Крис страшится меня. Он не так уж твёрд в своих идеях. Вот почему он ведёт себя в такой громкой и напористой манере. Если бы он был на прямом пути к пробуждению, тогда ему пристало бы чувствовать шаткость и угрозу, ведь он бы с головой нырял в скрежещущие челюсти само-аннигиляции. Но Крис не на прямом пути, он лишь разбирается с какими-то концептуальными проблемами. В лесу иллюзии растут деревья-концепции, а все концепции означают одно и то же – ты всё ещё в лесу. Крис так шаток и напорист потому, что какая-то маленькая его часть знает, что эти волнующие новые открытия не означают конец его пути, но лишь начало пути реального.
Я отложил пульт управления Ларой в сторону и стал наблюдать, как Крис продолжал разоблачать чародея, но вместо Криса и жестяного одеяния, в которое он так усиленно закутывается, я видел богиню Майю, архитектора этого изумительного дворца иллюзии. Мы с ней сидели и слушали Криса. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ в удивлении и восхищении. Мы наблюдали, как Крис распространялся насчёт свободы, хотя его привязанность к своим идеям о свободе образовывала стены, пол и потолок его клетки.
– Как ты это делаешь? – спросил я Майю в тысячный раз, благоговея не меньше, чем впервые. – Дым и зеркала?
Она улыбнулась.
– Слои, – сказала она, словно это был ключ к этому кажущемуся невероятным спектаклю, который мы наблюдали.
Я понял. Единственным её материалом для строительства этого великого здания являются покровы настолько тонкие и прозрачные, что кажется, будто они сотканы лишь из обрывков сновидений. Полагаю, если это всё, с чем вам приходится иметь дело, тогда вы должны хорошенько изучить всё о создании многослойных структур.
Майя подмигнула и пропала. Я снова с Крисом и свежей Ларой, готовой начать новый подъём. Крис занимается тем, что приравнивает иллюзию к аду, оковам, злу и тёмным силам. Был ли я когда-нибудь таким же утомительным? О, да. Намного хуже. Это уж точно.
Лара вновь залезла на стену и стала неистово палить в ниндзя, но ресурс здоровья быстро уменьшался, и её героическая борьба пропала даром. Снова смерть.
– Тебе нужно более мощное оружие, – сказал Крис.
Он прав. Я начал снова перед карабканьем на стену, но теперь сменил оружие с женских пистолетиков на узи и пополнил ресурс здоровья для пущей безопасности. Я залез на стену, сделал серию сложных прыжков с захватом, подтянулся на наклонном потолке, отпрыгнул назад и потом вперёд, пока не получил удары ножами от ниндзя, но не от метающей лезвия машины, так как я вышел за пределы её линии огня. Я вытащил узи и выпалил в ниндзя значительно больше патронов, чем было необходимо. Удача! Я сохранил игру, чтобы в следующий раз, когда её убьют, мне не нужно было вновь проходить через это испытание.
Крис в это время перешёл на тему о Боге. Похоже, что Крис многое мог сказать о Боге, что-то даже не совсем лестное. Ну, по крайней мере, он движется в верном направлении. Мне вспомнилась одна забавная притча, где молодой ученик подходит к местному гуру и презрительно заявляет, что он думал над всем этим и решил, что он атеист. Ученик был удивлён, что вместо того, чтобы разозлиться и возмутиться, учитель казался довольным.
"Чему ты так рад?" – спросил ученик в недоумении. – "Я только что сказал тебе, то не верю в Бога, так почему ты улыбаешься?"
"Это значит, ты начал думать", – ответил учитель. – "Теперь продолжай думать".
Мне хотелось бы отослать Криса, но с чем-то, над чем он мог бы поразмыслить. Проблема в том, что он вцепился мёртвой хваткой в идею о том, что мы жертвы, что тёмные силы подавляют духовно голодающее человечество, или что-то в этом роде. Меня не так уж заботит его настоящий уровень понимания, который всегда меняется. На этом пути, если ты не испытываешь постоянного отвращения от того, каким наивным и глупым ты был всего несколько дней назад, ты застрял. Я хочу, чтобы Крис, хотя бы, стал менее жёстким в своих взглядах. Чтобы он не держался за них так крепко, иначе он проведёт чрезмерное большое количество времени пригвождённый ими. Это не маленькая задача, я знаю. Прозрения на пути к пробуждению кажутся тяжело добытыми сокровищами, но в конце концов все они должны быть отвергнуты, и чем скорее, тем лучше. Чем меньше мы сопротивляемся этому отпусканию, тем быстрее мы находим следующее сокровище, тем наше продвижение легче и менее болезненно.
