Я решил также не ссылаться на эти примечания в самом тексте книги. Я приветствую такие ссылки в технической литературе, но не в книге, которая предполагает непрерывное чтение.
«Серен Кьеркегор… поставлен теперь в авангард современной философской мысли…»
Его популярность симптоматична. В отличие от многих новейших мыслителей, я не склонен отвергать традиционную философию, всю историю развития аналитической мысли от Платона и Аристотеля до Джеймса, Сантаяны и Уаитхэда, сколь ни захватывает дух у современного читателя от потока мысли Ницше и Кьеркегора.
Тот факт, что экзистенциализм наряду с Кьеркегором и Достоевским заново открывает «почетную» дорогу к религиозному сознанию, не вызывает во мне трепета. Это давно сделал Паскаль; как бы то ни было, дорога эта на самом деле никогда не была закрыта, разве что завалена грудой толстых книг. Я не верю, что путь современного человека в религию непременно проходит через болезненное отчаяние, хотя я и являюсь восторженным поклонником литературного великолепия некоторых авторов-экзистенциалистов.
Достаточно прочесть хотя бы «Страх и трепет», чтобы понять, о чем идет речь; или «Процесс» Кафки, ставший не только своеобразной проповедью новой мысли, но и одним из немногих оригинальных романов последних ста лет. А «Миф о Сизифе» и «Мятежник» Камю вообще дадут читателю возможность проникнуться если не буквой, то по крайней мере духом нашего времени.
«Еврейскому народу более трех тысяч лет…»
Из всей литературы, посвященной многовековой общей истории евреев, я незнаю ничего, что могло бы сравниться с колоссальным одиннадцатитомным трудом Генриха Греца. Это не значит, что я рекомендую его как достоверную или даже профессиональную историю. Грец был пылким, вдохновенным писателем, погруженным в свой мир, свободно выражающим собственные суждения и пристрастные оценки и допускающим порой поразительную вольность. Он вдохнул жизнь в историю, и если вы хотите получить живую картину какого-нибудь отрезка нашей трехтысячелетней истории, вам стоит начать с Греца. Затем, в зависимости от того, насколько глубоко вас интересует та или иная тема, вы можете узнать в библиотеках, что написано историками о соответствующем периоде.
Известно, что индуизм как традиция уходит в глубь истории не меньше — если не больше — иудаизма; существуют также китайские святые писания, датируемые более ранним сроком, чем Пятикнижие. Однако ни Индия, ни Китай, насколько мне известно, не представляют столь уникальную историю происхождения и выживания народа в условиях фантастической серии исторически неблагоприятных обстоятельств, которые при нормальном положении вещей должны были привести к полному исчезновению евреев. Хотя долговечность этого народа сама по себе достаточно удивительна, поражает и требует объяснения прежде всего его способность выжить вопреки безжалостным клыкам исторической логики.
«В то же самое время появилась наука, называемая археологией».
Мнение археологии
Вот что пишет в своей новой книге «Реки в пустыне» американский археолог Нельсон Глюк, в послужном списке которого — важные научные открытия:
«Можно с полной уверенностью утверждать, что ни одно археологическое открытие не противоречит Библии. Множество археологических находок недвусмысленно подтверждает достоверность как общей канвы событий, так и точных исторических деталей, описанных в Библии. Более того, правильная оценка библейских описаний часто приводила к удивительным открытиям. Эти описания составляют обширную мозаику почти неправдоподобной по своей точности библейской исторической памяти».
Некоторые ученые мужи критиковали Глюка из опасения, что подобное заявление оправдает возврат к фундаменталистскому чтению Библии и, возможно, заново возбудит интерес к Скоупсу. Вполне возможно, что фундаменталисты, которые некогда считали археологические исследования Библии и ее историчности богохульством, выглядят в наши дни наивными в своих нападках на результаты этих исследований. Но их позиция всегда была бессмысленной, и иудаизм никогда не разделял её. (См. по этому вопросу вступительную статью «Раввины и свобода интерпретации» в изданной Лео Юнгом книге «Стражи нашего наследия».)
