460
Этот акцент на тождестве (τή ταυτότητι) трех Лиц Святой Троицы в видении преп. Феодора связан, возможно, с вопросом' о Божестве Святого Духа, который возник сразу после Никейского Собора. Отрицание арианами Божества третьего Лица Троицы заставило сначала св. Кирилла Иерусалимского (ок. 348 г.), а затем и св. Афанасия (в 359–360 г.) выступить с активной защитой его. См.: Kelly J. N. D. Early Christian Doctrines. London, 1985, p. 255–258.
Идея, что познание Бога по аналогии с тварным миром является познанием очень относительным и неадекватным, встречается у многих отцов Церкви. В частности, она не единожды высказывается св. Афанасием. Например, полемизируя против ариан, он говорит: «Писание представило нам таковые начертания и таковые образы, чтобы мы, поелику природа человеческая не в состоянии постигнуть Бога, из них хотя отчасти и неясно, по мере сил своих, могли уразуметь Его». Святитель Афанасий Великий. Творения, т. II, с. 304. Поскольку видение касается Святой Троицы в Самой Себе, то оно представляет сущность Божию, а эта сущность «для человека недомыслима и неизреченна и ведома только Единородному и Духу Святому. По выражению свт. Григория Богослова, существо Божие есть «Святая Святых, закрываемое и от самих Серафимов и прославляемое Тремя Святынями, которые сходятся во единое Господство и Божество». И весьма несовершенно может тварный ум «оттенить» некий малый «образ истины» в безмерном море Божественной сущности, и не потому, что Бог есть, но «потому, что окрест Его» — έκ των περι αύτον». Протоиерей Георгий Флоровский. Догмаи истина. М., 1998, с. 132–133.
Данное выражение (τον μονήρη βίον) указывает на период семилетнего отшельничества, т. е. «школу анахоретства», которую преп. Пахомий прошел под руководством старца Паламона. См.: Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., Л998, с. 157.
Мелетий, епископ Ликопольский, был причиной раскола в Египте, возникшего во время последних гонений на христиан по поводу вопроса о строгости церковной дисциплины в отношении к отступникам веры: Мелетий придерживался строго ригористической позиции, разойдясь со св. Петром Александрийским. Дело Мелетия разбиралось на Никейском Соборе, но раскол и после него продолжал существовать. «Между православными Египта мелитиане пользовались такою же нелестною репутациею, как и сами ариане». См.: Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви, т. II, с. 423–428. В IV в. мелитиане были еще достаточно многочисленны и влиятельны в Египте; их ригоризм привлекал иногда и монашествующих. Во всяком случае, существовало определенное количество мелитианских монастырей, наличие одного из которых фиксируется в 334 г. См.: Heussi К. Der Ursprung des Monchtüms. Tübingen, 1936, S. 129–131; Griggs С. W. Early Egyptian Christianity from its Origins to 451 С. E. Leiden, 1991, p. 117–130.
Маркион — один из гностических ересиархов II в., пытавшийся создать свою «анти–церковь» с присущей ей иерархией. Эта попытка в некоторой степени удалась, и маркионит–ство еще в IV–V вв. было достаточно влиятельным еретическим движением на христианском Востоке. См.: Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним. Киев,,1917, с. 375–431; Blackmann Ε. С. Marcion and His Influence: London, 1948, p. 1–22.
Библиотека из Наг–Хаммади свидетельствует о наличии в это время в Египте различных гностических ересей; распространилось здесь и близкое к ним по духу своего мировоззрения манихейство. См.: Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте. На материале коптской библиотеки из Наг–Хаммади. М., 1997, с. 101–193. Впрочем, преувеличивать значение этих ересей не следует: в египетском христианстве IV в. они были не более, чем маргинальным явлением. На египетское монашество гностические секты также не оказали серьезного влияния, обычно лишь чисто внешним образом соприкасаясь с ним. См.: Veilleux A. Monas–ticism and Gnosis in Egypt // The Roots of Egyptian Christianity. Ed. by B. A. Pearson and J. E. Goehring. Philadelphia, 1992, p. 271–306. Пожалуй, только манихейство представляло собой довольно серьезную угрозу для православной Церкви здесь, о чем свидетельствуют антиманихейские трактаты св. Сера–пиона Тмуитского и Дидима Слепца, а также другие источники; но и эта угроза довольно быстро была преодолена: См.: Stroumsa G. G. The Manichaean Challenge to Egyptian Christianity//Ibid., p. 307–319.
