Более того, есть основания полагать, что возвращение зарегистрированной в Тихвине общине церкви «Крылечко» в 1944 году тоже как-то было связано с планами возвращения иконы.
Переговоры велись трудно.
По мнению Николая Петровского, затруднения с возвращением Тихвинской иконы были связаны с подписанием США, Великобританией и Францией 5 августа 1946 года секретного меморандума, в котором предусматривалось не передавать Москве культурные ценности, вывезенные из Прибалтики.
Если это так, то очевидно, что хранители Тихвинской иконы покривили душою, выдавая ее за культурную ценность, вывезенную из Прибалтики. Ведь в Риге, как это явствует из документов, Чудотворный образ находился всего несколько месяцев и был привезен туда из Пскова.
Пытаясь переломить ситуацию, Главнокомандующий Группой Советских оккупационных войск и Главноначальствующий Советской Военной Администрации в Германии маршал Соколовский 5 марта 1949 года направил в адрес Главнокомандующего и Военного Губернатора США в Германии генерала Клея письмо, в котором просил содействия в возвращении в СССР Тихвинской иконы.
И казалось, что на первых порах американская администрация отнеслась к этой просьбе вполне сочувственно.
В Мюнхен, чтобы провести идентификацию Тихвинской иконы, должны были выехать эксперты Московской патриархии, которым Министерство финансов СССР уже выделило на поездку 4800 марок, но вдруг все разладилось. Американцы запретили въезд в Баварию экспертам Московской Патриархии, а епископу Иоанну (Гарклавсу) тем временем спешно предоставили политическое убежище в США.
Связано это было с тем, что именно в 1949 году изменилась реституционная политика союзников, и культурные ценности решено было возвращать не правительствам, а частным лицам.
Как сообщает в книге «Трофеи войны и империя» профессор Гарвардского университета П. Кеннеди Гримстед, Тихвинская икона была ввезена в Америку по подложным документам и оформлена на военной таможне, как малоценная копия XIX века.
В Америку епископ Рижский Иоанн прибыл 22 июля 1949 года.
Вскоре его назначили епископом Детройтским и Кливлендским, а в 1955 году ему поручили управление Чикагской и Миннеаполисской епархией и возвели в сан архиепископа.
И где бы ни оказывался владыка Иоанн: в Бостоне или Нью-Йорке, Детройте или Чикаго, всегда вместе с ним находилась Тихвинская Чудотворная икона Божией Матери.
В сентябре 1978 года архиепископу Чикагскому и Миннеаполисскому Иоанну исполнилось 80 лет, он ушел на покой и переехал в семью приемного сына Сергея, служившего настоятелем Свято-Пантелеймоновской церкви в городке Арго – пригороде Чикаго.
С этих пор Тихвинская икона находилась в доме протоиерея Сергия Гарклавса, в комнате архиепископа Иоанна.
Здесь, в этой комнате, архиепископ Иоанн и встретил Вербное воскресенье 11 апреля 1982 года. Утром он помолился, и, чувствуя слабость, сел в кресло перед иконой и начал читать акафист. За чтением акафиста и застала его смерть…
Тихвинскую икону архиепископ Иоанн передал на хранение своему приемному сыну, завещав вернуть святыню в ее родной дом – Тихвинский Богородичный Успенский монастырь…
А на следующий год протоиерея Сергия Гарклавса назначили настоятелем Свято-Троицкого собора в Чикаго, построенного священномучеником Иоанном Кочуровым, и с тех пор икона постоянно пребывала в Чикаго.
И хотя с годами разъезжались выросшие дети [17], протоиерей Сергий рассказывает, что не было такого случая, чтобы все вместе уехали из дома и из храма, а икона осталась.
Роль епископа Иоанна (Гарклавса) в судьбе Тихвинской иконы заслуживает подробного разговора и вполне может стать темой большого художественного повествования – столько в этой роли драматичности, исторических обстоятельств, клеветы, непонимания и… Божьего Промысла.
С одной стороны, «спасение» епископом Иоанном иконы, если встать на позицию его советских обвинителей, совершенно определенно можно квалифицировать как похищение духовной и материальной ценности, принадлежащей России.
Тем более что и рассуждения о спасении иконы от советских безбожников содержит долю лукавства. Мы видели, что, вывозя икону в США из Германии, архиепископ Иоанн «спасал» ее не только от чекистов, но еще и от экспертов Патриархии Русской Православной Церкви.
