*) Слова Феодорита: Люди живые ничем не различаются от написанных на картине. Ибо естество (бытие) как тех, так и других равно скоро протекает от времени и повреждается. Но тем не менее мятутся (люди), спорят, бьются, враждуют, торгуют и вся жизнь их, имеющая концем смерть, исполнена кружения. Но, собирая богатство с мучением и великим трудом, они не знают, кто будет наследник его. Часто сын бывает целью собранных сокровищ: но (вместо того) случалось, что собранное ими делалось добычею разбойников, пищею клеветников, пленом врагов. Это и блаженный Давид написал, имея побуждением к тому свои собственные приключения. Ибо, сделав свое царство весьма великим и славным чрез добычи военные и взнос даней от иноплеменников, он не знал нечестивого и беззаконного намерения сына (своего). Потом, видя его возобладавшим государством и усвоившим себе заготовленное (в нем) богатство, он произнес сии чудные слова: однако ж тщетно метется, ищет сокровищ и не знает, кому собирает их.
8. И ныне кто терпение мое? Не Господь ли? Итак, когда, говорить, все вещи таковы и все человеческое тщетно, то что другое может быть моим терпением, моею надеждою? Не Ты ли один, Господи? Подлинно Ты один, и то и другое должно читать вопросительно.
И состав (стояние) мой от Тебе есть. Ты, говорит, Господи, надежда моя; ибо от Тебя зависит бытие мое, то есть, вообще то, что я существую. Посему промысли о своем создании, которое с благодарным сердцем признает Тебя своим Создателем *).
*) Некто толкует: И состав мой от Тебя, то есть, Ты укрепил меня к подъятию и понесению бедствий, наведенных свыше гневом Бога, в качестве чадолюбивого отца, наказующего, чтоб избираемо было лучшее. Посему хотя и наказывает Бог соразмерным своим судом, но Он же оказывается для страдающих твердостию и терпением. Ибо это означает стояние. Акила—стояние— перевел—надежда.
9. От всех беззаконий моих избам мя. Поелику беззакония рождают, говорит, искушения: то посему избавь меня, Господи, от беззаконий моих, чтобы вместе с ними избавиться мне и от скорбей или искушении, как говорит Феодорит. Или по обороту преемства (синекд.) беззакониями называет самые искушения, производящим производимое.
Поношение безумному даль мя ecu. Безумным Давид называет Семея, который поносил и бесчестил его, называя его беззаконным и кровожадным. Он повторил здесь слово о Семее, чтобы частыми жалостными словами подвинуть милосердного Бога к помилованию. И диавол также поносит каждого грешника, смеясь над ним, что он побежден и впал в грех.
10. Онемех и не отверзох уст моих, яко Ты сотворил ecu (это). Добровольно, говорит, я казался не слышащим и не отворял уст, чтоб отвечать Семею; потому что Ты повелел ему поносить меня и проклинать: Господь, говорит, сказал ему проклинать меня (2Цар.16, 10), а мне Ты повелел молчать: ибо ты согрешил (Ты сказал Каину: Умолкни (Быт. 4, 7)) *).
*) Слова Феодорита: По твоему, говорит, попущению, он неистовствовал, и при сем он уподоблялся бичу; а Ты наносит мне посредством оного наказание. Потому— то в молчании я принимал удары, не на него взирая, а Тебя представляя наказующим.
11. Отстави от мене рани Твоя; от крепости бо руки Твоея аз исчезох. Удали, говорит, от меня, Господи, как искушения, которые постигают меня отвне, чрез людей, так и раны и болезни, испытываемыя мною внутренно чрез обличение совести. Потому что я совершенно изнемог от силы Твоей, где рукою Божиею называет силу в наказываний. Примечай, что в предыдущем псалме предавая себя исправительным наказаниям, Давид говорил: я готов на раны (Пс.37,18); а теперь, поелику наказан уже достаточно, просит об освобождении его от наказании, опасаясь, чтоб излишняя скорбь не тяготила его и не ввергнула его в отчаяние.
12. Во обличениих о беззаконии наказал ecu человека. Когда, говорит, Ты, Господи, обличаешь человека для уврачевания и исправления его, тогда наказываешь его за беззаконие его, а не за что либо другое: посему таковое наказание Твое полезно и спасительно; где человеком называет самого себя *).
