Почтите Аттиса, великого бога, чистого Адониса,
благочестивого, подателя счастия, лепокудрого
Вакха.
Аттиса, который в борьбе с сладострастным неистовством оскопил сам себя, оракул называет Адонисом и Вакхом. Равным образом, когда Александр, царь македонский, прибыл в Азию, то амфиктионяне 47 приветствовали его, и Пифия 48 произнесла следующее изречение:
Почтите Зевса, верховного бога и Минерву
Тритогенийскую 49 , почтите скрытого в человеческом
теле владыку, рожденного от Юпитера дивным
рождением, блюстителя правды между смертными,
царя Александра.
Так изрек дух дельфийского храма, из лести нередко обоготворявший властителей. Может быть, и это его изречение проистекло из лести. Но что сказать, когда они обоготворили и кулачного бойца Клеомида, получив о нем следующее изречение:
Последним из героев быв Клеомид Астиалиец.
Почтите его жертвами, так как он уже не смертный.
Аполлонова прорицателя за такое изречение осуждали Диоген Циник и Эномай философ. Притом жители Кизика провозгласили тринадцатым богом Адриана, а сам Адриан обоготворил любимца своего Антиноя 50. И всего этого Ливаний не называет смешным и нелепым, хотя как эти изречения, так и однокнижное сочинение Арриана о жизни Александра 51 ему были известны. Впрочем, он не стыдится обоготворять даже Порфирия, когда говорит: "Да простит мне Тириец за то, что его книгам я предпочитаю книги царя". Но на поношения софиста довольно и этих беглых замечаний, а что требует особого сочинения, то я почел за лучшее оставить. Продолжим теперь свою историю.
ГЛАВА 24
О том, что к Иовиану отовсюду стекались епископы и каждый из них надеялся склонить его к своему исповеданию веры
По возвращении царя Иовиана из Персии, обстоятельства Церквей снова пришли в замешательство. Предстоятели ста-{162}рались предупредить друг друга, надеясь склонить царя каждый к своему исповеданию веры. Но царь издавна был предан вере в единосущие, и открыто предпочитал ее всем прочим. Он указом утвердил александрийского епископа Афанасия, который сразу же после смерти Юлиана принял в управление александрийскую Церковь и, благодаря силе царского эдикта получив тогда более свободы, избавился от всякого страха. Царь вызвал также епископов, изгнанных Констанцием и не успевших возвратиться при Юлиане, а языческие капища в то же время все были закрыты, и сами язычники скрывались, где кому случилось 52. Плащеносцы 53 сняли свои плащи и облеклись в обыкновенную одежду. Прекратилось у них и всенародное осквернение посредством крови, что в изобилии совершалось при Юлиане.
ГЛАВА 25
О том, что македониане и акакиане, собравшись в Антиохии, подтвердили исповедание никейское
Впрочем, дела христиан не успокоились, ибо предстоятели разных исповеданий непрестанно докучали царю в надежде получить от него позволение - действовать против тех, которых считали они своими противниками 54. Во-первых, так называемые македониане поднесли ему свиток, прося изгнать из церквей исповедников неподобия и места изгнанных отдать им. Этот просительный свиток представили: Василий анкирский, Сильван тарсийский, Софроний помпеопольский, Пасиник зильский, Леонтий химанский, Калликрат клавдиопольский и Феофил катавальский 55. Царь принял свиток, но отпустил их без ответа, сказав только следующее: "Я ненавижу вражду, а сохраняющих единомыслие люблю и уважаю". Услышав об этом, прочие оставили свою страсть к состязанию, что и было целью царя. Тогда же открылся беспокойный нрав акакиан и ясно обнаружилось, что акакиане всегда держались стороны сильнейшей, ибо, съехавшись в Антиохию сирийскую, они вошли в сношение с Мелетием, который незадолго пред тем отделился от них и признал единосущие. Это сделали они потому, что видели, какое уважение оказывал ему царь, находившийся тогда в Антиохии. Составив с общего согласия свиток, акакиане исповедали в нем единосущие и, подтвердив им никейскую веру, представили его царю. В этом свитке заключается следующее: {163}
"Благочестивейшему и боголюбезнейшему владыке нашему Иовиану, Победителю, Августу - Собор епископов, из разных епархий собравшихся в Антиохии.
Что твое благочестие стало первое заботиться об утверждении церковного мира и единомыслия, это и мы хорошо знаем, боголюбезнейший царь. Не неизвестно нам и то, что показателем сего единства ты справедливо признал отличительную черту истинной и православной веры. Посему, чтобы не относили нас к числу искажателей истинного учения, докладываем твоему благочестию, что мы принимаем и содержим веру первого, давно бывшего в Никее, святого Собора, ибо на нем и слово единосущный, некоторым кажущееся странным, получило от отцов определенное истолкование, по которому оно означает, что Сын родился из сущности Отца, и что Он подобен Отцу по существу, а не то, что неизреченное рождение произошло от какой-либо страсти. Да и слово сущность принято Отцами не для того, что оно встречается у языческих писателей, а для опровержения слова "из не-сущего", которое нечестиво употреблено о Христе Арием и которое, ко вреду церковного единомыслия, еще смелее, дерзновеннее и бесстыднее употребляют явившиеся ныне аномеи. Для того-то при сем представлении нашем и приложили мы список с исповедания никейского, изложенного собравшимися (в Никею) епископами. Это принимаемое нами исповедание есть следующее: Веруем во единого Бога Отца вседержителя, и прочее в символе веры. Мелетий, епископ антиохийский, согласуюсь с вышеписанным, Евсевий самосатский, Евагрий сикелийский, Ураний анамийский, Зоил ларисский, Акакий кесарийский, Антипатр росский, Авраамий уримский, Аристеник селевковильский, Варламен пергамский, Ураний мелитинский, Магнос халкидонский, Евтихий элевтеропольский, Исаконис из Великой Армении, Тит бострийский, Петр сиппский, Пелагий лаодикийский, Аравиан антрский, Писон аданский через пресвитера Ламидриона, Сабиниан зевгматский, Афанасий анкирский через пресвитеров Орфиста и Аэция, Фринион газский, Писон августийский, Патрикий палтийский через пресвитера Ламириона, Анатолий верийский, Феотим аравский, Лукиан аркийский".
