Но требуется и еще одно согласие. То, что принято индивидуальным умом, должны принять и действенные силы Вселенной. Слова гимна, поддержанные умом, создают основу для нового ментального состояния, из которого должны проявиться будущие энергии мысли. К ним должны обратиться Маруты, занять среди них свое место, а разум этих универсальных Энергий должен дать одобрение и объединиться с этими формациями в уме индивида. Только тогда наше внутреннее или наше внешнее действие сможет обрести свою наивысшую эффективность.
Нет у Марутов никакого основания отказывать в согласии или упорствовать в продолжении раздоров. Они ведь божественные силы, которые повинуются скорее высшему закону, чем личному предпочтению: оказывать помощь смертному в его самоотдаче Бессмертному, тем приумножая его почтительное поклонение Истине, Беспредельности, к которой устремляются все его человеческие качества, есть и функция, и сущностная природа Марутов.
Индра, призванный и принятый, теперь уже при соприкосновении со смертным не является больше причиной его страдания; теперь божественное прикосновение творит лишь покой и блаженство. И Маруты, получившие признание, также теперь должны умерить свою ярость. Приняв формы более мягкие, благожелательные в своих движениях, не влекущие душу к потрясениям и волнениям, они также должны стать всецело милостивыми к человеку и также быть его могучими помощниками.
Достигнув полной гармонии, йога Агастьи победоносно последует новым, прямым путем, предначертанным ей. Этот путь всегда ведет вверх, к более высокому уровню, который и есть его цель, – более высокому, чем обычная жизнь, состоящая из разрозненных и эгоистических ощущений, эмоций, мыслей и действий. И по нему нужно постоянно двигаться все с той же могучей волей к победе над всем, что противодействует и мешает. Но это должно быть интегральное восхождение. Все радости, к которым человек устремляется своими желаниями, все активные энергии его бодрствующего сознания – все его дни, выражаясь немногословным символическим языком Веды – должны быть возвышены до этого более высокого плана. Под vanāni (желаемыми усладами) подразумеваются ощущения восприятия, ищущие во всех объектах реальности Ананду, поиск которой составляет единственный смысл их существования. Не исключаются и они. Ничто не отвергается, все должно быть возвышено до чистых уровней божественного сознания.
Прежде Агастья готовил жертвоприношение для Марутов при других обстоятельствах. Он вкладывал весь потенциал их силы во все то в себе, что желал передать в руки этим Силам Мысли; но в результате недочета в жертвоприношении он был на полпути враждебно встречен Могущественным, и только после пережитого страха и мучительных страданий глаза Агастьи раскрылись и душа его смирилась. Все еще дрожа от пережитого, он принужден отказаться от действий, которые так тщательно готовил. Теперь он снова предлагает жертву Марутам, но на сей раз присовокупляет и то блистательное Имя более могущественного божества, Индры. Пусть же Маруты не гневаются за прерванное жертвоприношение, но примут это новое и по верному пути направленное деяние.
В двух заключительных стихах Агастья переходит от Марутов к Индре. Маруты представляют всевозрастающую озаренность человеческой ментальности до той поры, пока из первых неясных движений ума, едва выбирающегося из тьмы подсознательного, они не превратятся в образ просветленного сознания, Представителем, Пурушей, которого является Индра. Неясные, они становятся осознанными; сумрачные, полуосвещенные или превращенные в обманчивые отражения, они преодолевают эти пороки и начинают сиять божественным сиянием. Эта великая эволюция происходит во Времени постепенно, с рассветами человеческого духа, через непрерывающуюся череду Зорь. Ибо Заря в Веде – это богиня, символизирующая новые открытия божественного озарения в физическом сознании человека. Заря сменяется Ночью, своей сестрой; но ведь сама тьма есть мать света, и Заря всегда приходит, чтобы явить взору то, что было подготовлено темноликой Матерью. Однако здесь провидец, видимо, говорит о нескончаемых зорях, непрерывающихся этими промежутками кажущегося отдыха и темноты. Благодаря сверкающей силе этой беспрерывной череды озарений разум человека быстро восходит к совершенному свету. Но неизменно сила, направлявшая и сделавшая возможной эту трансформацию, есть мощь Индры. Он и есть тот высочайший Разум, который через Зори, через Марутов постоянно изливал себя в человеческое существо. Индра – Бык лучезарных стад, Господин энергий мысли, Владыка сияющих зорь.
