Если в словах Господа κατ' ιδίαν — "особо", несомненно, относится (очевидно) к удалению в пустынное место, а не к переправе на лодке, то и последующие слова Евангелиста, в которых он говорит об исполнении этого повеления Господа, конечно, нужно понимать в таком же смысле. "И отправились в пустынное место в лодке одни" — не то значит, что они в лодку сели и отправились одни (это совершенно безразлично), а то, что они в пустынное место удалились одни, как предложил им Господь.
Чтобы по-русски избежать двусмысленности в выражении, можно бы с греческого сделать такой перевод: и удалились (а не "отправились", как в русском переводе) в пустынное место (переправившись) лодкой (а не в "лодке", как в русском переводе) одни.
а) Переводить απηλθον в данном месте словом "отправились" неудобно потому, что это делает ударение на исходный пункт путешествия, на момент отправки Апостолов, и тогда как ни располагай фразу, все в ней будет выходить по-русски так, как будто бы Апостолы с самой отправки с берега были одни, т. е. когда отправились, были уже одни; а греческий глагол απηλθον этого оттенка не имеет; он просто говорит об удалении, не ударяет на исходный его пункт. (Греческий перевод у того же Евангелиста Марка — 1:20 и 1:35, где и сказано: εξηλθε και απηλθεν, -и по-русски прямо переведено "вышел и удалился").
6) Выражение "в лодке" лучше заменить выражением "лодкой". Это будет буквальный перевод τω πλοίω, как стоит у Евангелиста Марка (а не εν τω πλοίω, как у Евангелиста Матфея), и он имеет то удобство, что по-русски даст оттенок вставочной мысли: Евангелист говорит об этом как бы мимоходом, между прочим, имея в виду главное то, что они удалились для отдыха в уединенное место одни, а "лодкой" вставлено как частность, как черта действительности — не более…
Таким образом, между Евангелистами не оказывается в данном случае даже и тени противоречия. Наоборот, если подумаем, то увидим удивительное, дышащее непосредственной правдой, дополнение их друг другом.
Евангелист Лука не был очевидцем; он передает такую редакцию события, которая была среди очевидцев и соединяла в общем все их точки зрения.
У остальных Евангелистов мы замечаем особенности, обнаруживающие их личные отношения к событию.
Евангелист Матфей имеет в виду решение Самого Господа (уединиться). Ученики Иоанна Крестителя приходят к Господу и сообщают Ему о мученической кончине своего учителя от руки Ирода. Услышав это, Иисус удалился оттуда, переправившись на лодке в пустынное место один. Здесь нет и речи об Апостолах. Имеется в виду один Господь. Евангелист Матфей как бы жил в это время Им одним, Его настроением. Оно осталось у него в памяти живее всего; под этим личным освещением он и передает событие. У нею в последующем рассказе Апостолы гоже являются на том берем', - значит, подразумевается, что они переправились гоже Но Евангелист, говоря о событии, известном всем верующим, имеет в виду сообщить только то, что он лично пережил в нем, как отразилось оно именно в нем, не излагая всего в подробном ходе события.
Евангелист Марк со слов Петра оттеняет другую сторону того же события. Очевидно, Петр был в числе тех Апостолов, которые были посланы Господом на проповедь из окрестностей Назарета, и которые пришли к нему усталые и измученные… У нею запечатлелось, что несмотря на всю усталость, они не могли отдохнуть, не могли даже поесть за множеством приходящего и отходящего народа. И вот Господь, милосердуя к ним, предложил им пойти в уединенное можно и отдохнуть отдельно от Него, чтобы народ, таким образом, не беспокоил их… И с этой точки зрения Евангелист излагает событие.
Говорится, что Апостолы воспользовались Его предложением и удалились в пустынное место одни. О Господе не передается ни слова. После Он оказывается на том берегу; но как Он туда попал — Апостол Петр умалчивает. Очевидно опять, что так мог говорить только очевидец и притом добросовестнейший. Он говорит именно то, чем он жил во время самого события.
Ученики после проповеди устали и, однако, не могли найти времени и поесть. Иисус предложил им уйти от Него в уединенное место, и они ушли… Как переправлялись они вместе с Ним на лодке — он не говорит, потому что это в его тогдашнем настроении не было важным; а изложить, как все событие шло в его объективной точности, — он, как и все Евангелисты, не имел своей целью. Он желал быть вполне достоверным передатчиком только своего личного опыта.