И легко, очень легко тут и поставить точку в обсуждении, но, поступив так, мы обнаружим, что за скобками наших рассуждений оказывается сама Тихвинская икона, которая, как говорит нынешний настоятель Тихвинского монастыря игумен Евфимий, «имеет одну особенность – она уходит из тех мест, где царит неверие, неправда и братоненавидение».
Почему Тихвинская икона Божией Матери ушла в 1944 году из России?
Конечно же, если бы она была возвращена Церкви в 1949 году, ее бы не уничтожили и скорее всего (по крайней мере при И.В. Сталине) оставили бы в распоряжении Патриархии. И.В. Сталин тогда поддерживал дружественные отношения с Русской Православной Церковью.
Но даже если бы и случилось так, все равно ведь и тогда икона не смогла бы вернуться на место, избранное Ею для своего пребывания – в Тихвин…
Едва ли решились бы хранить эту икону в церкви «Крылечко»…
Кроме того, как явствует из Летописи, составленной иноком Варлаамом, в 1949 году, когда решался вопрос о возвращении Тихвинской иконы Божией Матери, в самом монастыре паперти Успенского собора первый этаж южных братских келий был передан цехам и службам Общества слепых.
Есть, есть некая символика в этом. «Слепые» населили Дом иконы, не видели, не постигали они, для чего предназначен он…
Как бы ни оценивали мы мотивы поступков епископа Иоанна, очевидно, что потому и удалось ему вывезти икону из России, что это совпадало с волею самой иконы, которая не могла вернуться в Тихвин.
Так было в Константинополе в XIII веке, так случилось и в 1945 году.
Не епископ Рижский Иоанн вывез Тихвинскую икону Божией Матери, а она сама ушла из России…
И, конечно же, нельзя забывать и того, что не могли знать в 1949 году ни представители Московской Патриархии, ни епископ Иоанн (Гарклавс) того, что знаем мы, живущие шестьдесят лет спустя после этих событий.
Пройдет четыре года, и последышами ленинской гвардии будет выведен из жизни Иосиф Виссарионович Сталин, и к власти в нашей стране придет злобный русофоб и гонитель Православия Никита Сергеевич Хрущев.
Тогда, в 1950-е годы, пожарная часть города Тихвина произвела на свои средства ремонт Крестовоздвиженской церкви и вселила туда, на первый этаж, цех зарядки огнетушителей и на второй этаж – бухгалтерию.
Какая-то злобная насмешка чудится нам в размещении в доме Чудотворной иконы Божией Матери цеха зарядки огнетушителей.
Впрочем, что же еще могло разместиться здесь в хрущевские времена, если в огне раздуваемого «на горе всем буржуям» пожарища исчезали тогда не буржуи, а остатки Святой Руси?
В углях этих пожарищ и пропала тогда, казалось, навсегда для России сама Чудотворная икона Тихвинской Божией Матери…
И все же Тихвинская Чудотворная икона Божией Матери, уходя из России, уходила не навсегда…
Как залог своего возвращения икона оставила в России заместительницу себе, свою местоблюстительницу в Свято-Успенском Тихвинском мужском монастыре – так называемую Тихвинскую Богородицу «на крылечке».
Поражает красота и гармония совпадений, с которыми сталкиваемся мы, размышляя о Тихвинской Чудотворной иконе Божией Матери.
Чудотворный образ исчез из Влахернского храма за семьдесят лет до захвата Византии турками.
Достаточно определенно можно утверждать, что Чудотворная икона находилась в Тихвинском монастыре вплоть до 1926 года, пока не закрыли Успенский собор.
Этот 1926 год и можно считать годом ухода иконы…
И вот если мы перенесемся на семьдесят лет назад, в 1856 год, то обнаружим там одно крайне любопытное событие.
Тихвинский мещанин Александр Боровской страдал эпилепсией и болезнью ног. После того как он переболел горячкой, ноги свело в коленях, и он мог передвигаться только на костылях.
Ночью на 31 января 1856 года Боровскому приснился сон, будто рассекли его на части, а потом снова соединили. Недоумевая, что бы это значило, весь день провел он в беспокойстве и слабости, а когда вечером задремал, сразу же растолкали его.
– Вставай! – услышал Александр голос. – Довольно пострадал, иди за мной.
Александр обернулся и увидел старца с золотым крестом в руках, ликом, напоминающим образ святителя Николая Чудотворца, что находился с правой стороны от Тихвинской иконы Богоматери на «крылечке».
Александр послушно встал, оделся и, взяв костыли, незаметно вышел из дома. Старец довел его до моста через Тихвинку и, сказав: «Иди туда!» – исчез.
На следующий день Александр попросил зятя отвести его на «крылечко».
