128. (Составив одно некое сочинение, [Маркелл] говорит, что сделал это) потому, что познал единственность Бога.
Анфима, епископа Никомедии и мученика, из того, что он написал Феодору о Святой Церкви (пер. Ф. Г. Беневича)[446]
1. Как Бог — один и один Сын Божий, и Дух Святой один[447], так и человек от Бога, и мир — один, и одна кафолическая и апостольская Церковь, и одно крещение[448] во всем мире, как и говорит Павел: «Бог один, вера одна, одно крещение» (Еф. 4, 5).
2. Итак, во всей вселенной[449] кафолическая и апостольская Церковь одна, которая, переняв от апостолов, сохраняет веру и доныне. Она зовется кафолической[450] [или: всеобщей], так как она распространена по всему миру, как сказано: «По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их» (Пс. 18, 5) и «На всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву: велико будет имя Мое между народами» (Мал. 1, 11), и снова пророчество Сыну, как будто от лица[451] Бога и Отца: «Вот, — говорит, — Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис. 49, 6).
3. Ереси же не получили [происхождения] ни от апостолов, ни от их учеников, ни от наследовавших [им] епископов (поскольку они, пожалуй, и не звались бы ересями, ибо зовутся ересями потому, что избирают (αίρέω) что‑то свое особенное и следуют ему[452]). И опять же они существуют не повсюду, но ограничены очень небольшим пространством, где диавол силен обманывать неких [людей] пустым властолюбием и поставить их во главе своих обманов — поэтому и не зовутся ими [созданные] церкви кафолическими.
4. Итак, следует сказать, откуда и от кого еретики взяли свои основные идеи[453], и как они были низведены еретиками в трясину гибели. Ибо есть обычай у еретиков похищать друг у друга и изобретать сверх того новое — утверждая, что они являются учителями друг у друга.
5. Сперва по попущению Божиему саддукеи из иудеев[454] провозгласили, что нет ни Воскресения, ни Святого Духа, исповедуя, что нет ни ангелов, ни пророков[455]. От них, немного изменив, Керинф[456] передал это эвионитам[457].
6. И опять же ученики Симона, называемые гностиками, Менандр, Сатурнин и Василид[458], Марк, и Колорвас, и остальные придумывали [каждый] новое друг [по сравнению] с другом и передавали тем, кого этим и обманывали, отсюда и звали самих себя гностиками[459]. Офиты[460] и Каиниты[461], Сифиты[462] и последователи Гермеса и Селевка[463] и остальная толпа еретиков, несших этот вздор, переняли его от них, как и ученики Николая: Карпократ[464], Продик и Епифаний, и они сами добавили от себя новое. Или как Маркион и Лукиан[465], опиравшиеся на Кердона[466], от коих манихеи взяли свои основные идеи[467], добавив новое.
7. Все они взяли основные идеи своей нечестивости от философов: Гермеса, Платона и Аристотеля[468].
8. И поскольку ересь ариоманитов[469] разорила Церковь Божию, следует и о ней сказать, дабы ты мог увидеть, что вместе с искусной[470] софистикой они переняли и учения[471] древних.
9. Итак, они учат о трех ипостасях[472], как первый придумал Валентин, ересиарх, в своей книге, названной им «О трех природах»[473]. Ибо сам первый выдумал три ипостаси и три лица Отца, Сына и Святого Духа[474]; и обнаруживается, что он похитил это от Гермеса и Платона.
10. Поэтому, опять же, измыслили, что прежде веков Отцом был создан второй Бог, как сказал Астерий[475], избранный среди них, обученный Гермесом, прозванным «Трижды Величайшим». Ибо он так говорит врачу Асклепию: «Так вот, слушай, Асклепий. Господь и Творец всего, Коего мы имеем обыкновение называть Богом, создал еще и второго Бога видимого и осязаемого»[476]. Поэтому он приходит к Единородному Богу, вместо Единородного Сына, о Коем сказано у Иоанна (Ин. 1, 18; 3, 16 и 18).
11. Позже Трижды Величайший снова говорит: «И когда Он Его сотворил первого, единственного и одного, то Он показался Ему прекрасным и исполненным всяких благ, и Он восхитился Им и полюбил Его, как собственное детище»[477].
