Тезис 2. Воззрение, что Св. Дух έκ τοΰ Πατρός δια τοΰ Υίοΰ έκπορεύεται, или πρόεισι, или έκλάμπει, от Отца чрез Сына исходит, проходит, воссия–вает, встречается у свв. отцев столь часто, что та важность, какую ему сообщает и неоднократное его повторение в «Точном изложении православной веры» св. Дамаскина и — в особенности — принятие его в синодику св. Тарасия Константинопольского, православие которой засвидетельствовано и православным Востоком, и (в лице Адриана Римского) православным Западом, и Седьмым Вселенским собором, — эта важность столь очевидна и высока, что богословы имеют право видеть в этом δια τοΰ Υίοΰ не простое частное отеческое мнение, а вселенски авторизованный θεολογούμενον православного Востока.[736]
Тезис 3. Предположение, что в δια τοΰ Υίοϋ всегда и везде содержится мысль только о временном послании Св. Духа в мир для облагодетельствован™ тварей, [705] ведет к натяжкам[737] при объяснении некоторых святоотеческих мест.
§ 1. Известно,[738] что патриарх Константинопольский Григорий II Кипрский (1283–1289), несмотря на свой антагонизм против униониста Иоанна Векка, считал решительно невозможным, чтобы свв. отцы понимали под εκλαμψις[739] только временное воссияние Св. Духа чрез Сына.
§ 2. Также известно,[740] что и преосв. Сильвестр («Ответ православного на схему о Святом Духе». Киев, 1874. С. 72–75) признает, что св. Григорий Нисский говорит (Contra Eunom. L. I/ /Migne. PG. Т. 45. Col. 336D, 416C) о «предвечном чрез Сына явлении Св. Духа в действительности» (έν τω δί αύτοΰ Υίοΰ πεφηνέναι, δί αύτοΰ μέν έκλάμπον),[741] об «обнаружении или выявлении уже готового, полученного Св. Духом от Отца бытия, и, если угодно, бытия, если можно так выразиться, представляемого с того мгновения вечности, с какого должен быть мыслим существующим Св. Дух», «о явлении Св. Духа «чрез Сына» безусловно, независимо от Его временного посольства в мир».
§ 3. В «Определении православия святейшего и блаженнейшего Вселенского патриарха Тарасия» — как отцы Седьмого Вселенского собора назвали синодику св. Тарасия — δια τοΰ Υίοΰ стоит в таком контексте:[742] «Верую во единого Бога Отца Вседержителя, и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия и Бога нашего, рожденного от Отца безвременно и вечно, καί εις τό Πνεΰμα τό αγιον, τό κύριον καί ζωοποιοΰν, τό έκ τοΰ Πατρός δί Υίοΰ έκπορευόμενον, и в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца чрез Сына исходящего, Бога истинного, — в Троицу единосущную, единочестную, единопрестольную, вечную, несозданную, Зиж–дительницу всех творений. Верую во едино начало,[743] во едино божество и господство, во едино царство, во едину силу и власть, в трех Ипостасях нераздельно разделяемую и раздельно объединенную».
Так как об отношении Сына Божия к миру в этом отделе не сказано ни одного слова (слова Константинопольского символа «Им же вся быша» в синодике не приведены),[744] и о Воплощении говорится в следующем отделе, то, очевидно, мысль св. Тарасия держится здесь в пределах [706] специального «богословия», θεολογία, имеет перед собой вечные и всегда настоящие отношения божественных Ипостасей.
