, 27)[571].
7. Если же благой Бог видит, что сердце монаха не последовало ни за одним из этих [приражений], потому что [написано]: Искусил еси сердце мое, посетил еси нощию, искусил мя еси, и не обретеся во мне неправда (Пс. 16, 3)[572]. Почему сказано «ночью», а не «днем»? Потому что речь идет о кознях врага, о чем возвещает и [апостол] Павел, говоря, что мы — не сыны ночи, но сыны дня (1 Фес. 5, 5)[573], поскольку Сын Божий есть день, а диавол — ночь.
8. Если же сердце преодолеет эти искушения и брани, то на [инока] начинает навлекаться брань блуда и сластолюбие к мужчинам. В борениях с этими [искушениями] сердце [часто] ослабевает так, что считает невозможным для себя делом блюсти чистоту свою. А [враги между тем], как было сказано, внушают [монаху помыслы] о продолжительности времени [его трудов] и о прочем[574].
9. А если сердце изнеможет в этих [борениях] так, что совсем лишится сил в трудах и бранях, то тогда благой и милосердный Бог посылает [монаху] Святую силу[575]. Он укрепляет сердце его, даруя ему плач, радость и отдохновение[576] так, что [инок] становится сильнее врагов, которые, не желая того, боятся обитающей в нем силы. Об этом громогласно заявляет и [апостол] Павел: «Подвизайтесь, и вы примете силу»[577]. Это есть та сила, о которой изрекает и [апостол] Петр: Наследство нетленное, неувядаемое, хранящееся на небесах для вас, силою Божиею через веру соблюдаемых (1 Пет. 1, 4–5).
10. Далее, когда Бог видит, что сердце [подвижника] укрепилось против врагов, тогда Он мало–помалу отнимает от него [Свою] силу и попускает врагам сражаться с ним посредством [различных видов] невоздержанности[578], похоти очей, тщеславия и гордыни так, что [человек] оказывается подобным лишенному руля кораблю, который бьется о скалы то там то здесь.
11. Когда же сердце [инока вновь начинает] изнемогать в этих [бранях и искушениях, исходящих] от врагов, тогда благой Бог, пекущийся о творении Своем, еще раз посылает Святую силу и укрепляет сердце, душу и тело и остальные части [естества подвижника] членами Утешителя[579], поскольку [Сам Господь] говорит: возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29)[580].
12. И тогда благой Бог начинает отверзать очи сердца (Еф. 1, 18)[581], дабы человек познал, что Бог есть [именно] Тот, Кто укрепляет его. Человек познает, что [одному] Богу следует воздавать честь со многим смирением и сокрушением сердечным, как глаголет Давид: Жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50, 19)[582]. Ибо смиренномудрие и сокрушение рождаются в сердце от трудов подвизающихся в [духовных] бранях[583].
13. После этого [Святая] сила начинает открывать сердцу Небесное: как следует молиться и петь псалмы; она также являет будущие почести, [ожидающие] тех, кто стойко выдержал [все испытания. Для подвижника становится ясным], что сколько бы трудов ни понес человек, они ничтожны по сравнению с дарами, данными ему Богом[584], о чем и апостол изрекает: нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18)[585]. После этого она начинает открывать сердцу муки тех, которые подвергаются [вечному] наказанию, и многое другое, о чем я не могу сказать, но что подвизающийся [обязательно] познает на опыте[586].
14. Тогда Утешитель полагает пределы чистоты души и прочих членов. Он [дарует иноку] великое смирение души, чтобы считал он себя ниже всех [людей] и всякой твари, не обращая никакого внимания на промахи других [братий], но устремляя очи свои [только] на правое[587]. [Еще Утешитель дарует ему] хранение уст, исцеление ног, чтобы прямо [ходил он стезями своими], праведность рук, служение молитв[588], умерщвление тела и бдения. [Всё] это [Утешитель] преподает с мерой и различением, без всякого смятения и в [полном] покое.
15. Если же [человек начнет] в мысли своей пренебрегать [благими] устроениями Святого Духа, тогда сила [Божия] вновь удаляется от него. Затем опять брани и смущения вторгаются в сердце, а телесные страсти, возбуждаемые [внутренними] волнениями, посеянными в нем врагами, приводят его в смятение.
