Абсолютное беспристрастие разума и сердца, а также истинная чистота и спокойная сила, наполняющая все мое существо, давным-давно стали важнейшими условиями, соблюдение которых требовала действующая во мне сила, одновременно с неистощимым терпением и незыблемым постоянством воли, отвергающей любые попытки всех прочих сил предать забвению эти насущные потребности. Едва они ослабевали, как воля возвращалась вновь и подчиняла себе снова и снова все слабые звенья, подобно мастеровому, исправляющему погрешности в своей работе. Мне это представляется основой и условием всего прочего. По мере того, как эта основа становится прочной и завершенной, все существо обретает способность последовательно и живо придерживаться достигнутого восприятия Единого во всех и во всем, во всех качествах, силах, событиях, в мироощущении, а также в понимании Его действий. Это есть основа единения с Божественным, которое служит источником глубокого удовлетворения и непреходящего восторга. Именно этому и сопротивляется наша натура, которая требует разделения, двойственности, скорби и неудовлетворенной страсти; ей трудно привыкнуть к божественной неизмеримости, радости и гармонии, особенно в том, что касается витальной и материальной сфер нашего существа, которые отягощают разум даже тогда, когда он познал радость и покой от единения с Божественным. Именно потому, я полагаю, религии и философии склонны к осуждению Жизни и Материи и нацелены на бегство от них, а не на победу над ними. Однако победа должна быть достигнута; мятежные элементы должны быть успокоены и преобразованы, а не отвергнуты или отброшены в сторону.
Когда единение с Божественным обретет прочный фундамент, то половина нашей работы будет сделана; но остается другая половина. В Едином нам предстоит увидеть Господина и Его Силу – Кришну и Кали, как я их называю, используя терминологию индийских религий; Силу, полностью овладевающую мной и моей природой, которая становится Кали и ничем иным, и Господина, использующего, направляющего и наслаждающегося этой силой в своих, а не в моих личных целях, поскольку я превращаюсь всего лишь в центр его безграничного бытия и воспринимаю его, как душа индивидуальная – Душу универсальную, вживаясь в образ, пока не останется ничего, кроме Кришны и Кали. Вот тот уровень, которого я достиг, несмотря на все трудности неравномерного пути вперед, и пусть достигнутое мной несовершенно с точки зрения постоянства и глубины состояния, но в целом – довольно неплохо. Когда пройденный этап уже позади, появляется надежда на утверждение в Его божественном Знании, управляющем действием божественной силы. Все остальное – это полное постижение многочисленных планов его мирового замысла и подчинение Материи, тела и всего материального мира закону высшей истины. Эти открытия, к которым я, пребывая в неведении, устремлялся столь нетерпеливо, не создав прежде прочного фундамента, – что тоже было необходимо, поскольку обеспечило подготовку внешних материальных инструментов, – представляются мне теперь неизбежным завершением моих усилий, от которого меня отделяет лишь время.
Основная задача, над достижением которой работает сейчас Сила, – надежно овладеть Светом и Силой супраментального уровня сознания. Однако остатки старых привычек интеллектуального мышления и ментальной воли настолько упрямо борются за свое существование, что продвижение вперед затруднено, носит неустойчивый характер и связано с постоянными отступлениями от тех скромных достижений, которых удалось добиться. Эти пережитки не принадлежат больше мне; они слепы, глухи, механистичны и неисправимы, даже если и осознают свою некомпетентность; они кружат вокруг меня, влияя на мое сознание, как бы оно ни старалось остаться открытым только супраментальному Свету и его Силе, так что знание и Воля достигают моего сознания в смешанной, искаженной и зачастую ложной форме. И все же это лишь вопрос времени: осада невечна и в конце концов падет».
