Однако я не могу согласиться с мнением Штрауса, что в этих рассказах нет ни капли исторической информации. В частности, я думаю, что обрезание Иисуса (Лк.2:21) и представление Его в Храм, конечно, без пророчеств Симеона и Анны (Лк.2:22–24), носят исторический характер, ибо того требовал иудейский Закон (Быт.17:12; Лев.12:2–6,8), а Иисус, по утверждению апостола Павла (Гал.4:4), «подчинился закону».
Евангелие Детства (от Фомы) было создано во II веке, во второй его половине. Это произведение не имеет ни малейшей исторической ценности. В нем повествуется о чудесах, совершенных Иисусом в возрасте от пяти до двенадцати лет. В этом сочинении ощущается влияние гностицизма, Ириней связывает это Евангелие с гностиками-маркосианами (Iren.Haer.I.13:1{20:1}) — последователями гностика Марка. Иисус в этом произведении не «возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости» (Лк.2:40), а уже пятилетним младенцем предстает перед нами великим (и жестоким) чудотворцем, полностью преисполненным Премудростью Божией.
Однако рассмотрим Евангелие Детства.[432]
«1 Я, Фома Израильтянин,[433] рассказываю, чтобы вы узнали, братья среди язычников, все события детства Господа нашего Иисуса Христа и Его великие деяния, которые Он совершил после того, как родился в нашей стране. Начало таково.
2 Когда Мальчику Иисусу было пять лет, Он играл у брода через ручей и собрал в лужицы протекавшую воду, и сделал ее чистой и управлял ею одним Своим словом. И размягчил глину, и вылепил двенадцать воробьев. И была Суббота, когда Он сделал это {…}. Иисус ударил в ладоши и закричал воробьям: летите! И воробьи взлетели, щебеча {…}.
3 Но сын Анны-книжника стоял там рядом {…}, и он взял лозу и разбрызгал ею воду, которую Иисус собрал. Когда увидел Иисус, что тот сделал, Он разгневался {…}. И тотчас мальчик тот высох весь {…}.
4 После этого Он снова шел через поселение, и мальчик подбежал и толкнул Его в плечо. Иисус рассердился {…}, и ребенок тотчас упал и умер. А те, кто видел произошедшее {…}, и родители умершего ребенка пришли к Иосифу и корили его, говоря: раз у тебя такой Сын, ты не можешь жить с нами {…}, ибо дети наши гибнут.
5 И Иосиф позвал Мальчика и бранил Его {…}. И Иисус сказал: {…} они должны понести наказание. И тотчас обвинявшие Его ослепли {…}.
8 Дитя {Иисус} рассмеялось громко и сказало: теперь пусть то, что ваше, приносит плоды, и пусть слепые в сердце узрят. Я пришел сверху, чтобы проклясть их и призвать их к высшему, как повелел Пославший Меня ради вас. И когда Ребенок кончил говорить, тотчас, кто пострадал от Его слов, излечились. И после того никто не осмеливался перечить Ему, чтобы не быть проклятым и не получить увечье.
9 Через несколько дней Иисус играл на крыше дома, и один из детей, игравших с Ним, упал сверху и умер {…}. А родители того, кто умер, пришли и стали обвинять Его, что Он сбросил мальчика вниз {…}. Тогда Иисус спустился с крыши, встал рядом с телом мальчика и закричал громким голосом: Зенон![434] — ибо таково было его имя, — восстань и скажи, сбрасывал ли Я тебя? И тотчас он встал и сказал: нет, Господь, Ты не сбрасывал меня, но поднял[435] {…}.
10 Через несколько дней юноша колол дрова {…}, и топор упал и рассек ему стопу, и столько вытекло крови, что он совсем умирал {…}. Иисус {…} пробрался сквозь толпу, и коснулся раненой ноги, и тотчас исцелил ее. И Он сказал юноше: встань теперь, продолжай рубить и помни обо Мне {…}.
14 Иосиф {…} решил, что Иисус должен научиться грамоте. И он взял Его и привел к {…} учителю. И учитель сказал Иосифу: сначала я научу Его греческим буквам[436] {…}. Учитель написал алфавит и долго спрашивал о нем. Но Он не давал ответа. И Иисус сказал учителю: если ты истинный учитель и хорошо знаешь буквы, скажи Мне, чтó такое альфа, и Я скажу тебе, чтó такое бэта. И учитель рассердился и ударил Его по голове. И Мальчик почувствовал боль и проклял его, и тот бездыханный упал на землю[437] {…}.