§ 4. У св. Дамаскина (Migne. PG. Т. 94. Col. 1512В. Dialog, contra Ма–nichaeos, ε') на возражение манихея: «Как?! Разве, по–твоему, Бог не изменился, родив Сына и изведши Духа?» — дан такой ответ: Ουδαμώς· ού γάρ λέγω, μή ών πρότερσν Πατήρ, ύστερον γεγονε Πατήρ· άλλ' αεί ήν εχων έξ έαυτοΰ τόν αύτσΰ Λόγον καί δια τοΰ Λόγου αύτοΰ έξ αύτοΰ τό Πνεύμα αύτοΰ έκπορευόμε–νον. «Нисколько! Ибо я не говорю, что Бог, не будучи прежде Отцом, потом сделался Отцом, но Он всегда был (Отцом), имея из Себя Самого Свое Слово, и через Свое Слово исходящего из Него (Отца) Своего Духа».[745]
Вся сила ответа здесь лежит в том, что эти отношения вечны, безначальны и потому неизменны.
§ 5. Настаивать, что слова προϊόν, έκλάμψαν, πεφηνός, προελθόν, не говоря уже об έκπορευόμενον, означают только временные отношения Св. Духа, значит ставить себя в безвыходное противоречие с тем фактом, что и у свв. отцев, и в церковных песнопениях этими терминами обозначается и довременное отношение Духа, иногда и Сына, к Богу Отцу.
а) Например, у св. Григория Богослова (Migne. PG. Т. 36. Col. 348В. Orat. 39, п. 12): Πνεΰμα αγιον αληθώς τό Πνεΰμα, προϊόν μέν έκ τοΰ Πατρός, ούκ υίϊκώς δέ· ούδέ γάρ γεννητώς, άλλ' έκπορευτώς.
β) У него же: ίδιον δέ, Πατρός μέν ή άγεννησία, Υίοΰ δέ ή γέννησις, Πνεύματος δέ ή εκπεμψις. γ) У св. Иоанна Дамаскина (Migne. PG. Т. 95. Col. 60. Epistola de hymno trisagio, n. 27): Πνεΰμα αγιον τό Πνεΰμα τό άγιον–έκ τοΰ Πατρός γάρ, διά τοΰ Υίοΰ καί Λόγου προϊόν, ούκ υίϊκώς δέ. Ср.: Богородский Η. Μ. Указ. соч. С. 64, прим. 1. δ) У него же (Migne. PG. Т. 94. Col. 816С. De fide orthodoxa. I, cap. 8):
ό Υιός есть Μονογενής δέ, οτι μόνος έκ μόνου τοΰ Πατρός μόνως έγεννήθη.
ε) У него же (Migne. PG. Т. 96. Col. 833. Ирмос 4–й песни канона на Пятидесятницу):[746]
«Αναξ άνάκτων οιος έξ οϊου μόνος Λόγος προελθών Πατρός έξ αναίτιου. Следует обратить внимание на точный параллелизм не терминологического προελθών в ε, и бесспорно терминологического, совершенно ясного έγεννήθη в δ.[747]
ζ) У св. Кирилла Александрийского (Migne. PG. Т. 76. Col. 1157АВ, 1160ВС. De recta fide ad Theodosium imp. nn. 16, 18): τοΰ πεφηνότος έκ
Θεοΰ κατά φύσιν Υίοΰ, τουτέστι τοΰ Μονογενοΰς. τον αύτόν είναι καί
Μονογενή πιστεύοντες καί πρωτότοκον Μονογενή μέν, ώς Θεοΰ Πατρός Λόγον καί έκ της ούσίας αύτοΰ πεφηνότα, πρωτότοκον δ' αυ, καθό γέγονεν
άνθρωπος. καί τοΰ έκ Θεοΰ Πατρός πεφηνότος Λόγου τον έκ
Θεοΰ Λόγον νοήσομεν ενα καί τον αύτόν, φύσει μέν όντα Θεόν
καί έξ αύτης πεφηνότα της ούσίας τοΰ Θεοΰ καί Πατρός· έν έσχάτοις δέ τοΰ αιώνος καιροΐς γενόμενον ανθρωπον.