Глюк — реформистский раввин, а реформисты не принимают безоговорочно вербальную непогрешимость Священного Писания. Заявление ученого соответствует тому логическому заключению, к которому пришел я, читая литературу по археологии. В этой литературе все еще есть серьезные пробелы. Так, например, датировка падения Иерихона, по мнению эксперта, с которым я консультировался, «затрудняет» его соотнесение с описанным в Библии событием; однако, как и во многих подобных случаях, эти исследования подвергаются в настоящее время тщательной ревизии. В целом возвращение к старой позиции, утверждающей, что Библия представляет собой собрание неисторических мифов и легенд, — научно немыслимо.
Библия есть — и всегда будет — прежде всего величественный религиозный документ, который частью раскрывает свою миссию через историческое повествование. Наука XX века выражает недвусмысленное мнение, что события, описанные в Библии, являются достоверными историческими фактами, насколько позволяют судить об этом исследования, построенные на изучении древних развалин и документов.
«Остановимся на символах и обрядах».
Тот, кто читал Торстэйна Веблена, легко догадается об истоках этой главы. Я с трудом представляю себе человека, не знакомого хотя бы с «Теорией свободного класса», и я настоятельно рекомендую её читателю, упустившему эту книгу из виду. Жаргон заклинателя и искусственные бакенбарды творческого стиля Веблена могут вызвать вначале отвращение, но впоследствии читатель поймет, что это всего лишь утонченная замысловатая шутка, с которой можно смириться. Я предлагал эту книгу своим аспирантам в качестве обязательного чтения и получал огромное удовольствие, когда видел, как пробуждается в них интерес к сатире.
«Демократия в Америке» Токвиля проделала ту же работу значительно раньше и в более прямолинейной форме. Я считаю, что эта книга должна входить в список рекомендованной литературы для тех, кто серьезно интересуется американской жизнью. Она прекрасно написана, но очень насыщена и читается трудно и долго.
«Конформизм… лишает вас сомнений и поэтому является самым большим проклятием…»
Тот, кто не читал «Одинокой толпы», не может судить о конформизме, и желательно, чтобы он заглянул в эту книжку как . можно скорее.
Писатели считают, что в поведении американца сегодня превалирует стремление к оригинальности. То, что делает в данный момент толпа, кажется бесцельным и бесформенным. То, что «общепринято», — свойственно людям, чьи традиционные или внутренние мотивы поведения разрушаются и кто не находит в себе интеллектуальной и моральной силы для создания своей собственной индивидуальной судьбы.
Они противопоставляют такому поведению сознательный самонаправленный выбор ценностей, основанный на зрелом, критическом рассудке. Возможно, это слишком строгое требование к людям, но это именно то, что они требуют. Моралисты и дидактики всех времен предъявляли людям подобные жесткие требования.
Естественно, они отнесут еврея, принимающего иудаизм безоговорочно и некритически, к «традиционно-мотивированному типу». Я не уверен, что при этом они даруют автономию еврею, который после глубокого проникновения в сущность иудаизма нашел в нем наиболее разумный для себя образ жизни.
«Законы, которые существуют в англо-саксонских странах еще с пуританских времен…»
Ироническое замечание по поводу так называемых пуританских законов: там, где христианские общины строго придерживаются обрядов иудаистского происхождения, верующие евреи испытывают наибольшие неудобства. Они строго придерживаются еврейского шабата, но от них также требуют не работать в воскресенье. Еврейский торговец зарабатывает на жизнь только пять дней в неделю, а христианин — шесть. Со стороны еврея это существенная уступка, которая может стать разрушительной в наши дни. В штате Нью-Йорк, где живет больше евреев, чем в Израиле, юридическая сторона дела в этом вопросе не улажена. Общепринятый ответ на петиции, требующие уравнения прав, сводится к тому, что христиане составляют подавляющее большинство — и это действительно верно — и что, следовательно, евреи должны принять христианскую рабочую неделю, хотя такой вывод совсем не следует из количественного факта (так, по крайней мере, следует понимать американскую систему). Это довольно-таки сложная проблема, и, по-видимому, она будет усложняться еще больше по мере того, как тяга евреев к соблюдению своих законов будет расти.