16 Случилось так, что Иосиф послал своего сына Иакова принести связку дров. И Иисус пошел вместе с ним. И когда Иаков собирал хворост, змея укусила его в руку. И когда он упал навзничь и был близок к смерти, Иисус подошел к нему и дыхание Его коснулось укуса, тотчас боль прошла, а тварь лопнула, и Иаков сразу же стал здоров и невредим {…}».
Далее автор Евангелия Детства повествует о воскресениях Иисусом больного ребенка и человека, который попал под обвал дома, а затем почти дословно повторяет рассказ Терциуса (Лк.2:41–51) о посещении двенадцатилетним Иисусом Иерусалимского храма.
Евангелие Детства в раннем средневековье было переведено на сирийский, коптский, армянский, грузинский языки; существуют также его эфиопская и арабская версии.
В списках древнерусских запрещенных книг это Евангелие встречается под наименованием «История Фомы Израильтянина (философа)» и «Детство Христово» (XIV в.).
На Западе на основе Евангелия Детства было создано латинское апокрифическое Евангелие псевдо-Матфея, изобилующее еще бóльшими подробностями и чудесами.
25. Двенадцатилетний Иисус в Храме
Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи (Лк.2:41), — нет оснований не верить этому утверждению Луки. Заповедано Торой: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресников, в праздник седмиц и в праздник кущей» (Втор.16:16). Эта заповедь имеет тот смысл, что в дни праздников Пэсах, Шабуот и Суккот[438] каждый правоверный еврей должен был явиться в Иерусалимский храм, а мы уже отметили выше,[439] что в семье Иисуса, вероятно, господствовала атмосфера ортодоксальной иудейской религиозности. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в двенадцатилетнем возрасте Иисус вместе со своими родителями посетил Храм (Лк.2:42).
Евангелист Лука сообщает, что, когда Иисусу было двенадцать лет, Он, Мария и Иосиф пришли «по обычаю в Иерусалим на праздник; когда же, по окончания дней {праздника}, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими; прошедши же дневной путь (! — Р.Х.), стали искать Его между родственниками и знакомыми и не нашедши Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.[440] И увидевши Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! чтó Ты сделал с нами? вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, чтó принадлежит Отцу Моему? Но они (родители Иисуса. — Р.Х.) не поняли сказанных Им слов.[441] И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лк.2:42–51).
Итак, когда родители нашли Иисуса в Храме, Он задает им довольно резкий вопрос, который якобы подтверждает, что Иисус идет не обычным путем, а следует высшему велению. Впрочем, резкость замечания Иисуса несколько смягчает сам евангелист, заявляя, что Основатель вернулся с родителями в Назарет и «был в повиновении у них». В данном случае Иисус был гораздо менее резок, чем в другом случае, на свадьбе в Кане Галилейской (Ин.2:1-11), когда Он своей матери бросил следующее замечание: «Чтó Мне и Тебе, Жéно? (Τί ἐμοὶ καὶ σοί, γύναι;)» (Ин.2:4) — то есть: что общего между тобою и Мною, женщина?
Можем ли мы считать эту историю о том, что старейшины приняли Иисуса как равного себе, исторической? Конечно, нет. Относительно премудрости Основателя Лука переходит грань возможного: двенадцатилетний Иисус сидит не при ногах наставников, как того требовал от отроков еврейский обычай (Деян.22:3), а посреди учителей, как равный им по достоинству. Кроме того, можем ли мы представить, что иудейские старейшины восторгались изречениями отрока Иисуса, тогда как они не восприняли учение Основателя уже в то время, когда Он был в зрелом возрасте? Следует также отметить невозможность того, что двенадцатилетний Иисус именует Бога своим Отцом; это мыслимо лишь при предположении, что Он знал историю своего сверхъестественного зачатия, однако Мария называет отцом Иисуса вовсе не Бога, а Иосифа (Лк.2:48). Мы не можем также предполагать того, что двенадцатилетний Иисус дошел до той степени религиозного самосознания, до которой Он дошел позднее, уже к тридцатилетнему возрасту, осознав Иегову в качестве Отца человечества. И, наконец, невозможен в историческом аспекте тот факт, что Мария, будучи женщиной (или девушкой), вошла во внутренний двор Храма для мужчин, где заседали старейшины.[442]
