Брат на вдове его, чтобы он с ней
Прижил для брата родного детей.
Жило семь братьев былою порою,
Умер бездетным один, и с вдовою
Брак по закону другой заключил,
Умер бездетным и этот, вступил
Третий в сожитье с злосчастной вдовою,
И так все семеро с женщиной тою
В браки обязаны были вступить.
И нам желательно было бы знать,
Чьею супругою быть ей придется,
Как воскресение мертвых начнется,
Семеро было у ней ведь мужей».
В опровержение этих речей
Дал им такое Господь наставленье:
«Впали в глубокое вы заблужденье,
Смысла писаний святых не поняв,
Силы великой небес не поняв.
Те, кто из мертвых чудесно возстанут,
В браки вступать уже больше не станут,
Божиих ангелов лику они
Будут подобны в те светлые дни.
А что настанет умерших возстанье,
И Моисей дал на то указанье,
В книге его ведь Создатель миров
Богом Себя называет отцов,
Но Бог ужель мертвецов Повелитель,
Нет, Он живых всемогущий властитель».
Книжник один этот спор наблюдал,
И когда слово Христа услыхал,
В мудрости чуткой Его убедился
И сам с вопросом к Нему обратился:
«Что самым главным в законе считать,
Прежде всего потому соблюдать?»
Так ему молвил на это Спаситель:
«Бог нам един есть Господь и Властитель,
Так возлюби Его всею душой,
Всех человеческих сил полнотой,
Вот наивысшая заповедь Бога.
С ней заодно соблюдать должно строго
Заповедь эту: собратьев своих
Должно любить, как себя вам самих.
Выше всего два веления эти,
Нет ничего их важнее на свете».
Книжник на это Христу отвечал:
«Правильно Ты нам, Учитель, сказал,
Только Творец есть Господь безпредельный
И чтить душою Его безраздельной,
И как себя любить братьев своих,
Выше всех жертв и обрядов других».
Книжнику молвил Спаситель на это:
«Ты не далеко от истины света».
Больше никто уж Христа не дерзал
Спрашивать после. Тогда Он сказал,
В храме народ поучая в то время:
«Как говорит вам ученое племя,
Что сын Давида грядущий есть царь?
Сам ведь Давид говорил о Нем встарь:
«Молвил Господь моему Господину:
«Знай, Я Тебя никогда не покину,
Ты одесную Меня возседать
Будешь до дней, как безумную рать
Злых Я врагов сокрушу за безбожье
И обращу для Тебя их в подножье».
Если б Давид Христа сыном считал,
То б Господином Его не назвал».
И все внимали Христу с услажденьем,
Он же с таким обратился ученьем:
«Остерегайтеся книжных людей,
Тех, что кичатся длиною плащей
И сесть на первом стараются месте,
С жадностью ищут приветов и чести,
Долго молитвы для виду творят,
Чтоб лишь найти почитателей ряд,
Хитро вдовиц поедают именья,
Горшее ждет их за то осужденье».
Сел Он потом у казны храмовой
И наблюдал, когда тою порой
Деньги в нее посетители клали.
Видел Он, как богачи опускали
Денег помногу в Господню казну.
Также заметил вдову Он одну,
Что две лепты лишь от жизни убогой
В дар положила для Господа Бога.
Учеников Он тогда подозвал
И назиданье такое сказал:
«Более всех положила вдова та,
Только избыток народ клал богатый,
А она Господу все отдала,
Чем свою жизнь поддержать бы могла».
Когда же Спаситель из храма святого
С семьею апостолов стал выходить,
Сказал из них некто такое вдруг слово:
«Вниманье, Учитель, изволь обратить,
Какие здесь камни, какие строенья».
Но Он, умеряя восторги его,
Всем грозное молвил тогда предреченье:
«Настанет то время, когда ничего
От них не останется, будет врагами
Все это дотла сметено во дни те».
И на Елеоне Он с учениками
Присел. Перед ними во всей красоте
Храм Божий сиял, и сыны Заведея
С Петром и Андреем спросили Его:
«Когда же все это разрушат злодеи
И признаки есть ли событья того?»
Но в это самое мгновенье
Петух вторично прокричал,
И вдруг он вспомнил предреченье,
И тотчас горько плакать стал.
Как только утро наступило,
Совет собрался их опять,
И власть Спасителя решила
Связав, к Пилату отослать.
«Скажи, Ты – царь ли иудеев? -
Правитель Господа спросил, -
Такой донос от архиреев
Твоих сейчас я получил».
«Я, верно, Царь», – сказал Спаситель.
Синедрион же продолжал
Его винить, тогда правитель
Христу молчавшему сказал:
«Что ж Ты на эти показанья
Не отвечаешь им?» Но Он
Хранил по-прежнему молчанье,
И был правитель изумлен.