Об аналогичном случае повествуется в «Апофтегмах», где рассказывается, как авва Иаков, живший в Скиту в V в., когда там появились монахи–монофизиты («апосхисты»), стал свидетелем богословских баталий между ними и православными («халкидонитами»). «Как человек простой, он находился в затруднении, слушая, что говорили ему с обеих сторон. Наконец, овладело им беспокойство,, и он пошел молиться Богу». После усиленной сорокадневной молитвы ему дано было видение: «Входит отрок с веселым лицом и говорит ему: авва Иаков! Что ты делаешь здесь? Иаков вдруг осиян был светом, и почувствовав в себе силу от видения отрока, отвечал ему: Господи, Ты знаешь, что со мною делается! Одни говорят мне: не оставляй Церкви (православных); другие говорят: дифизиты тебя прельщают. Недоумевая и не зная, что делать, я решился на такой подвиг. Господь отвечает ему: хорошо там, где ты; — и тотчас при этом слове авва Иаков увидел себя пред дверьми святой церкви православных последователей Халкидонского Собора». Достопамятные сказания, с. 191–192.
Это состояние «изстушгения» или «экстаза» (έκστασις) часто описывается и в Священном Писании, и в святоотеческой письменности. Оно предполагает отрешение ума от всего чувственного, «изумление», «восхищение» и «удивления Богу». Находясь в нем, «человек, сам по себе неспособный к восприятию сверхчувственных предметов, «переступая обычные границы познания и мышления, становится участником сообщаемого ему откровения». Зарин С. Указ. соч., с. 46–465.
Александр занимал александрийскую кафедру в 313–328 гг. Именно в этот период произошло обращение и крещение пред. Пахомия, а также вступление его на иноческую стезю.
В коптской житийной традиции сообщается, что однажды преп. Пахомий набрел в пустыне на развалины селения Тавенниси. Здесь он «услышал голос: «Пахомий, Пахомий, подвизайся и оставайся на этом месте; ты построй себе обитель: множество людей придут к тебе, чтобы сделаться монахами около тебя, и получат они пользу душам своим». Пахомий немедленно идет к авве Паламону и сообщает ему об этом. Тогда они оба отправляются в Тавенниси и строят здесь обитель, строят собственно небольшое иноческое Жилище, в котором должен, был остаться Пахомий. Когда они достроили это жилище, Паламон пошел опять на м£сто своих прежних подвигов. При этом он указал на близость своей кончины и предрек будущую славу Пахомиева монастыря. Старец уверял своего любимого ученика, что Господь пошлет ему силу и терпение для управления многочисленными братиями. После продолжительной молитвы они расстались». Архимандрит Палладий. Указ. соч., с. 48–49.
Эти слова, скорее всего, принадлежат Авсонию и Елуриону, являясь вставкой, позволяющей плавно перейти к последующему повествованию.
Св. Афанасию было всего 33 года, когда он стал преемником Александра по александрийской кафедре. Созомен roBOpnf о нем: «Этот муж, как человек, способный говорить, мыслить и противиться кознам, достиг первосвященства не без Божия внушения: то время имело нужду именно в таком предстоятеле». Этот церковный историк еще пишет: «Под благим руководством Александра, он получил воспитание у грамматиков и риторов и, достигши зрелых лет, еще до епископства являл себя пред собеседниками мужем мудрым и красноречивым. По смерти же Александра, который оставил его своим преемником, слава Афанасия, основанная на собственных добродетелях и на свидетельстве монаха Великого Антония, возросла еще более; ибо когда Афанасий приглашал его, он повиновался, вместе с ним посещал города, обходил церкви, и его учение о Боге подтверждал собственным мнением, во всем был его другом и отвращался от его врагов и ненавистников». Но избрание св. Афанасия, как свидетельствует тот же Созомен, было встречено в штыки арианами и мелитианами. См.: Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. Спб., 1851, с. 116–119. Монашество в основной своей массе поддерживало св. Афанасия. Об этом свидетельствует, помимо многих других источников, и такое повествование: «Однажды пришли к авве Пимену какие–то еретики и начали клеветать на Архиепископа Александрийскаго, будто он принял рукоположение от священников. Старец молчал; потом позвал брата своего, и сказал: предложи им трапезу, накорми их, и отпусти с миром». Достопамятные сказания, с. 145.
