В молитве о благословении народа и земли должна подчеркиваться зависимость Израиля от милости Господа. Он, обитающий на небесах, тем не менее, настолько близок к Своему народу, что слышит его молитвы, возносимые с земли, которую Он дал ему.
Завершается пояснение Моисеем Закона декларацией преданности и послушания (26:16–19). Здесь содержатся призыв к полной преданности Господу и к безоговорочному повиновению Его заповедям, а также утверждение о Божьей преданности Израилю. Этот раздел можно рассматривать и как формальную ратификацию Завета между Господом и Израилем, хотя самого слова «завет» в этих стихах нет. Но Израиль принял и подтвердил свои обязанности в рамках Завета, а Господь подтвердил Свое обещание поставить послушного Израиля выше всех народов земли.
Израиль должен был неукоснительно и безоговорочно ("от всего сердца… и от всей души") повиноваться Господним постановлениям и законам. Слова, переводимые как "сказал ты ныне", соответствовали официальной терминологии ближневосточных договорных текстов в древние времена. Здесь они означали, что Израиль официально вступил в Завет на условиях Господа и обязуется исполнять их.
Обязательство Господа (26:18–19)
Такая же договорная терминология используется и для выражения формального признания Господом Его обязанностей по отношению к Израилю быть его Богом и сделать его самым ценным для Себя народом на земле.
Повторение мысли об ответственности Израиля ("если ты будешь хранить все заповеди Его") напоминало народу, что его особый статус зависел от его повиновения Богу. Быть святым у Господа и собственным Его народом означало, что Он поставил бы Израиля над всеми народами земли. Однако по причине их непослушания и непокорности одно поколение евреев за другим утрачивало право на осуществление этого обещания. Однако пророком Исайей написано (Ис. 60–62), что непокорность Божьего народа не будет длиться вечно и что в будущем Господь создаст для Себя верное Ему поколение израильтян, которое во всей полноте насладится Его благословениями.
В своем третьем обращении Моисей выражает повеление об обновлении завета и провозглашает благословения и проклятия (27:1-29:1)
Моисей дает пояснения относительно общих требований Господнего закона (гл. 5-11) и его конкретных деталей (12:1—26:15). На протяжении всей истории еврейского народа существовала необходимость призывать народ к обновлению обязательств Завета и к повиновению ему. Израиль нуждался в этих обновлениях в поворотные и критические моменты своей истории. Это вступление в Обетованную землю (гл. 27), освящение храма, построенного Соломоном (3 Цар. 8) и при смене руководства (Иис. Н. 24; 1 Цар. 12).
Итак, Моисей дал указания относительно церемониального обновления Завета, следовать которому Израилю надо было по вступлении его в Обетованную землю. Затем он вновь обратился к народу, стоявшему на равнинах Моава, и стал излагать благословения и проклятия Завета. В древних ближневосточных договорах раздел благословений и проклятий обычно помещался в конце. Обещанием за верность договору были благословения; угрозой за неисполнение его – проклятия.
О написании закона и о жертвоприношениях (27:1-10)
Моисей повелевает закон записать на больших камнях, покрытых известью.
Моисей слагал с себя руководящую роль и подчеркивал руководящую роль старейшин в церемонии обновления завета, которое должно было состояться после вступления народа в Обетованную землю.
Записывать законы на больших камнях, покрытых известью, было принято в Египте. Значение этого акта (написания Закона) было двояким. Во-первых, так запечатлялась верность Бога Израилю, которому Он дал землю ("как говорил тебе Господь, Бог отцов твоих"). Это выражение "Бог отцов твоих" встречается во Второзаконии шесть раз. Камни следовало поставить на горе Гевал примерно в пятидесяти шести километрах на север от Иерусалима, у основания этой горы лежал город Сихем. Именно в Сихеме Господь впервые явился Аврааму, и там Авраам воздвиг первый свой жертвенник Господу. Не случайно избрание этого места и в данном случае, ибо этим подчеркивалась Божья верность первоначальным обещаниям, которые Он дал Аврааму; и в этом же содержался намек на то, что время полного исполнения обетований близко, если только Израиль будет повиноваться Богу.
Во-вторых, написание Закона по вступлении евреев в Обетованную землю символизировало задачу народа и его миссию – покорить Ханаан по слову Господню.