Теперь пусть Индра еще раз использует Марутов как свои орудия для озарения. Через них пусть он утвердит супраментальное знание этого риши. Через их энергию энергия Индры прочно уcтановится в человеческой природе и он наделит эту природу своей божественной твердостью, своей божественной мощью, чтобы не рухнула она от ударов, чтобы выдержала она свободную игру могучих сил, слишком великих для наших обычных возможностей.
Маруты же, получив подкрепление своим силам, все равно будут нуждаться в руководстве и защите Силы высшей. Они – Пуруши разрозненных сил мысли, а Индра – единый Пуруша всей энергии разума. В нем они обретут полноту и гармонию. Пусть не будет больше противоборства и несогласия между целым и его частями. Приняв Индру, Маруты получат от него правильное восприятие тех вещей, которые необходимо познать. Их уже не собьет с пути сверкание крупицы света, их уже не занесет слишком далеко поглощенность отдельной энергией. Они сумеют поддержать действие Индры, когда он направит свою мощь против всего, что может встать между душой и осуществлением ее назначения.
Пусть же в гармонии этих божественных Сил и их устремлений человечество обретет то побуждение, которое будет достаточно сильным, чтобы пронести его сквозь мириады противодействий этого мира, и пусть оно, либо в отдельном человеке с его сложной личностью, либо всем родом человеческим, стремительно продвинется вперед к той цели, которая постоянно мерцает перед ним, но остается все еще такой далекой даже для тех, кому кажется, будто она уже почти достигнута.
IV
Агни, Озаренная Воля
Ригведа I.77
kathā dāśemāgnaye kāsmai devajuṣṭocyate bhāmine gīḥ ǀ
yo martyeṣvamṛta ṛtāvā hotā yajiṣṭha it kṛṇoti devān ǁ
1. Как одарим мы Агни? Какое Слово, приятное богам, должно изречься для него, повелителя яркого пламени – для него, кто бессмертен в смертных, преисполнен Истины, жрец жертвы, сильнейший в жертвоприношении, кто творит богов?
yo adhvareṣu śaṁtama ṛtāvā hotā tamū namobhirā kṛṇudhvam ǀ
agniryad vermartāya devāntsa cā bodhāti manasā yajāti ǁ
2. Кто на жертвенных обрядах есть жрец приношения, исполненный мира, исполненный Истины, – его, воистину, создай в себе смирением и поклонением; когда Агни для смертного являет богов[80] , он также воспринимает их и умом возносит им жертву.
sa hi kratuḥ sa maryaḥ sa sādhurmitro na bhūdadbhutasya rathīḥ ǀ
taṁ medheṣu prathamaṁ devayantīrviśa upa bruvate dasmamārīḥ ǁ
3. Ибо он – воля, он – сила, он – вершитель совершенства, как Митра, он становится возницей Высочайшего. К нему, первому, на богатых жертвоприношениях люди, ищущие божественности, обращают слово, арийские люди, – к тому, кто исполняет.
sa no nṛṇāṁ nṛtamo riśādā agnirgiro ’vasā vetu dhītim ǀ
tanā ca ye maghavānaḥ śaviṣṭhā vājaprasūtā iṣayanta manma ǁ
4. Этот сильнейший средь Могучих, пожиратель разрушителей, пусть, Агни, явит[81] своим присутствием слова и их постижение; и пусть те, кто в своем протяжении есть владыки изобилия, ярчайшие в силе, изольют свою щедрость и даруют свое побуждение мысли.
evāgnirgotamebhirṛtāvā viprebhirastoṣṭa jātavedāḥ ǀ
sa eṣu dyumnaṁ pīpayat sa vājaṁ sa puṣṭiṁ yāti joṣamā cikitvān ǁ
5. Так Агни, владеющий Истиной, был провозглашен и утвержден владыками света[82] , просветленными умами, – ведающий все миры. Он выпестует в них энергию озарения, он также и – изобилие; он достигнет возрастания и гармонии через свои восприятия.
Комментарий
Провидец, сложивший этот гимн, который есть stoma во славу Агни, божественной Воли, действующей во вселенной, – Готама Рахугана.
Агни – самый значимый и самый универсальный из ведийских богов. В физическом мире он выступает в роли пожирателя и вкусителя. Он также несет очистительную функцию: поглощая и вкушая, он очищает. Он – пламя, которое подготавливает и совершенствует; он также – пламя, которое поглощает, и жар энергии, который движет созидание. Он – тепло жизни, он творит жизненный сок, rasa, в созданиях – суть их субстанциального существования и радости бытия.
