Вот почему так много скуки, интриг, неведомой печали, разбитых телесных сил находим у людей, которые, по народному обличительному выражению, прожигали свою жизнь, а не освещали ее духовным светом любви, терпения, надежды и веры в Провидение.
Величайшим даром награжден человек, именно – неумолчным требованием души прекрасного, истинного, справедливого. Эти требования не умолкают ни у мытаря, ни у фарисея, ни у разбойника, ни у заблудшего сына, ни у распутной дочери. Достаточно человеку внимательно осмотреться, дать себе отчет о прожитом, испытанном, как он, на каждом шагу пройденной жизни, способен почувствовать, с одной стороны, величайшее милосердие Божие, а с другой – свою личную малость и слабость. Человеку нельзя не сознавать, что он живет только с Божьего соизволения, по высшей Божьей воле. Сам он беден и немощен. Скудость человеческой природы восполняется только благодеяниями благодати Св. Духа. Без нее человек – ходячий труп. Для глаза, для внешнего чувства можно сделать красивым бездыханный труп мертвеца; ведь бывают, и гробы очень изящные. Но ни один несчастный колодник не захочет ни походить на нарядного мертвеца, ни занять его место в убранном бриллиантами и цветами золоченом гробу. Да, у человека есть высшие побуждения. Этой Божьей искры не угасит целое море Содома. Только на высших побуждениях созидается счастье жизни; без них человек точно погибающий без крова и родины; он – заблудший сын из страны далекой; без благодатного озарения он – блудный сын Небесного Отца, расточивший вверенные ему от неба и природы дары.
Нам, внимательным слушателям притчи о блудном сыне, она многое напоминает и многое показывает к обличению и наставлению. Она обличает жизнь рассеянную, легкомысленную и беспечную, обличает безрассудное предпочтение чувственных наслаждений духовным радостям; показывает, как опасно нерадение о спасении; как жалка, скучна, пошла и низменна жизнь, восполняемая порочными удовольствиями.
Христианину надо помнить, что задачи жизни требуют от него работы, труда, подвигов, между тем мы часто ищем в жизни только игры. Играем всем, даже высшими запросами чувства; но эта игра более опасна, нежели игра огнем. Христианину нужно помнить, что его высшая задача в жизни – самоотвержение, самоограничение… У нас же чаще всего вся жизнь слагается из страстных увлечений, – что всего печальнее, – блудный сын свои увлечения называет самоотвержением! Христианину нужно помнить, что высшая задача его жизни – развивать в себе и хранить свою свободу, но многие свободу обменивают на страсть, отождествляя ее со страстью. Свобода делает характер, страсть отнимает характер. Свободен тот, кто носит в себе дух Божий: «где Дух Господень, там и свобода» (2 Кор. 3. 17).
Христианину нужно искать Неба; туда должны быть устремлены его ум, воля и чувства. Чаще же всего человек весь погружен в одни только земные интересы, он смотрит на землю, как на свое вечное убежище. Наконец, христианин должен всегда быть с Богом. Ему, и Ему Одному отдать себя, о Нем об Одном памятовать… Но чаще всего человек, как блудный сын в притче, думает больше всего о насыщении своего чрева.
Будет время, время страшное, когда все блудные сыновья и дочери, юные, и зрелые, и престарелые, нам известные и безызвестные, теперь веселые и беспечные, сердцем жесткие, нравом своевольные, тогда скорбные и отчаянные, соберутся в один неисчислимый легион и станут пред Судьей нелицеприятным, Господом. Их спросят: Почему они, быв детьми Божьими, непорочными и любимыми, превратили себя в людей, потерявших образ Божий, убивших в себе чистоту, благородство, доброту и нежность, простоту и ясность? Что они скажут в ответ? – Да, что они скажут, о том будет повествовать Евангелие следующего воскресенья… Аминь.
Два слова в неделю Мясопустную О Страшном суде
I
Будет время необыкновенное. Настанет утро, как всегда… Заблистает солнце, люди будут ходить, хлопотать, суетиться, думать и гадать о будущем… Все по-видимому будет спокойно. Но вот заметят на небе что-то новое… Одно мгновение – и небеса пойдут мимо с шумом; солнце померкнет, луна не даст света; от нечаянности по земле распространится скорбь, вопль, плач, ужас. И восстанет Михаил, князь великий, и тогда явится Сын Человеческий, грядущий на облаках небесных… И со всех четырех сторон соберут ангелы людей…
То будет в последний день. Умершие и живые, все явятся и изменятся в истинный образ, и соберутся в один неисчетный лик.
Труба Архангела возвестит о Божием суде. По естественному порядку чувств и дел человеческих станут свои со своими, ближние с ближними, знакомые со знакомыми!.. Но это на один миг… Неведомая сила разделит людей друг с другом и разлучит их… разделит на две половины…
Для одной половины начнется суд страшный, для другой – суд радостный.