Процедура обновления Завета предполагала не только написание Закона, но и принесение жертв. То обстоятельство, что жертвенник надо было соорудить из неотесанных камней, могло означать предостережение против «украшательства» священного предмета разного рода изображениями, как это было принято у язычников.
Всесожжения (то, что полностью сжигалось на жертвеннике) выражали полную зависимость народа от Господа. В принесении жертв мирных (которые съедались сообща) выражались благодарность евреев Богу и радость при мысли, что Он заботится о них.
Последним напоминанием о том, чтобы написать все слова закона сего очень явственно подчеркивалось высшее значение той роли, которую предстояло играть Божьему слову в новой земле.
На протяжении всей проповеди Моисей призывает соплеменников повиноваться завету. Эти слова зафиксированы и в стихах 27:9-10. Хотя эти слова были сказаны Моисеем и священниками ("Моисей и старейшины") израильтянам, стоявшим на равнинах Моава, они были повторены и в Сихеме, так как входили в официальную часть церемонии обновления Завета. Слова "в день сей ты сделался народом Господа, Бога твоего" не означали, что до этого Израиль не был Божьим народом. Они лишь свидетельствовали, что там, на равнинах Моава, в этот важный поворотный момент своей истории, Израиль как бы опять и заново посвящал себя Господу. Потому и было сказано евреям, чтобы повиновались Ему и следовали Его повелениям и постановлениям.
Благословения и проклятия (27:11–26)
Распоряжения относительно этой церемонии Моисей сделал еще раньше. После того, когда на горе Гевал будет установлен жертвенник, шести племенам следовало собраться на горе Гаризим, чтобы благословлять народ, а шести другим – на горе Гевал, чтобы произносить проклятие. На самом деле евреям надо было расположиться у подножия этих гор. Между ними, на земле Самарии, расположена долина, гора Гаризим находится на юго-западе от горы Гевал. Неподалеку от них, в долине, находился город Сихем.
Шесть племен у горы Гаризим происходили от жен Иакова Рахили и Лии. Четыре племени из шести, направленных к горе Гевал, чтобы произносить там проклятия, были потомками наложниц Иакова – Валлы и Зелфы. Остальные два были племенами Рувима, первенца Иакова, который потерял свое право на первородство, вступив в кровосмесительную связь (Быт. 35:22; 49:3–4), и Завулона, младшего сына Лии.
Левиты стояли меж двух гор, чтобы, повторять и тем самым подтверждать благословения и проклятия. Только левиты-священники, носившие ковчег, стояли там, как рассказано в книге Иисуса Навина (8:33), остальным левитам должно было стоять у горы Гаризим (Втор. 27:12). В стихах 15–26 перечисляются только проклятия, и причина этого не ясна. Другие проклятия записаны в 28:15–68. Лишь 12 положений относительно людей, нарушивших те или иные законы, включены в 27:15–26.
Нелегко определить общую тему или принцип направленности этих 12 проклятий, хотя многие из них полагались за действия, совершенные кем-то втайне. Восемь из 12 угрожали за нарушение Десяти заповедей: второй, пятой, восьмой, седьмой и шестой заповедям.
Например, сказано, что даже если бы нарушитель второй заповеди держал самодельного идола в тайном месте, Господь узнал бы об этом, и виновного настигло бы проклятие. Провозгласив «аминь», весь народ засвидетельствовал бы о своем согласии с этим проклятием и о понимании значения его.
В стихе 27:18 сказано: "Проклят тот, кто слепого сбивает с пути!" Хотя слепой не в состоянии был бы узнать своего обидчика, который сбил его с пути, совершив поступок презренный и жестокий, Господь увидел бы его и проклял. Вероятно, проклятие этого рода настигло бы всякого, виновного в жестокости по отношению к слабым и беззащитным членам сообщества.
В принципе еврею нетрудно было бы так или иначе, воспользоваться незавидным положением сирот, вдов, однако, в защиту их выступил бы Сам Бог.
Проклятия направлялись против каждого, кто вступал в разные виды блуда (с женою отца своего, с каким-либо скотом, с сестрою своею, с тещей). Шестое проклятие (ст. 20) подразумевало того, кто вступил бы в связь со своей мачехой или наложницей отца, пока тот был еще жив, но также и того, кто женился бы на мачехе или наложнице своего отца после его смерти.
Седьмое проклятие настигло бы того, кто совершил акт скотоложства. Хотя и совершенные втайне, действия эти стали бы известны Господу.