Но ради праздника святого
Он из тюрьмы освобождал
Того из узников, кого
Народ сам выпустить желал.
Варавва некто в заключенье
Тогда с своею шайкой был,
Он с ней во время возмущенья
Смертоубийство совершил.
Уж пред Пилатом чернь кричала,
Прося настойчиво того,
Что во все годы получала
Она обычно от него.
И вышел он к толпе народной
И, предлагая, говорил:
«Коль это было б вам угодно,
Я вам Христа бы отпустил».
Была правителю известна
Архиереев клевета,
Разстроить замысл их безчестный
Хотел он, чтоб спасти Христа.
Но безразсудному народу
Синедрион уже внушил,
Чтоб у правителя свободу
Он для Вараввы испросил.
«Что ж делать мне с Христом?» – народ
Правитель мнения спросил.
«Да распят будет!» – от их сброда
В ответ себе он получил.
«Не сделал зла он никакого», -
Народ правитель вразумлял,
Но крик неистовый лишь снова
«Да распят будет!» услыхал.
И вот толпе он той в угоду,
Дабы ея не раздражать,
Решил Варавве дать свободу,
Христа же бить, потом распять.
И собрался для поруганья
Над ним весь воинов отряд,
Совлек с Христа он одеянья,
Надел пурпуровый наряд.
Венец терновый возложили
Ему на голову потом
И те приветствия говорили,
Что возглашают пред царем.
В лице плевали, тростью били
По голове со смехом злым
И поклонения творили,
Пав на колени перед Ним.
И, прекративши поруганье,
С него тот пурпур совлекли,
Его надели одеянья
И на распятье повлекли.
И повстречался некто Симон
Отряду воинов в пути,
И силой был захвачен им он,
Чтоб крест Спасителя нести.
Пришли на место, называли
Его Голгофой, здесь Христу
Вино со смирной предлагали,
Но не хотел пить смесь Он ту.
Был третий час, и пригвоздили
Царя создания всего,
И, жребий бросив, разделили
Тут одеяния Его.
И надпись над крестом прибили
С обозначением вины,
И письмена те так гласили:
«Царь иудейской Он страны».
С Христом злодеев двух распяли,
Повесив справа одного,
Другого – слева, точно знали
Слова писания сего:
«И был к злодеям Он причтен».
Мимо идущие хулили
Христа, кивая головой,
«Ведь Ты, – глумяся, говорили, -
Хотел разрушить храм святой
И в третий день воздвигнуть новый.
Что ж со креста Ты не сойдешь?»
Здесь были и враги Христовы
И, как толпа, глумились тож:
«Спасал других людей Он много,
Так что ж себя-то не спасет?
И если Он – Христос, Сын Бога.
Так пусть с креста теперь сойдет,
И стали б веровать в Него,
Мы как в Мессию своего», -
Так говорили архиреи
Друг другу около креста.
Глумились так же и злодеи
Вблизи висевшего Христа.
Был час шестой, и над страною
Вдруг повсеместно тьма легла,
Она покрыта этой тьмою
До девяти часов была.
В девятый час Господь распятый
Вдруг громогласно возопил:
«О, Боже Мой! Что от Меня Ты
В час скорби тяжкой отступил?»
Но не поняв Господня слова,
Иные думали, что Он
Зовет к Себе Илью святого.
А некто, слыша этот стон,
Бежит, поспешно насыщает
Всю губку уксусом и пить
Устам Христовым предлагает,
Сказав: «Постойте, может быть,
Снять Илия Его придет».
Но Он воскликнул вновь устами
И предал Господу Свой дух,
И сверху до низу во храме
Разорвалась завеса вдруг.
А сотник, видя те мгновенья,
Как Он предсмертный вопль издал,
Не мог сокрыть благоговенья
И окружающим сказал:
«Сын Божий истинно Он был!»
И женщин сонм Его кончину
Издалека мог наблюдать.
Из этих женщин Магдалину
Во-первых должно указать,
Была здесь также Соломия,
И мать Иакова Мария.
Как жил Спаситель в Галилее,
Они, служа, ходили с Ним,
Пришли и в страны Иудеи,
С Ним восходя в Ерусалим.
Был поздний вечер, и еврейской
Субботы отдых близок был,
Иосиф, муж аримафейский,
Тогда к Пилату поспешил.
Он чтил Учителя Святого
И чаял царствия Христова.
Муж был он знатный и богатый,
В синедрионе состоял,
И смело он, войдя в палаты,
Очам правителя предстал,
И дать ему для погребенья
Христово тело попросил,
Но тот заметил в удивленье:
