Прикрывая Бертьема, Джимми Куинн и Тони Пилла делали именно то, против чего в 1985 году предостерегал Дойль с его соавторами: они начали защищаться. Авторы отчета говорили, что епископам придется дорого заплатить обществу, если откроется, что они прикрывают преступников[433]. Пилла и Куинн обратились в Jones Day, крупнейшую в Кливленде юридическую фирму, занимающуюся корпоративным правом, и отцу Джону Райту, который заведовал в диоцезии финансовыми и правовыми вопросами. Райт изучал право в Джорджтаунском университете, который он окончил до рукоположения в 1969 году. Джозеф Смит, дипломированный бухгалтер, который в тот момент был казначеем диоцезии и по вечерам изучал право за ее счет, говорил: «Куинн как епископ имел все нужные данные для того, чтобы играть роль первого лица. Но в нашей диоцезии ничего нельзя было сделать без ведома епископа Пиллы». Райту было непросто из-за напряженных отношений с епископом, и в 2000 году он предложил Смиту занять его место главного финансиста, так что главным консультантом Пиллы стал Смит.
Вернемся в 1987 год: пока люди гадали, в каком же приходе служит отсидевший в тюрьме священник, Куинн поведал газете Plain Dealer: «Тот факт, что упомянутый священник держится безупречно в течение десяти лет, – это хороший знак, он говорит об удачной реабилитации». Но подобное спокойствие епископа вынудило некоторых жертв других священников обратиться в газету. В 1987 году Карнин Хендерсон поведала публике о том, что эта диоцезия заключила сделку с тремя семьями, которые должны были хранить молчание о трех других священниках, которые также получили новые назначения и имена которых известны газете Plain Dealer[434].
«Куинн обладал огромной властью, – вспоминал Чарли Фелисиано, глядя на лиловатый цвет сумерек и нервно дергая ногами, – и не всегда использовал ее во благо. Однажды я съездил и посетил лечебное заведение «Параклит» [где лечили педофилов]. Вернувшись, я сказал Пилле: «Не посылайте их ни туда, ни в Институт св. Луки». Я предложил ему направлять их в [клинику сексуальных расстройств при госпитале] Джона Хопкинса к доктору Фреду Берлину. Я ему доверял. И мы начали направлять священников туда. Приходившие оттуда отчеты были не слишком утешительны. На закрытом совещании решался вопрос о том, надо ли исключать их из числа священников. Я сказал: «Надо». Я, в конце концов, отец четверых детей. Куинн ничего прямо не сказал. Он думал по-своему, я думал по-другому. «Епископ Куинн» – так я к нему обращался».
После публикаций в газете Plain Dealer несколько журналистов из газеты диоцезии Catholic Universe-Bulletin решили, что им следует также написать что-либо о случаях сексуальных преступлений в церкви. Пилла как епископ считался издателем, сотрудники издательства принадлежали к дочерней организации Кливлендской гильдии журналистов (как и сотрудники Plain Dealer). Лу Памфри, ветеран вьетнамской войны, с 1977 года работавший в Universe-Bulletin, был одним из четырех сотрудников газеты, вызванных на встречу с Пиллой, Куинном и отцом Майклом Дименго, который отвечал за газету. Вот что рассказывает Памфри: «Это был просто допрос. Пилла был очень спокоен, как Пачино в «Крестном отце», – никаких угроз, только желание положить конец недоразумениям. Я сказал, что мы, журналисты, должны быть независимыми и в первую очередь стоять за интересы рядовых прихожан. «Значит, нам придется здесь кое-что изменить», – сказал Пилла. Куинн был багровым от гнева. Он сказал, что на месте Пиллы не вел бы себя столь дипломатично». Пилла запретил писать на данную тему. В знак протеста журналисты в одном из выпусков отказались подписывать свои имена. Несмотря на защиту профсоюза, диоцезия умудрилась уволить их моментально[435]. Universe-Bulletin стал заимствовать статьи из газет диоцезий Янгстауна и Толедо. Внутренняя налоговая служба узнала о спорах между диоцезиями и устроила проверку.
У Куинна был свой круг друзей, супружеские пары, с которыми он познакомился много лет назад, и секретарша, глубоко преданная ему. Но дружелюбие не мешало Джимми Куинну быть порой непокладистым. В 1990 году он произнес речь перед членами Общества канонического права на Среднем Западе (аудиозапись была прислана на мой почтовый адрес), где сказал следующее:
[Личные дела людей, вызываемых в суд,] нельзя переписывать, уничтожать, изымать. Это означало бы препятствовать правосудию и показывать неуважительное отношение к суду. Но до того вам можно все продумать и взвесить, если, как вы считаете, это необходимо. Если существует что-то такое, что вы не хотите показывать публике, вы можете отослать эти материалы апостольскому делегату (послу Ватикана), который пользуется неприкосновенностью[436].