Приведенное выше письмо – одно из тех немногих откровенных письменных высказываний Шри Ауробиндо, на примере которых мы можем ощутить отблеск его внутренней жизни, почти непреодолимые трудности его садханы, с которыми ему приходилось сталкиваться, чрезвычайную стойкость, которую он проявлял в борьбе с ними, и его непоколебимую веру в окончательную победу. На какую бы высоту он ни поднимался, его не удовлетворял лишь сам процесс восхождения. Низвести с небес на землю высочайшие духовные богатства и преобразовать невежественную земную природу в Природу Божественную – вот та задача, которая занимала его главным образом. Мы можем вспомнить здесь его замечание: «Меня не волнует ни земля, ни миры за ее пределами сами по себе, я ищу реализации на земле, а не полета к отдаленным вершинам».[284] Отголоски этих мыслей мы находим и в словах Матери: «Внутреннее озарение, которое не затрагивает физического тела и внешней жизни, само по себе не представляет большой пользы, поскольку оставляет мир таким, каков он есть. Именно так все и происходило до настоящего момента. Даже те, кто достиг великих и глубоких реализаций, отошли от мира, дабы жить непотревоженными во внутреннем покое и мире; миру же оставалось следовать своим путем, жалким и глупым; Смерть и Неведение продолжали беспрепятственно править материальным уровнем бытия… Подобный идеал хорош лишь для тех, кого он устраивает, но он не имеет отношения к нашей Йоге. Ибо мы хотим покорения этого мира Божественным, подчинения Божественному всех его проявлений и реализации Божественного на земле».[285]
Среди друзей, регулярно навещавших Шри Ауробиндо, был Бхарати. Близкий друг Шри Ауробиндо, изучавший под его руководством Веды. Когда в 1917 году в Пондичери с визитом прибыл Капали Шастрияр, известный ученый, специалист по Ведам[286] и искренний искатель духовных истин, Бхарати организовал ему интервью со Шри Ауробиндо. Капали Шастрияр был приятно удивлен, когда Бхарати процитировал Ведических Риши. Сам Шри Ауробиндо до приезда в Пондичери Веды не изучал. Книгами, ставшими для него источником вдохновения и духовного наставничества, были Упанишады и Гита. В Пондичери под влиянием исторических и духовных потребностей он занялся изучением Вед. Он писал: «Это было вдвойне интересно, поскольку впервые я занялся Ведами в оригинале, пусть сперва и без намерения тщательно и серьезно изучить их… Прежде всего я обнаружил, что ведические мантры разъясняют в ясном и точном свете мои собственные психологические переживания, достойного объяснения которым я не мог найти ни в европейской психологии, ни в учениях Йоги или Веданты, насколько мне были они доступны; и второе: что они проливают свет на непонятные места и идеи Упанишад, точного значения которых я не мог определить…».[287]
Пока британское правительство ломало голову, как выслать Шри Ауробиндо из Пондичери, лишив общения с людьми и заточив его в одной из далеких колоний, чтобы вице-король, губернаторы и правительственные чиновники в Индии могли спокойно спать по ночам, индийские националисты, с другой стороны, по диаметрально противоположным причинам, усердно старались уговорить Шри Ауробиндо прервать добровольное заточение, выйти из подполья и вновь принять на себя действенное руководство страной – руководство, которое вынудило бы чужеземных правителей покинуть Индию. Однако Шри Ауробиндо отверг как первый, так и второй варианты. И действительно, многие из его близких друзей, соратников и единомышленников были убеждены, что он отошел от дел, подчинившись духовному приказу свыше; другие искали его духовного наставничества в своей садхане; однако были и такие, кто, подобно правительству, верил, что отход Шри Ауробиндо от политики – это точный маневр, продиктованный обстоятельствами и нацеленный на предупреждение акции правительства о его депортации. Они чувствовали, что после успешной организации подпольного движения он в скором времени выйдет из подполья и с удвоенной силой и целеустремленностью примет на себя руководство. Примерно в это же самое время, тоесть в 1917 году, в воздухе витали идеи движения за «внутреннее самоуправление», которое поддерживала Анни Безант, известный теософ и добрый друг Индии. Один из ее последователей, тоже сторонник этого движения, мистер Б.Шива Рао приехал в Пондичери и пару раз встретился со Шри Ауробиндо: видимо, чтобы заручиться поддержкой и попросить его вернуться в политику. Вот что пишет он о Шри Ауробиндо[288]: «Движение за внутреннее самоуправление» в те времена, в основном в результате интернирования, быстро набирало силу и пользовалось широкой поддержкой. Те из нас, кто работал в штате «Новой Индии», отправились в поездки по стране, чтобы начать организационную компанию. Одна из таких поездок и привела меня в Пондичери, где после отъезда из Бенгалии в 1910 году поселился Шри Ауробиндо. Даже в те далекие дни вокруг него уже сложилась атмосфера великого покоя и чистоты, которая произвела на меня глубокое и неизгладимое впечатление. Говорил он тихо, почти шепотом. Он считал, что миссис Безант абсолютно права, проповедуя идею «внутреннего самоуправления» в Индии, так же, как права и в своей поддержке союзников в Первой мировой войне с Германией…».
