В этом коротком отрывке глагол «утешать» и существительное «утешение» (которое предполагает страдание) встречаются десять раз, «скорбь» — три раза, «страдание» — четыре раза. Прямо или косвенно, в пяти стихах страдание упоминается семнадцать раз! Но о каком страдании идет речь? Павел имеет в виду то, что сам он называет «скорбью» (ст. 4). Греческое слово подразумевает «давление», то есть это именно то «давление», которое он чувствовал в результате своего служения. Борьба Павла с идолами и идолопоклонством в Эфесе привела апостола к такому гнетущему и тяжелому чувству, что в результате пережитого он уже стал ожидать смерти (1:8,9). Настойчиво требуя от коринфян искреннего покаяния, он говорит: «От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами» (2:4; ср.: 7:8–10). Несомненно, как и другие люди, Павел мог беспокоиться из–за денег, испытывал проблемы со здоровьем и конфликтовал с людьми. Однако основным источником его скорбей была верность Христу и своему служению.
Бог есть Отец милосердия (ст. 3). Это означает, что Он — милосердный Отец, а также источник всякого милосердия. Кроме того, Он — Бог всякого утешения (ст. 3), и это напоминает нам, как Бог призывал Исайю: «Утешайте, утешайте народ Мой» (Ис. 40:1).
То, что это может быть образом материнской нежности, видно из слов Бога, сказанных через Исайю: «Как утешает кого–либо мать его, так утешу Я вас» (Ис. 66:13). Бог греков, в противоположность этому, был довольно равнодушен к человеческой боли. Божество, которое просто существовало, не обладало познаваемыми свойствами и не оказывало воздействия на мир. Бог, явленный нам в Библии, обладает познаваемыми свойствами (Бог всякого утешения) и проявляет активность по отношению к своему творению (утешает нас).
Бог является источником милосердия и утешения, а приходят они к нам через Христа. Именно через Христа умножается утешение наше (ст. 5). Это означает что, как и во всех наших отношениях с Богом, мы, христиане, ищем утешения и милосердия во имя Иисуса. Чему бы не учили незнакомцы об Иисусе, апостол четко дает понять, что все, являющееся благом, имеет начало в Боге, а приходит оно к нам через Христа. Таким образом он учит, что не только «новая тварь» и «примирение» (5:18), но также «утешение» и «сострадание» приходят к нам от Бога и через Христа.
Данные стихи учат нас, что христиане находятся в единстве как с Богом, так и друг с другом. С одной стороны, скорби и утешение приходят к нам через Христа, с другой — мы можем утешать находящихся в любой скорби утешением, которое мы сами получили от Бога (ст. 4). Утешение, полученное от Бога и через Христа, мы должны отдавать друг другу и получать друг от друга. Поэтому Божье утешение не должно иссякнуть на том, кто получил его. Бог утешил Павла прибытием Тита в Македонию (7:6), так же как и Тит был прежде того утешен коринфянами (7:7). Павел в свою очередь утешает коринфян (ст. 6), и Божье утешение, таким образом, проходит полный круг: от коринфян, через Тита, к Павлу и снова к коринфянам.
Удивительно, насколько близкими были отношения между первыми христианами и между самими раннехристианскими церквами. Поскольку члены этих церквей знали друг друга, они могли давать и получать утешение. В современных церквах мы часто пугаемся отношений, через которые могло бы передаваться Божье утешение. Как должны мы утешать других? Совершенно очевидно, что нам нужно заботиться о других и быть чуткими к их чувствам и эмоциям, радоваться с радующимися и плакать с плачущими (Рим. 12:15). В современных методах общения делается упор на важность серьезного внимания к собеседнику, причем полагается смотреть ему в глаза. Более того, в этих методах делается акцент на полезность соучастия в переживаниях собеседника, включая депрессию. Если Бог собирается использовать нас для утешения и ободрения, мы должны быть готовы, не перебивая, выслушать собеседника и позволить ему раскрыть нам самые сокровенные чувства. Всякое христианское служение должно быть направлено на разум и волю, но зачастую начинается оно с сопереживания.