12. Итак, с того времени у них возобладало мнение, что есть первый и второй Бог. Поэтому Евсевий Кесарийский и написал: «нерожденный»[478].
13. Платон же так говорил Горгию: «Все вышеназванные вещи, рожденные в то время под воздействием необходимости, взял в свои руки демиургсамой прекрасной и лучшей из возникшихвещей, вознамерившись породить самодовлеющего и совершеннейшего сына[479]»[480], и опять же в том же труде говорит: «Если все это так, приходится признать, во–первых, что есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая, ничего не воспринимающая в себя откуда бы то ни было и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая, но отданная на попечение мысли. Во–вторых, есть нечто подобное этой идее, носящее тоже имя — ощутимое, рожденное, вечно движущее»[481].
14. Такова причина их заблуждения, и они отпали от истинного благочестия, не посвятив себя ему. Откуда же они взяли, что Слово Божие существует по воле Бога[482]? Не от Трижды Величайшего ли они этому научились?
15. Ведь после первого Бога он, рассуждая о втором, сказал так: «Мы увидим предзамысленного[483] Бога, во всем подобного тому, которого возжелал, недостает же ему двух вещей: быть телесным и существовать видимым [образом]».
16. Последовав этому, они далеко отошли от истинного знания, хвалясь тем, что являются учениками Гермеса, Платона и Аристотеля более, чем Иисуса и Его апостолов.
17. Вторую же причину, Сына — Слово[484], которое они считали вторым началом, они взяли у Апеллеса, ученика Маркиона[485], который, вступив в спор со своим учителем, сказал так: «Ошибается Маркион, говоря, что есть два начала. Я говорю — одно, кое сотворило второе».
18. Опять же они хулят Святой Дух, говоря, что не надо ни поклоняться, ни почитать Его, ведь называют Его слугой и рабом[486], и, взяв это безбожное учение от Досифея, ересиарха из саддукеев, они потонули в пучине безбожия.
19. Следует знать и это, ведь одновременно с тем, как кто‑то уходит, восстав на Церковь и апостольскую проповедь, тотчас же введенные в заблуждение пожинают имя отколовшегося ересиарха[487], утратив имя взрастившей их святой и апостольской Церкви.
Письмо Маркелла, епископа Анкирского, к папе Римскому Юлию[488]
Блаженнейшему сослужителю Юлию Маркелл во Христе желает здравия. Поскольку некоторые из осужденных прежде за неправую веру, которых я обличил на соборе Никейском, осмелились написать твоему богочестию против меня, будто я мыслю неправильно и несогласно с Церковью[489], стараясь свою вину сложить на меня, то я признал необходимым, отправившись в Рим, убедить тебя, чтобы ты писавших против меня вызвал к себе, с тем чтобы, как только они прибудут, я мог изобличить их в том, что написанное ими против меня ложно, что они и до сих пор остаются в прежнем своем заблуждении и допустили страшную дерзость против церквей Божиих и нас, их предстоятелей. Но так как они не захотели прийти, хотя ты и посылал к ним пресвитеров, и я прожил в Риме год и целых три месяца, то я, прежде чем отправиться отсюда, счел за нужное дать тебе письменное изложение своей веры, написанное собственноручно со всею истиною, как я узнал и как научился из Божественных Писаний, и напомнить тебе то, что ими худо толкуется, дабы ты знал, какими словами пользуясь для обольщения слушателей, они хотят скрыть истину.
Ибо они говорят, что Сын Божий Господь наш Иисус Христос не есть Собственное и истинное Слово Вседержителя, но что Он отличное от Него Слово и иная мудрость и сила. Говорят, что Он, после того как явился, назван от Отца Словом, и Мудростью, и Силой, и соответственно этому умствуют, что Он — иная ипостась, отличная от Отца[490]. Из того, что они пишут, открывается, что Отец существовал прежде Сына и что последний не есть истинный Сын от Бога, но точно так, как и все сотворенное. Еще они осмеливаются утверждать, что было время, когда Его не было, что Он — тварь[491], произведение, отделяя Его, таким образом, от Отца. Итак, я убежден, что говорящие это чужды кафолической Церкви.