В 1985 году Дойль в своем отчете прямо предостерегал против подобных вещей, опасаясь, что Ватикан потеряет дипломатический иммунитет, если офис нунция станет надежным хранилищем для сомнительных личных дел. Речь Куинна демонстрировала крайнюю степень цинизма.
Жертвы священников начали обращаться в диоцезию, и Чарли Фелисиано нередко приходил вечером домой в ужасе: он никогда не думал, что священники могут совершать такие злодеяния. Он сказал мне в 2009 году: «Я хотел помочь жертвам получить компенсацию. Я говорил им: «Пойдите и найдите себе хорошего адвоката. Вот что я могу вам предложить». Фелисиано докладывал об этих случаях отцу Райту, занимавшемуся финансовыми и правовыми вопросами. Член местной богатой семьи Райт провел часть своего детства на Род-Айленд. Он был племянником и тезкой покойного кардинала Джона Райта, который служил префектом Конгрегации по делам духовенства и который в 1950-х, будучи тогда викарным епископом Бостона, не раз сидел за столом в доме семьи Борре в Риме. «Райт сообщил мне, – сказал Фелисиано, – что, по мнению Куинна, я чересчур великодушен с жертвами. Куинн начал заниматься вопросами урегулирования с жертвами».
В 1988 году Гари Бертьема тихо перевели в диоцезию Джолиета, штат Иллинойс, где его принял дружелюбный епископ Джозеф Аймеш[437].
В 1990 году подавленный Пилла сообщил сотрудником, что Ватикан связался с диоцезией Кливленда и предложил провести здесь летом 1993 года Всемирный день молодежи с папой Иоанном Павлом II. Конференция епископов послала своих представителей из Вашингтона на совещание. Одно высокопоставленное лицо, участвовавшее в принятии решений, рассказывает: «Мы убедились, что власти округа, правоохранительные органы и губернатор готовы нам помогать. Это обошлось бы диоцезии в несколько сотен тысяч долларов. Это бы значило принять в городе 100 тысяч молодых людей. Многие из них должны будут ночевать в общежитиях колледжей, другие в частных домах. Но втайне мы очень боялись, думая о сексуальных преступлениях против молодых людей… Пилла отнюдь был не рад этому предложению».
Большинство епископов ухватились бы за возможность принимать у себя Святейшего отца. Предоставив принимать решение своим сотрудникам, Пилла дал понять, чего он хочет; сотрудники проголосовали против. Всемирный день молодежи в 1993 году проходил в Денвере; ему сопутствовало оживление торговли и СМИ, которые освещали визит Иоанна Павла в Америку. Архиепископ Денвера Джеймс Стэффорд впоследствии получил работу в Ватикане и красную шапочку кардинала.
Фелисиано подтвердил эту историю, сказав, что он тоже был «этим озадачен, думая, как мы справимся с этой проблемой», хотя он и не участвовал в голосовании.
Когда один священник во время путешествия на запад совершил сексуальное преступление против сына диакона, Фелисиано считал, что об этом следует сообщить в Департамент защиты детей и семей. «Отец Райт сказал, что Куинн и Пилла не хотят, чтобы я это делал, поскольку преступление было совершено в другом штате, – сказал Фелисиано, который все-таки доложил о случившемся в департамент. – Они решили, что я сложный человек и что меня нужно лечить».
Райт привлек для защиты юристов извне, а Фелисиано занялся системой католических школ Кливленда, крупнейшей в штате, в которой образование получало шестьдесят пять тысяч учащихся. Он создал проект документов для обеспечения безопасности несовершеннолетних и, выслушав жалобы на нарушения со стороны учителей из мирян, священников, монахинь и сотрудников заведений, подал отчеты о пятидесяти случаях в Департамент защиты детей. «Против семи или восьми человек были возбуждены дела, – сказал он. – Церковная бюрократия была как бы самостоятельным государством». Стеси Уайт, в детстве изнасилованная отцом Мартином Луисом (он оказался в тюрьме в 1993 году), став взрослой, подала иск против диоцезии. Приглашенные защитники ответчика оскорбляли родителей Уайт, обвиняя их в том, что они подпустили священника так близко к своей дочери. Фелисиано предварительно решил, что компенсация Уайт должна составить $385 тысяч. Позднее Уайт навестила Луиса в тюрьме и его простила[438].