– Ты слышал о Кене Кизи и "Весёлых проказниках"? – спросил я.
– Ты имеешь в виду электрический Kool-Aid и всё такое? Из шестидесятых?
– Верно, и волшебный автобус – первый волшебный автобус – ещё до "Who", ещё до "Beatles".
– О, – сказал Крис уныло. – Круто.
– Ты, наверное, видел изображения этого автобуса, или похожего на него. Очень психоделично, действительно искусная работа. Должно быть в журнале Smithsonian, – я задумался.
Крис смотрел на меня странно, как будто я выпал из фазы нашего разговора.
– Название автобуса, ну знаешь, над лобовым стеклом, где находится табличка пункта назначения, было "Дальше".
– Надо же, – произнёс Крис, кивая, желая знать, закончил ли я, чтобы он смог продолжить свою лекцию о коварной природе дуальности.
– Дальше, – повторил я, неподвижно глядя ему прямо в глаза. – Как ты думаешь, почему они его так назвали?
– Ну, – начал он, желая ответить. – Полагаю потому, что на нём они везде путешествовали, говорили, ну, вперёд, дальше, всегда есть ещё что-то, что можно увидеть, куда можно поехать. Дух приключения.
– Да, – согласился я. – Однако, это забавно. Для меня, слово "дальше" было единственным важным словом в моём путешествии. Это было моей мантрой, но оно имело очень особое и чёткое значение. Много раз это слово приходило мне на помощь. Каждый раз, когда я уже думал, что, наконец-то, достиг твёрдой почвы – места, где стоило бы остаться, я вспоминал о слове "дальше", и о понимании его истинного значения, и осознавал, что как бы мне ни нравилось то место, где я был сейчас, я ещё не достиг того места, куда я направлялся.
Это сверхупрощение предназначалось для того, чтобы немного подготовить Криса к той мысли, что цель не там, где он находится.
– Даже хотя я мог бы приобрести знания и понимание за пределами моих самых лучших надежд, даже хотя я мог бы превзойти свои самые смелые ожидания относительно своих возможностей, даже хотя я мог бы продвинуться дальше многих своих менторов, слово "дальше" всегда присутствовало эхом в моём уме, напоминая, что есть только одна цель у этого путешествия, и я её ещё не достиг.
Я посмотрел на Криса, чтобы увидеть, проникает ли в него что-нибудь. Крис кивал, снисходительно позволяя мне высказаться, ожидая своей очереди говорить.
Ну ладно. По крайней мере, Лара перешла на следующий уровень.
30. Сияет даже сущая безделица.
Мои ежедневные занятия довольно обычны, но я в абсолютной гармонии с ними.
Я ни за что не держусь, ничего не отвергаю, нигде нет препятствий и конфликтов.
Кому нужны богатство и почёт? Сияет даже сущая безделица.
Вот мои чудесные способности и духовная деятельность – доставать воду из колодца и носить дрова.
– Лайман Панг –
Сейчас час ночи, весь дом улёгся спать. Я в основном ночной человек, хотя и борюсь с этим. Проблема в том, что мой режим каждую ночь (и каждый день) сдвигается вперёд, так что в один день я могу лечь спать в четыре часа дня и проснуться в полночь, а несколько дней спустя я возвращаюсь к тому, что в мире считается нормой – по крайней мере, на день или два. Если бы я мог сохранить самый удобный режим, я, наверное, регулярно ложился бы спать в четыре часа утра и вставал бы в полдень. Такого режима я пытаюсь придерживаться, если не стараюсь быть нормальным.
Итак, сейчас час ночи, и я сижу в гостиной, разбирая книги, проверяю, какие были поступления с тех пор, когда я последний раз заглядывал на полки. В доме несколько тысяч книг, большинство из них в той или иной степени относятся к духовности, поэтому, как это бывает, я больше всего люблю просматривать книги именно в своём доме.
Это с одной стороны.
С другой стороны большинство из этих книг заставляют меня съёживаться от отвращения и досады, и у меня возникает страстное желание развести из них большой костёр. В контексте набитой до отказа духовной библиотеки, в которой порой интересно покопаться, мне это нравится. А в контексте дальнейшего запудривания мозгов студентов, уже и так набитых противоречивыми мнимо духовными знаниями, я бы хотел собрать их все в кучу и поднести спичку.
Вот, например, интересная тема, не затрагивающаяся ни в одной книге, насколько мне известно – контекст. Как может кто-либо что-либо понимать без уже существующего контекста? И, тем не менее, могу поспорить, что очень немногие, если вообще кто-либо, из этих склонных к духовности авторов уделяет внимание этому простому инструменту постижения просто и прямо.