Страшный суд… Почему же? Ведь будет судья праведный; не судья человек…
Но тем и страшнее. На земле человек, как бы он ни был далек от Христа, он не боится никакого суда земного. Он утешается тем, что во всю жизнь не бывал ни под судом, ни под штрафом… и иных даже и совесть не страшит.
Но вот открывается суд Божий. Все перед ним открыто, и скверные наши дела, и негодные замыслы, клеветы, пересуды, обманы, – все будет выставлено, выложено на общий смотр. Куда нам скрыть свое лицо? Миллионы глаз увидят наше поведение… Увидят отцы и матери деяния своих детей, увидят и дети позорные деяния своих родителей. Мы будем, братья, на этом суде наги душой и телом. Там уже нельзя будет принять на себя личину невинности, там нельзя лицемерить и лукавить. Судите, какою будет положение грешника на Страшном суде, того человека, который на этом свете привык притворяться, хитрить, лицемерить… Страшный это суд для такого человека.
В этом мире не всегда судья беспристрастен. Случается здесь, что беспутный человек блаженствует, безнравственный ликует, негодяй богатеет и награждается, а честный человек принижается, живет бездомовником, терпит и страдает, страдает и терпит…
Но вот открывается суд Божий, страшный суд. Там вместе стоят раб и владыка, царь и воин, богатый и убогий, в равном достоинстве, – нагие душой и телом. Никто уже не может заступиться за несчастного грешника: ни друг, ни брат, ни начальник, ни царь, ни Ангел Божий. В каноне нынешнего дня написано так «ко Ангелом очи возводящи – бездельно молятся, к человекам руки простирающи – не имать помогающи»[111].
Но что всего тяжелее на Страшном суде и всего страшнее, это – приговор Господа… Он скажет грешникам: «отыдите от Мене, проклятии»… (Мф. 25. 41).
Подумайте, кто скажет такие страшные грешникам слова? Тот, Кто звал к Себе всех труждающихся и обременных, Кто был и есть «кроток сердцем» (ср. Мф. 11. 29) и «долготерпелив» (Пс. 102. 8)… Случалось, вероятно, многим из нас видеть, как умирал человек, нам дорогой. Тяжелое состояние, если мы видим, что расстаемся с ним навеки… Но знайте, что в неисчетное множество раз тягостнее будет расставание грешника с Богом навеки… Господи, Господи, скажут многие из них, мы христиане, мы были священниками, мы служили Тебе, Твоим именем «силы многи сотворихом» (Мф. 7. 22)… Другие скажут; «Господи, Господи, мы в церковь ходили, Закон Божий учили, слушали Евангелие… Господи, Господи, скажут третьи, наши отцы и матери молились Тебе». Но Господь скажет: «Не вем вас, откуду есте, отступи от Мене вси делатели неправды». (Лк. 13. 27).
Решение произнесено… И идут сии в муку вечную. Здесь начало той адской болезни, о которой трудно себе представить… Мрак, страх, тоска, беспрестанный ужас, замирание сердца, изнывание, вой, плач, стон, скрежет… Вот чем начинаются вечные муки (ср. Мф. 25. 46)…
Я, по Евангелию, проповедовал перед вами начало Страшного суда. Проповедовал с целью направить вашу мысль на значение и великость наших обязанностей перед Церковью в эти дни.
С завтрашнего дня начинается неделя, в которую люди неверующие, а за ними – неведующие привыкли предаваться всякого рода сладострастию. Удержитесь на доброй стезе христианской. Помните про Страшный суд, о котором сегодня читалось Евангелие, о котором будет вспоминаться в церковном богослужении в течение всей недели. Желал бы я, чтобы мое слово настоящее удержало вас от подражания всем тем, которых имя легион (ср. Лк. 8. 30;), которые ни Бога не стыдятся, ни добрых людей не совестятся, и не помнят, что настанет, неминуемо настанет Страшный суд…
Желал бы я и молю Бога, чтобы всем нам явиться на Страшном суде и услыхать от Сладчайшего Иисуса приветливые слова: «Приидите ко Мне благословенные Отца Моего» (ср. Мф. 25. 34)…
Будем молиться и надеяться, да благодатью Его спасемся. Аминь.
II
Сегодня память Страшного Суда. Церковь напоминает об этом событии, желая возбудить в грешнике чувство раскаяния. Есть много на свете людей, которые, злоупотребляя Словом Божиим, думают и говорят: «Ведь Бог милосерд, бесконечно милосерд, станет ли Он со всей строгостью судить о наших слабостях человеческих?» И, рассуждая таким образом, продолжают жить во грехах. Вот и мы, малое стадо Христово (Лк. 12. 32), здесь ныне собравшиеся, все мы боимся Страшного Суда!? Но боится кто или не боится, думает ли кто о Страшном Суде или позабывает, – а Страшный Суд будет!
