8). В то, что мандрагора кричит, когда ее выкапывают из земли, все еще верили в елизаветинские времена. Шекспир пишет в "Ромео и Джульетте":
То был как будто мандрагоры крик,
Который сводит смертного с ума.
Плиний отмечает в своей "Естественной истории" опасность неаккуратного выкапывания мандрагоры и рекомендует стоять лицом к западу и так, чтобы ветер дул в спину, а также использовать меч для очерчивания трех кругов вокруг мандрагоры. Он рассказывает о соке мандрагоры, взятом из ее корней, стебля и плодов, как об очень ценном наркотическом средстве, благодаря которому человек не чувствует боли во время операции. Это подтверждают Изодор, Серапион и другие врачи древности. Шекспир упоминает мандрагору в числе "снотворных напитков Востока". Антиспазматическое действие растения объясняет, почему им лечили бесплодие, — случайный спазм мог не допускать сперму в матку. Неизвестно, ела Рахиль корни или плоды: "Testament of Issahar" отдает предпочтение плодам мандрагоры. Ее патетическое требование дать ей корни, то есть "маленьких человечков", или сыновей, которых она жаждала иметь, напоминает старый немецкий обычай претворения корня в "образы" оракула, известные как "Gold-mannikins" или "Gallows-mannikins". Пророческая сила мандрагоры имеет отношение к бессознательному бормотанию человека под влиянием наркотика, 9). Средневековый мидраш находит вымышленными имена и генеалогии всех жен патриархов, если не считать Симеона и Иуды, которые, согласно Книге Бытия, взяли в жены ханаанейских женщин, и Иосифа, который взял в жены Асенеф, дочь египетского жреца (см. 56 е). Все остальные патриархи, как положено, брали себе арамейских жен.
46 Возвращение Иакова в Ханаан.
[а] Иосиф родился в конце семилетнего служения его отца Иакова за Рахиль, и так случилось, что в тот же день Ревекка наконец послала за сыном свою старую няньку Девору. Когда Иаков сказал Лавану, что тому пора отпустить его, Лаван принялся умолять его остаться, обещая много платить за работу, даже предлагая самому назначить плату. Иаков на это ответил:
— Это хорошо, что ты ценишь мою работу. Мало было у тебя скота до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим, и теперь пора мне работать для моего дома.
— Что дать тебе? — спросил Лаван.
И Иаков сказал:
— Если сделаешь, как я скажу, то я опять буду стеречь и пасти твоих овец. Я пройду сегодня по всему стаду овец и отделю всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и крапинами из коз.
Лаван согласился.
Иаков отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, и всех черных овец и отдал их сыновьям Лавана, а сам продолжал пасти скот Лавана, назначив расстояние между собой и ими в три дня пути. Взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых и вырезал из них белые полосы, и клал прутья перед скотом в водопойных корытах, где, приходя пить, зачинал скот перед прутьями. И скот рождался пестрый, с крапинами и пятнами. Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корыта перед глазами скота. А когда зачинал скот слабый, тогда он не клал прутья. И слабый скот доставался Лавану, а крепкий Иакову. И сделался Иаков весьма и весьма богатым, и было у него множество мелкого скота и крупного скота, и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов. 1
[b] Иаков видел, что Лаван перестал ему доверять, и слышал, как переговаривались его сыновья Веор, Алив и Мораш:
— Иаков завладел всем, что было у отца нашего!
А потом Сам Господь явился Иакову во сне и
сказал:
— Возвратись в землю отцов твоих и на родину твою, Я буду с тобою.
Тогда Иаков призвал Лию и Рахиль и сказал им:
— Я вижу лице отца вашего, что оно ко мне не таково, как было вчера и третьего дня; но Бог отца моего был со мною; вы сами знаете, что я всеми силами служил отцу вашему, а отец ваш обманывал меня и раз десять переменял награду мою; но Бог не попустил ему сделать мне зло. Когда сказал он, что скот с крапинами будет тебе в награду, то скот весь родил с крапинами. А когда он сказал: пестрые будут тебе в награду, то скот весь и родил пестрых. А потом Бог сказал, что пора мне встать и возвратиться в землю моей родины.
Рахиль и Лия ответили Иакову:
— В самом деле, наш отец считает нас чужими теперь, когда мы стали твоими женами, и завидует нашему богатству; хотя все, что Бог берет у него, он дает его внукам. Твой долг повиноваться Господу. 2
[с] Пока Лаван стриг овец, Иаков, не попрощавшись, посадил свое семейство на верблюдов, погрузил свои сокровища на ослов и погнал скот через Евфрат в Ханаан.
