Главными книгами Бердяева, связанными с философией религии, являются: 1) «Философия свободы» (1911), 2) «Смысл творчества» (1916), 3) «Философия свободного духа (Проблематика и апология христианства)» (1927–1928), 4) «Истина и Откровение» (1946–1948, опубл. в 1996). Для Бердяева философия есть продолжение религии и «может быть лишь органической функцией религиозной жизни» [6, 20]. Бердяев утверждал, что философия должна быть «церковной». В книге «Смысл творчества» Бердяев пришел к антропоцентричному религиозному мировоззрению, в частности считая, что «не только человек нуждается в Боге, но и Бог нуждается в человеке». Бердяев видел цель жизни в «творческом восхождении», что для него по сути и было религиозным спасением или его аналогом. В книге «Философия свободного духа» Бердяев объединил темы свободы и творчества на примере христианства, заявив о своем религиозном идеале – духовном или мистическом «христианстве свободы», противоположном «христианству авторитета». В случае Бердяева «новое религиозное сознание» свелось в итоге к метафизическому возвышению человека, субъективации религиозности.
Отметим некоторые детали в размышлениях Бердяева о религии. В книге «Новое религиозное сознание и общественность» есть интересные рассуждения Бердяева об изучении религии. Бердяев считал, что нерелигиозное исследование религии не обладает ценностью, т. к. объект и субъект исследования в данном случае должны быть религиозными. Бердяев заявлял: «На религию нельзя смотреть со стороны – со стороны ничего почти не видно» [8, 7]. Исходя из этого тезиса, становится вполне понятным подход Бердяева к религии. Исследование Бердяева – это глубоко личное переживание религиозных ценностей и идей. Бердяев декларировал: 1) отказ от замкнутого («остановившегося») религиозного сознания и 2) «существование в мире объективной, абсолютной, вселенской религии, раскрывающейся человеческому сознанию» [8, 7].
«Абсолютная религиозность» в самой простой форме раскрывается в мистике, в мистической стихии, сущностью которой является ощущение мировой тайны, таинственных истоков человеческого бытия. Именно соединение мистического (личного) религиозного опыта с философией призвано открыть новые перспективы богопознания. Как полагал Бердяев, «религия есть зрячая и реальная мистика» [8, 16].
Бердяев, рассуждая о сущности религии, утверждал, что религия есть «конкретное, органически полное постижение и испытывание смысла жизни личной и мировой» [8, 17]. Иначе говоря, Бердяев ставил знак равенства между верой и знанием, религией и философией. Он призывал идти по религиозно-мистическому пути, подчеркивая, что мистика относится к миру свободы. Мистике Бердяев противопоставлял магию, относящуюся к сфере необходимости. Таким образом, дуализм свободы и необходимости во многом определил религиозную мысль Бердяева.
Философия Бердяева весьма неоднозначна по отношению к религии. Бердяев воспринял от «нового религиозного сознания» критику и отрицание «школьного богословия». Сначала он предлагал преодолеть ограниченность богословских школ через соединение религиозного опыта с философией. Первоначальный замысел получил дальнейшее развитие, приведя к двусмысленной ситуации: с одной стороны, философия Бердяева стала оригинальной религиозной философией, но с другой – философией религии, имеющей предметом исследования христианство и направленной на его обоснование. Таким образом, двойственность Бердяева заключается в противоречии между личным философским творчеством и «апологетикой». Бердяев лишь предложил своеобразный синтез веры и знания в рамках религиозной философии, но последовательной философии религии он не создал.
В заключение следует сказать об отсутствии в «новом религиозном сознании» идейного единства, о невозможности дать его законченное определение. При наличии общих тем и подходов представители «нового религиозного сознания» шли разными путями и создали различные концепции в понимании религии. Поиск нового «откровения» (религии Третьего Завета, Царства Святого Духа, «религии будущего»[24] и т. д.) – это, в общем, единственное, что объединяет разных авторов и мыслителей, к которым применяют термин «новое религиозное сознание».
Литература
1. Розанов В. В. Т. 1: Религия и культура. М., 1990.
2. Розанов В. В. Собрание сочинений: В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов. М., 1995.
3. Розанов В. В. Юдаизм // Новый путь. 1903. № 9.
4. Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995.
5. Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901–1903 гг.). М.,2005.
6. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
7. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994.
8. Бердяев Н. А. Новое религиозное сознание и общественность. М., 1999.