*) Слова Григория Нисского: Обличением, говорит, меня во грехе Ты наказал, потому что производимыми за беззаконие обличениями человек наказывается, так что душа его истаевает, отлагая всю плотскую грубость, не попускающую обитания Духа. Ибо не будет, говорит, пребывать Дух мой в сих людях, потому что они плоть. Итак, дело Божие—утончать оные добродетелью и истреблять происходящую от зла тучность. А что грешная душа оплотеневает и грубеет, это явно из сих слов: огрубило сердце людей сих. Итак, кто, на подобие паутины истончил душу свою, тот облек ее одеждою воздушною, не повреждая души дебелою некоею и многоплотною оболочкою жизни, но чистотою жизни на подобие паутинной ткани истончевая все житейские предприятия. И тот близок к изменению плотского сего естества в стремящееся вверх, легкое и воздушное, чтобы услышав голос последней трубы и, оказавшись на глас повелевающего не тяжелым, а легким, он мог, возвысясь, нестись по воздуху вместе с Господом, не увлекаясь никакою тяжестью к земле. И кратко сказать: слова сии означают то, что грешник, когда желает истинно покаяться, сам накалывается многими обличениями, внутренне производимыми за сделанные им грехи, его совестью, от чего столь сильно иссушается, что бывает тонок, как паутинная ткань. Ибо паук есть животное способное ткать, а паутина есть его ткань. Слова Оригена: Грешащая душа расширяется, а добродетель утончает ее и истребляет в душе всю телесную тучность. Итак, Божие дело истончать его. То, что грешник ткет, по удоборазрываемости своей уподобляется паутине, каково бы оно ни было, тонко ли, или и то и другое по виду, как говорит Иcaия: ткань паука ткут (Ис.59, 5) (в изд. Своде).
И истаял ecu яко паучину душу его. Душу, говорит, каждого грешника Ты, Господи, истончил посредством искушении: поелику искушениями Ты очищаешь ее от всякой грубости греха. Паук есть тончайшее животное, а особенно в ногах. Для чего? Чтобы они были способны ткать паутину или тончайшую ткань его. Итак, грех делает душу грубою, а злострадание и искушения истончают ее.
Обаче всуе всяк человек. Опять и здесь повторяет слово о ничтожности человека для большей достоверности. Здесь только недостает подразумеваемого из прежнего стиха—мятется, то есть, впрочем напрасно всякий человек мятется.
13. Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слезь моих не премолчи. Слова—услышь и внемли, также—молитва и прошение мое, суть выражения, соответствующие и означающие одно и то же; а не будь безмолвен поставлено вместо—не презри, потому что молчат и не ответствуют просящему те, которые презирают его. Смотри, грешник! Божественный Давид просил Бога не просто и не как-нибудь, но со слезами, почему подражай и ему в этом.
Яко пресельник аз есмь у Тебе и пришлец, якоже ecu отцы мои. Жителем называется постоянный и всегдашний жилец какого либо дома, или места, а переселенец, обитающий короткое время в каком либо доме, или месте, и переходящий в другое, когда хозяин дома, или места велит ему. Итак, Давид говорит, что я, Господи, житель у людей, поелику я властитель и господин моего дома и места: но когда Ты, Властитель и Господь всей земли, повелишь, я переселюсь в другой мир. Также и пришлец, пожив несколько времени на одном месте, опять возвращается в то место, откуда пришел. Так бывает и с каждым человеком: пожив немного времени в мире, он умирает телом и разрешается на составные свои части *).
*) Изъяснение сих слов в высшем смыслк, сделанное Бож. Максимом: Надобно знать, что деятельный человек называется странствующим во плоти, как прервавший чрез добродетели любовь души к телу—освободивший себя от обмана вещественности; а созерцатель называется странником касательно самой добродетели, как видящий истину в зерцалах и гаданиях. Ибо для него еще незримы чрез наслаждение лицем к лицу самостоятельные виды благ; потому что каждый святый в отношении к будущему ходит во образе благ, взывая: я странник и пришлец, как и все отцы мои. Феодорит: должно дивиться великому Давиду, что он, будучи царем богатым и сильным, называет себя переселенцем и странником, не позволяя себе надеяться на свое благополучие. По истине эти слова, исполненные мудрости, знающей свойство существ и посему презирающей настоящее благоденствие!
14. Ослаби ми да почию, прежде даже не отъиду, и к тому не буду. Сжалься, говорит, надо мною, Господи, и останови бич и наказание, терпимое мною, дабы, получив некое утешете, я мог отклонить скорби прежде своей смерти, как говорит бож. Кирилл, и прежде нежели, отойдя в то место, в которое отошли родители и прародители мои, я не буду, то есть, не буду более жить в этой жизни и существовать в настоящем мире *).