η) У св. Григория Богослова (Migne. PG. Т. 36. Col. 141C. Oratio 31, n. 9): «Τί ουν έστι, φησίν (духоборец), δ λείπει τω Πνεύματι προς τό είναι Υίόν; Εί γάρ μή λεΐπόν τι ήν, Υιός άν ήν». Ού λείπειν φαμέν· ούδέ γάρ έλλειπης Θεός· τό δέ της έκφάνσεως, ϊν' ούτως ε'ίπω, ή της προς άλληλα σχέσεως διάφορον, διάφορον αύτών καί τήν κλήσιν πεποίηκεν.
И в церковных песнопениях из Октоиха, составленного св. Иоанном Дамаскиным:[748]
Θ) Глас 7–й, канон троичен (полунощница на воскресенье), песнь 1–я, тропарь 3–й:
Νούς ό άναρχος, Λόγον[749]
συναϊδίως γεννήσας, και Πνεύμα συνάναρχον έκλάμψας, κατηξίωσεν ένα Θεόν κατ' ούσίαν σύμμορφον ήμδς προσκυνεΐν τριουπόστατον. Следует обратить внимание на параллелизм έκλάμψας и γεννήσας.[750]ι) Догматик 6–го гласа:[751]
ό γάρ άσπόρως (славянский перевод предполагает ό γάρ άχρόνως)[752] έκ Πατρός έκλάμψας Υιός μονογενής.
к) Глас 3–й, в неделю на утрени, канон богородичен, песнь 9–я, тропарь 2–й:[753]
Χριστέ,
ϊλεων νέμοις ήμΐν
Πνεΰμα μεταδοτικόν άγαθότητος
έκ Πατρός δια σοΰ προερχόμενον.
λ) Ср. со словами св. Илария Пиктавийского {Migne. PL. Т. 10. Col. 472. De Trinitate. L. 12, η. 57): dona mihi — ut — sanctum Spiritum tuum, qui ex te per Unigenitum tuum est, promerear. — Cf. ε.[754]
Тезис 4. По всему этому по меньшей мере непредосудительно думать, что в отеческих изречениях: Св. Дух «исходит» (έκπορευόμενον) от Отца чрез Сына, «проходит» (προϊόν, προερχόμενον) чрез Сына, «воссия–вает» (έκλάμπει) чрез Сына, «является» (πεφηνός) чрез [708] Сына,[755] содержится указание на некоторый таинственный момент вечной деятельности, вечной жизни, вечных внутренних отношений Св. Духа к Отцу и Сыну, — тот момент, который именуется также вечным «пребыванием» (μένον), вечным «почиванием» (άναπαυόμενον), Св. Духа в Сыне.
Тезис 5. Этот момент есть образное описание тождества (συμφυές) существа Св. Духа с Отцом и Сыном, равно как и той непостижимой, но открытой в Евангелии истины, что Св. Дух есть третье, а Сын — второе Лицо Св. Троицы.[756]
Тезис 6. Этот момент не тождественен по смыслу с тем, который открыт в словах έκ τοΰ Πατρός έκπορεύεται (если только мы будем понимать это положение в тесном [т. е. строго богословском] смысле терминов έκπορευτώς и έκπορεύεται, как termini technici).[757]
Тезис 7. Поэтому Св. Дух исходит от единого Отца, έκ μόνου τοΰ Πατρός έκπορεύεται, в строгом смысле термина[758] έκπορευτώς. Но это положение есть только θεολογούμενον, а не догмат.
§ 1. Не догмат. См. § 2 к тезису 1 (абзац «Оно не может» и т. д.).
§ 2. Выражению έκ μόνου μέν του Πατρός недостает не только санкции Вселенского собора (даже только равной засвидетельствованию δί Υίοΰ на Седьмом Вселенском соборе), но даже и той[759] степени авторитета, какую может сообщить богословскому выражению употребление его у свв. отцев. — Оправдать έκ μόνου τοΰ Πατρός подлинными святоотеческими местами для Фотия было бы весьма нелегко.