16. Однако если сердце его обратится [к Богу] и он усвоит заповеди Бога, то опять обретет познание [о необходимости постоянного] пребывания с Богом. Это и есть отдохновение его, [о котором говорится]: Господи, воззвах к Тебе, и изцелил мя еси (Пс. 29, 3)[589].
17. Итак, мое [окончательное] мнение следующее: если человек не стяжает великое смирение в сердце и теле своем так, чтобы в любом деле не оценивать себя [высоко], чтобы [спокойно] переносить [всякое] оскорбление, во всем принуждать себя, ежедневно иметь пред лицем своим смерть свою, отрекаться от материальных и плотских вещей, то он не сможет сохранить заповеди Духа[590].
СВЯТОЙ ГРИГОРИЙ, ЕПИСКОП НИССКИЙ. О цели [жизни] по Богу и об истинном подвижничестве
I, 1. Если кто, [живя] по Богу, удаляя мысль от тела и от рабства страстей, а также пребывая вне [мирского] неразумия, с чистым и искренним помыслом[591] сам рассмотрит свою душу, то он ясно увидит [отраженную] в естестве этой души любовь Божию к нам и замысел Божий при ее творении. Рассматривая себя таким образом, он обнаружит присущее человеку и сращенное с ним стремление к доброму и лучшему, [проистекающее из естественного] желания их; увидит он также бесстрастную и блаженную любовь, соединенную с природой [человеческой], к тому умопостигаемому и блаженному Образу, подражанием Которого является человек[592]. Однако некий обман зримых и вечно текущих [тленных вещей], через неразумную страсть и горькое наслаждение ввергая в заблуждение и очаровывая душу, использует ее легкомыслие и влечет ее к опасному пороку, рождаемому из наслаждений [преходящей] жизни и рождающего смерть в возлюбивших этот порок[593]. Поэтому было даровано тем, кто с любовью воспринимает его, ведение Истины, спасительное лекарство — благодать Спасителя нашего. Ею расторгается ложь, околдовывающая человека, а светом Истины поглощается бесчестное помышление, [вводящее в соблазн] ту душу, которая, приняв ведение, идет по пути спасения и [устремляется] к Божественному.
I, 2. Поскольку же вы[594], достойно воспринимая это ведение и эту Божественную любовь[595] в соответствии с данной [вам Богом] природой души и руководствуясь ею, собрались вместе, одушевляемые ревностью на деле осуществлять апостольский образ [жизни], то [по случаю] выразили желание получить от нас наставление в качестве руководителя и путеводителя по поприщу [такой] жизни. [Вы считали, что это наставление] выведет вас на прямую дорогу, ясно показав, какова цель жизни у следующих этим путем, какова воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2), как достигнуть намеченной цели, как следует жить тем, кто шествует подобным путем, вместе друг с другом, как должно предстоятелям руководить хором любомудрия[596] и какие труды должны понести те, которые намереваются взойти на вершину добродетели и подготовить свои души к достойному принятию Духа. А так как вы просите представить это наставление не просто в устном виде, но запечатленном в письменах, чтобы, отложив его про запас, извлекать в необходимое время, словно из хранилища памяти, то мы, преисполнившись ныне смелостью, попытаемся изложить это в соответствии с руководящей нами благодатью [Святого] Духа.
I, 3. Точно зная, что правило благочестия утверждено на правом догмате веры, признавая единое Божество блаженной и вечной Троицы, никак и никоим образом не изменяемое, но умосозерцаемое в одной сущности, одной славе и в одной и той же воле, а также поклоняемой в трех Ипостасях, мы, приняв наше исповедание от многих мучеников, провозгласили его Духу, омывшему нас в источнике таинства[597]. И зная, что это благочестивое и непогрешимое исповедание веры незыблемо утверждено в глубине вашей души, ведая о вашем устремлении и восхождении путем [добродетельной] жизни к благу и блаженству, мы в письменном виде кратко предлагаем вам семена научения, выбрав их из Писаний, дарованных нам [Святым] Духом. При этом мы приводим, по мере необходимости, сами глаголы [Священного] Писания для [укрепления] веры в нас [самих], говорящих, и для обнаружения нашего понимания этой веры. Делаем мы это для того, чтобы не пойти по ложному пути, полагая, будто можно, отвергнув горнюю благодать, рождать подлой и низкой мыслью незаконных чад и, создавая посредством внешних помыслов образы благочестия[598], невежественно внедрять их в Писания, надмеваясь суетным высокомерием.