Здесь, в первом отрывке, мы уже имеем намек на силу и немощь, которые являются сквозной темой данного послания. Все верующие, как некогда Павел и коринфяне, испытывают немощь скорбей, когда исполняют свое христианское служение. Тем не менее, будучи в нужде, мы обретаем силу Божью в Его милосердии и утешении. Каким бы большим не было наше чувство слабости, сила Божья всегда больше. Сегодня некоторые служители совершенно напрасно обнадеживают свою паству обещаниями мгновенного выздоровления и обогащения, будто каждому полагается своя доля Божьего воздаяния. Такие обещания могут появиться только в обществе, для которого характерна невиданная еще в истории потребность в немедленном вознаграждении. Павел, напротив, рассудительно обращаясь к страданиям своих читателей, обещает не мгновенное выздоровление и успех, а Божье утешение, которое можно обрести, если терпеливо переносить страдания (ст. 6).
5. Бог — избавитель (1:8—11)
Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. 9 Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, 10 Который и избавил нас от столь близкой смерти и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит, IJ при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас.
Павел теперь более подробно останавливается на «страданиях» и «скорбях» из предыдущего отрывка. Он сообщает коринфянам об ужасном испытании, которое ему некоторое время назад пришлось пережить в Эфесе, и объясняет, каким образом Бог избавил его от смерти.
Происшедшее в Эфесе Павел называет скорбями нашими, бывшими с нами в Асии. Мало того, он говорит, что отягчен был чрезмерно и сверх силы (ст. 8). Это напоминает нам образ накреняющегося под балластом корабля или же корабля, «сокрушаемого» некоей тяжестью (RSV). Те, кто страдал депрессией или знает, что это такое, почувствуют, что образы Павла знакомы нам из современной психологии. На самом деле картина еще более суровая, так как чрезмерно (греч. kath 'hyperbolen) по смыслу значит «то, что превосходит описание». И вся фраза может звучать так: «Неописуемым образом, сверх нашей силы, мы погружались в пучину».
Мы подробно рассматриваем эту фразу по двум причинам. Во–первых, слова Павла описывают его душевное состояние столь живо, что здесь вполне оправдано более пространное обсуждение. Во–вторых, в последующих, более важных отрывках, Павел будет использовать те же три ключевых понятия («силу», «тяжесть», «неописуемость»), где они, однако, будут «повернуты» как бы на 180 градусов, указывая тем самым на превосходящую «силу» Божью, «неописуемую» славу и «силу» Христа, проявляющуюся в немощи[15].
Конечно, интересно было бы выяснить, что же в точности случилось с Павлом в Асии, ибо он вынужден был написать, что не надеялся остаться в живых (ст. 8), и сам в себе имел приговор к смерти (ст. 9). Глагол «чувствовать» (в RSV — «получать»)[16] в греческом оригинале стоит в форме «перфект» и подразумевает, что смертный приговор уже вынесен, но еще не приведен в исполнение. Существуют различные предположения относительно этого «смертного приговора»; им могли быть, например, серьезная болезнь, заточение в эфесской тюрьме или мятеж (Деян. 19:23,24). Последнее представляется наиболее вероятным. Понял ли Павел благодаря этому заговору «серебряников», что его служение будет всегда приводить к конфликту с теми, чей заработок зависел от верований, которые, из–за проповедуемого им Евангелия, он должен был отвергать? Более того, куда бы он не отправлялся, ему приходилось сталкиваться со злоумышлением иудеев (Деян. 20:3,19), так что далее в послании он напишет об «опасностях от единоплеменников» (то есть иудеев) и «опасностях от язычников» (11:26). Я предполагаю, и пусть это останется предположением, что после пережитого в Асии он познал, что рано или поздно различные противостоящие ему силы одержат верх. Но, по благости Божьей, он получил отсрочку: Бог избавил его от столь близкой Смерти (ст. 10).
Павел получил приговор к смерти, но одновременно стал надеяться на Бога (ст. 9 и 10). Греческие глаголы стоят в форме «перфект», означая тем самым, что события произошли в прошлом, но результаты их ощутимы в настоящем. Таким образом, чем бы ни было асийское испытание, оно все еще преследует Павла, хотя и побуждает полагаться и надеяться на Бога. Можно сказать, что новое, глубокое осознание смерти пришло одновременно с новой, твердой надеждой на Бога.