Этот свиток нашли мы в сабиновом собрании соборных деяний. Желая прекратить вражду разномыслящих кротостью и убеждением, царь сказал, что он никому не намерен делать зла, как бы кто ни веровал, однако ж будет любить и предпочитать тех, кто постарается больше содействовать к единению Церкви. А что он действительно так поступал, об этом говорит {164} и философ Фемистий. В своей речи о консульстве Иовиана он превозносит похвалами этого царя за то, что он предоставил каждому держаться богопочтения, какого кто хочет, и стал выше хитрости льстецов над которыми остроумно насмехался, говоря, что они явно чтут не Бога, а пурпур, и ничем не отличаются от Эврина, воды которого текут то в ту, то в другую, противную сторону.
ГЛАВА 26
О смерти царя Иовиана
Так-то остановил царь стремление людей к вражде. Выехав вскоре из Антиохии 56, он прибыл в Тарс киликийский и там предал земле тело Юлиана. По совершении всего, относящегося к погребению, он провозглашен консулом 57 и, поспешая в Константинополь, прибыл в одно местечко, называемое Дадастана, находящееся на пределах Галатии и Вифинии. Там встретил его философ Фемистий с прочими сенаторами и прочитал пред ним речь о его консульстве, которую потом прочитал он и в Константинополе перед народом. Под управлением столь доброго царя дела римские, как гражданские, так и церковные, без сомнения имели бы счастливый успех, если бы внезапная смерть не похитила у империи такого мужа, ибо в вышеупомянутом местечке, зимою, он умер от завалов, в консульство свое и сына своего Барониана в семнадцатый день месяца февраля, после семи месяцев царствования и тридцати трех лет от роду. Эта книга обнимает два года и пять месяцев. {165}
КНИГА IV
ГЛАВА 1
О том, что, по смерти Иовиана, царем провозглашен Валентиниан, который соучастником в правлении избрал брата своего Валента, и что Валентиниан был православный, а Валент - арианин
Когда царь Иовиан, как мы сказали, умер в Дадастане, в консульство свое и сына своего Барониана, в семнадцатый день месяца февраля, тогда войска, в семь дней из Галатии перешедшие в Никею вифинскую, общим голосом избрали в цари Валентиниана 1. Это произошло в двадцать пятый день того же месяца февраля, в консульство Валентиниана. Валентиниан был родом паннонец из города Кивалы. Имея начальство над войском, он показал великое знание воинского дела: это был человек души сильной, и всегда являлся выше настоящего своего жребия. Возведенный на престол, он тотчас отправился в Константинополь и в участники правления принял брата своего Валента 2, что случилось через тридцать дней после его избрания. Хотя оба они были христиане, но касательно исповедания веры не соглашались друг с другом, ибо Валентиниан чтил веру никейского Собора, а Валент, по предубеждению, более расположен был к учению арианскому. Это предубеждение получил он от того, что крещен предстоятелем арианской церкви в Константинополе, Евдоксием. Хотя оба они также обнаруживали одинаковую ревность к тому, что каждый чтил, однако, сделавшись царями, далеко разошлись нравом. Прежде, при Юлиане, когда Валентиниан был тысяченачальником, а Валент служил между царскими придворными, каждый из них выказал равное постоянство в вере, ибо, принуждаемые принести жертву, они скорее решались снять пояс воинского звания, чем оставить христианство, и только находя этих людей полезными для государства, царь Юлиан тогда не удалил их от военной службы, равно как и царствовавший после него Иовиан. Да и воцарившись, они заботливостью о делах государства снова поставляемы были в близкое между собой отношение, но касательно христианства, как я сказал, разногласили и с христианами поступали не одинаковым образом. Валентиниан покровительствовал своим, однако же Валент, предположив возвысить общество ариан, был жесток к разномыслящим, как это покажет дальнейшее повествование. В то время предстоятелем римской Церкви был Либерий; в Александрии же исповедниками единосущия управлял Афанасий, а обществом арианским - Люций, которого ариане поставили после Георгия. В Антиохии арианами {169} управлял Евзой, а исповедники единосущия разделились: у одних предстоятельствовал Павлин, у других Мелетий. Церквами иерусалимскими правил Кирилл. В Константинополе церквами управлял Евдоксий, преподававший учение Ария, а исповедники единосущия делали собрания в небольшом доме внутри города. И последователи Македония, отделившиеся в Селевкии от акакиан, имели по городам свои молитвенные дома. В таком-то положении находились тогда дела Церквей.