9. Бердяев Н. А. Собр. соч. Париж, 1989. Т. 3.
10. Н. Бердяев о русской философии. Свердловск, 1991. Ч. 1.
11. Зеньковский В. В. История русской философии. М., 2001.
Глава 7. Л. Шестов. С. Н. Трубецкой. Е. Н. Трубецкой
В России начала XX в. религиозность становится многомерной, понимание религии все больше и больше усложняется, определяется личными взглядами. Такое личное понимание религии в философии демонстрировал Лев Шестов (1866–1938). Он закончил Киевский университет (1889), с 1895 г. занялся философскими и литературно-критическими исследованиями. В начале XX века Шестов выступил как популяризатор идей Ф. Ницше в России, заявил себя сторонником концепции «живого знания» и критиком рационализма. Его книги о Ф. Ницше, Л. Н. Толстом, Ф. М. Достоевском блестяще написаны, неординарны и глубоки. Если книга «Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше» (1902) заканчивается тезисом «Нужно искать Бога», то активная фаза этого поиска начинается в 1910–1914 гг., когда Шестов жил в Щвейцарии, изучал богословие и философию и писал работу «Sola fide» (впервые опубликована в Париже в 1966).
Философия религии Л. Шестова в общем почти полностью исчерпывается его концепцией веры, с точки зрения которой рассматриваются все философские учения и системы. Шестов – своего рода чистый фидеист. Основой его мировоззрения является ветхозаветная вера во всесильного, всемогущего Творца. Речь идет о вере без оглядки на разум, на рациональные законы – о вере, которая «передвигает горы». Понимание веры и религии содержится в следующих книгах Л. Шестова: «Власть ключей» (1923), «На весах Иова» (1929), «Киргегард и экзистенциальная философия» (1939), «Афины и Иерусалим» (на французском языке – 1938, на русском – 1951).
Концепция веры Л. Шестова предполагает дуалистическую схему: человек должен выбирать между Афинами и Иерусалимом, умозрением и Откровением, противоречащими друг другу. Иначе говоря, выбор веры означает: с одной стороны, отказ от опоры на рациональные законы и рациональное понимание мира, а с другой – осознание и приятие религиозного Откровения. Вера для Шестова – это жизнь в неизвестности, в мире божественной свободы. Шестов был солидарен с Тертуллианом, с его тезисом «верую, ибо абсурдно». Он писал об отказе от знания и о переходе ко «второму измерению» мышления. Мыслить с точки зрения веры – это значит отказаться от философии, направленной на обоснование власти Необходимости, и от богословия, которое рационально рассуждает о Боге.
В книге «Власть ключей» Шестов задавал вопрос: «Признавал ли хотя бы один философ Бога?» и давал на него неутешительный ответ. Признавали Бога и боролись за свободу против власти Необходимости в истории философии только немногие среди мыслителей. Своими идейными союзниками Шестов признавал Платона, Плотина, Б. Паскаля, С. Киркегора, Ф. М. Достоевского. Вся же магистральная линия развития в истории философии, от Аристотеля до Декарта и Канта, в целом признавалась Шестовым антирелигиозной, отрицающей веру в Бога. В книге о Кьеркегоре Шестов солидарен с датским мыслителем в понимании того, что вера – это призвание, что для Бога все возможно, поскольку над Богом не властны законы эмпирического мира. Если для Кьеркегора был важен образ Авраама, то для Шестова его понимание веры во многом исчерпывается библейской книгой Иова. «Частный мыслитель» (по выражению Кьеркегора) Иов обращается к Богу как к Личности, как к личному Владыке его жизни, взывает к Нему, ждет Его любви. Друзья Иова рассуждают о Боге, о Его Премудрости, в соответствии с которой устроен мир. Для них Бог – безличный принцип бытия. В конце концов, Бог возвращает Иову все, а на его друзей гневается (Иов. 42. 7). Шестов – на стороне Иова, он – за личное и свободное богопочитание. В этом заключается его credo.
Радикализмом своей концепции Шестов резко отличается от других русских философов начала XX в. В России этого времени большое влияние имела философия всеединства, для которой характерна идея синтеза, стремление примирить веру и знание, поэтому идеи Л. Шестова получали весьма различные оценки. С. Н. Булгаков видел в философии Шестова одну тему: мысль о Боге – дополненную философией абсурда, своего рода «рационализмом с отрицательным коэффициентом» [9, 523, 535].