То же можно сказать и об Евангелисте Иоанне. Он ничего не говорит о мотивах удаления на ту сторону. Он имеет в виду только дополнить других Евангелистов. Но случайно, говоря о соображениях народа, который на другой день после насыщения искал Иисуса, он в 22 ст. 6 гл. говорит как раз то, что как нельзя более сходно со всеми Евангелистами, хотя он совсем и не имеет их в виду, а именно: что лодка на том берегу была только одна, на которой отправились Апостолы. Следовательно, ясно, что Господь переправился вместе с ними, но об этом Евангелист Иоанн совсем и не говорит, считая это удостоверенным уже другими Евангелистами.
Так чудно правдиво, с такими явными чертами наивных очевидцев рассказывали Евангелисты о событии. Самые кажущиеся противоречия при ближайшем рассмотрении оказываются наиболее сильными свидетельствами их безусловной достоверности…
И мне думается, что это чтение внутренне более правильно и гармонирует со всем ходом речи. Апостолы как бы с самого начала выделяют Господа. Он предложил им отдохнуть одним, без Него; Он Сам отправляется в особое от них пустынное место.
И эта обособленность их отражается на всей речи очевидцев. Они не оттеняют этого нарочито, потому что это не имеет значения, но, правдиво передавая свои впечатления, они невольно выражают такую обособленность Господа в оттенках рассказа.
И здесь они на лодке были вместе с Господом. Но в душе у них осталось ощущение, что они не вполне сливались в это время с Господом: они плыли в одно место, Он — в другое, лодка была лишь внешним и временным соединением; Он, так сказать, плыл с ними только по пути. И вот такая двойственность ощущения, такое разделение себя и Его прорывается и в данном случае' народ видел их отправлявшихся; узнали многие и Его… Может быть, даже Он нарочито хотел быть незаметным и не узнанным среди Апостолов. Тогда народ, видя их только одних, предположил бы, что Господь остался на берегу и не последовал бы за ними. А чрез это и Апостолы отдохнули бы без народа, и Он Сам получил бы возможность пробыть дольше в уединенном месте. Но народ видел их отправляющихся, всматривался в них, узнал между ними Его, — и это послужило началом ко всему, далее случившемуся и рассказанному; потому Апостол и упомянул об этом.
Что за важность, что народ узнал их (αυυους)? Он за ними не побежал бы, он побежал бы за Ним. Важно именно то, что между Апостолами они узнали Его ('Αυτον). Да их нечего было и узнавать. Народ видел, как они отправляются, — как же мог не узнать их? Их было 12 человек, все они были известны всем, — как их не узнать? И чего бы об этом упоминать Евангелисту? А вот, что Господь как бы замешался в их среду и имел намерение незаметно среди них переправиться на ту сторону (и, конечно, Его могли и не рассмотреть) — многие, однако, Его все-таки узнали, — упомянуть об этом, конечно, имело большой смысл; и эта, если можно так выразиться с человеческой точки зрения, случайность имела большое значение, потому что послужила преддверием к одному из величайших чудес Господа и к одной из величайших Его речей по этому поводу. Не узнали бы Его… но последующие события расположились бы как-нибудь иначе… Поэтому лучше по-русски переводить греческое слово 'Αυτον.
У Евангелиста Марка (ст. 33) сказано: "народ увидел их, как они отправлялись, и многие узнали их". По-гречески в некоторых кодексах вместо "их" (αυυους) читается "Его" ('Αυτον) это чтение удержано в греческом тексте издающегося в настоящее время Нового Завета на четырех языках (Петербургская Синодальная типография, издание 1-е, 1887 года).
παι προηλθον αυυους, παι συνηλθον προς 'Αυτον, -"и предупредили их, и собрались к Нему". Оттенок в этом выражении не может ли дать нам некоторое указание на путь, которым направлялась лодка с Господом и Апостолами. Почему здесь отдельно упоминается об Апостолах (αυυους) и о Господе ('Αυτον)? Почему к ним отнесен глагол "предупредили", а к Нему — "собрались"? Почему и то и другое выражение в предложении совершенно самостоятельные? Указывают как бы на самостоятельные действия, на отдельные их моменты? Если мы представим, что Господь и Апостолы вместе сошли на берег, а народ, придя раньше, собрался вокруг Него, — то не лучше ли, не естественней ли было сказать: и, предупредив, собрались к Нему? Тогда было бы видно, что народ предупредил их всех, как, конечно, и было, если Господь вышел на берег вместе с Апостолами. По существующей форме выражения как будто выходит, что парод предупредил только Апостолов, а собрался только к Нему. К этому склоняет мысль нашу и полная отдельность и независимость предложений; в них все различно и раздельно: и самые действия выделены как самостоятельные моменты (παι προηλθον… παι συνηλθον…), и объекты действий выделены один от другого (αυυους… προς 'Αυτον…)