Лаван узнал об этом лишь на третий день. Он и его родичи бросились в погоню за беглецами и через неделю нагнали Иакова на горе Галаад.
— Ты увел дочерей моих, как плененных оружием! — кричал Лаван. — Для чего ты обманул меня? Зачем убежал тайно? Я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями! Ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих! Есть в руке моей сила сделать вам зло; но Бог отца вашего вчера говорил ко мне. Но пусть бы ты ушел, потому что ты нетерпеливо захотел быть в доме отца твоего, — зачем ты украл богов моих?
Иаков ответил ему:
— Я боялся, ибо я думал, не отнял бы ты у меня дочерей своих. У кого найдешь богов твоих, тот не будет жив! При родственниках наших узнавай, что есть твоего у меня, и возьми себе.
Лаван обыскал сначала шатер Иакова, потом шатер Лии, потом Валлы, потом Зелфы, и все напрасно. Когда же он пришел в шатер Рахили, она сказала:
— Да не прогневается господин мой, что я не могу встать пред тобою, ибо у меня обыкновенное женское.
Лаван тщательно обыскал шатер, но ничего не нашел, потому что Рахиль спрятала идолов под верблюжье седло, а сама села на него. 3
[d] Иаков упрекнул Лавана:
— Что нашел ты из всех богов твоего дома? По кажи здесь пред родственниками моими и пред родственниками твоими; пусть они рассудят между нами обоими. Вот, двадцать лет я был у тебя: овцы твои и козы твои не выкидывали; овнов стада твоего я не ел; растерзанного зверем я не приносил к тебе, это был мой убыток. Я томился днем от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих. Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою. Если бы не был со мною Бог отца моего, ты бы теперь отпустил меня ни с чем!
Лаван ответил ему:
— Дочери — мои дочери; дети — мои дети; скот — мой скот; и все, что ты видишь, это мое! Могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими? Теперь заключим союз, я и ты, и поставим камень памятником его.
Иаков согласился. Он поставил камень, и родственники Лавана насыпали холм из камней как свидетельство договора, и Лаван назвал его Иегар-Сагадуф, а Иаков назвал его Галаадом. А то место называется Мицпа, потому что Лаван сказал:
— Да надзирает Господь моего деда Нахора и твоего деда Авраама, его брата, надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга! Если ты будешь худо поступать с дочерями моими, или если возьмешь жен сверх дочерей моих, то, хотя нет человека между нами, но смотри, Бог свидетель между мною и между тобою! Вот холм сей и вот памятник, который я поставил между мною и тобою, и этот памятник свидетель, что ни я не перейду к тебе за этот холм, ни ты не перейдешь ко мне за этот холм и за этот памятник для зла!
Иаков поклялся страхом отца своего Исаака и заколол жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб. Рано утром Лаван встал, поцеловал внуков своих и дочерей своих, благословил их и возвратился к себе домой. Сила же этого места была такова, что ни арамейцы, ни израилиты не смели нарушить границу, пока царь Давид, разгневанный Хададезером, царем Арама, не разбил памятник на куски, не раскидал холм и не завладел царством Хададезера. 4
[e] Рахиль украла терафима Лавана не столько для того, чтобы скрыть бегство Иакова, сколько для того, чтобы очистить дом своего отца от идолов. Однако проклятие Иакова настигло Рахиль и она умерла в родах. Рахиль сказала Лавану неправду, будто у нее обычное женское. Говорят также, что когда Лаван закончил стричь овец и вернулся в Падан-Арам, то источник, который был полным с тех пор, как Рахиль подала Иакову воду, совсем высох — и эта беда сказала ему о бегстве Иакова. 5
[f] Лаван послал своего сына Веора, своего двоюродного брата Авиорефа и еще десять человек на гору Сеир, чтобы предупредить Исава о возвращении Иакова, и Исав, желая отомстить, помчался навстречу брату во главе своих слуг и хурритских союзников. Послы Лавана, однако, посетили Ревекку на обратном пути в Падан-Арам и обо всем ей рассказали, так что она немедленно послала семьдесят двух вооруженных слуг Исаака на по мощь Иакову.
— Но, — сказала она, — попросите моего сына выказать Исаву почтение, богато одарить его и правдиво ответить на все вопросы. 6
