Или, к примеру, соседи сверху оживляют ваш быт, громко скандаля у вас над головой, а их детишки воскресным днем с восьми часов утра начинают долбить кулаками по клавишам пианино. Но зато те же соседи приветливо здороваются с вами в лифте и раскланиваются, встречая вас на улице. Согласитесь, что они не совсем безнадежны. Подарите им мысленно старинный учебник этикета, снабдите их в своей фантазии цилиндрами, которые они могли бы приподнимать при встрече, бальными нарядами. И не исключено, что через некоторое время, оказавшись в одном с вами лифте, они осведомятся, не слишком ли шумят.
С этими словами МСН выхватил откуда-то из воздуха трубу, дунул в нее на китайцев и исчез.
А я, проснувшись, целый день напевал: «Родина слышит, родина знает» и думал о том, что такие удивительные сны не снились даже Фрейду с Юнгом. Подозреваю, что как сновидец я гениален!
Не удержался и рассказал фрекен Боку с Малышом, как взбирался на Синайскую гору (наяву). Малыш завздыхал, что ни разу не был за границей. А фрекен Бок ударился в воспоминания о своей жизни в Амстердаме. Уверяет, что тамошние менты передвигаются на роликовых коньках!
6 июля Расчистить пространство
Нынче под утро приснилось, что приезжаю в институт МСН. Прохожу к его личному кабинету, открываю дверь — и попадаю в некое загородное пространство, напоминающее садовый участок. Яблони, цветочки, газон, забор, — весь обычный набор. И ни души.
Зову МСН, но в ответ только птицы щебечут, да еще вдалеке громко шуршат какие-то кусты. Подхожу поближе, а там — заросли малины пополам с крапивой. С виду совершенно непроходимые. Особенно грозно выглядит крапива: ростом под два метра, косматая и клонится в мою сторону. Но я привстаю на цыпочки, вытягиваю шею, пытаюсь как-то разглядеть, что же там такое шуршит. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется МСН. Обеими руками он сжимает огромный секатор.
— Что тут происходит? — спрашиваю я. — Откуда шорох?
МСН простирает руку в грубой рукавице, указывая куда-то вдаль.
— Три года не вырезал сухую малину, — говорит он. — Видите, как все заросло?
— Вижу, — соглашаюсь я.
— Пора расчистить участок.
— А это не опасно? — спрашиваю. — К этим кустам страшно подступиться. Может, пусть себе и дальше растут, как хотят?
— Сейчас посмотрите сами, — отвечает МСН, с секатором наперевес бросается в кусты и пропадает из виду.
Раздается оглушительный шорох и хруст. Время от времени МСН выныривает, выдергивает из зарослей сухие стебли малины и швыряет их почему-то в мою сторону. Я едва успеваю уворачиваться, тем более что он выбрасывает еще и крапиву.
И тут я замечаю: там, где проходит с секатором МСН, становится светло и просторно.
Наконец он заканчивает работу, и я говорю:
— Тут, оказывается, столько места; еще много всего можно вырастить.
— Да, — кивает МСН. — Это — великий закон жизни: если выбросить из нее все устаревшее и ненужное, в ней освобождается прорва свободного пространства. Для того чтобы выращивать что-нибудь новое и прекрасное. Таково скрытое значение вырезания засохших веток и выпалывания сорняков.
Наш внутренний мир мало чем, в сущности, отличается от садового участка. Если не уделять ему внимания, он тоже вполне может одичать. Сорные негативные эмоции будут заглушать добрые чувства, засохшими ветками будут торчать в нем изжившие себя отношения, а лучшее место будут занимать неказистые с виду, устаревшие жизненные ценности. В нем, как в саду, надо периодически наводить порядок и производить перепланировку.
— А вот у меня дачи нет, — говорю я. — Я лишен возможности постигать скрытое значение вырезания засохших веток и выпалывания сорняков. Как мне быть?
— Ну что же, зато никто не мешает вам постигать сакральный смысл генеральной уборки, — отвечает МСН. — Эти мелкие «завалы», пыль, живущая на шкафах, вещи, которых годами не касается рука человека, — все они символизируют застойные явления в вашей жизни, проблемы, которые вы предпочитаете не решать. А застой противоречит сути жизни — непрерывному образованию новых форм. Поэтому если вы не ликвидируете застой путем реформ, ваша жизнь неизбежно обновится и без вашего активного участия, но уже революционным, так сказать, путем, который, как известно, намного более драматичен.
Разбор чулана и работа над собой имеют, если вдуматься, много общего. Вот вы извлекаете из дальнего угла забытую коробку, стираете с нее пыль, открываете, заглядываете внутрь, начинаете узнавать те вещи, которые в ней хранятся. Решаете, оставлять их или расстаться с ними. Пытаясь разобраться в себе самом, в мотивах своего поведения, в истоках своих реакций, человек действует примерно так же. Приоткрывает тот или иной «чуланчик» своей души — и обнаруживает в нем знакомые, в общем, вещи. Потому как нет в душе у него такого, о чем он на самом деле не знает, но есть то, о чем он предпочитает не помнить.
В этом контексте генеральная уборка приобретает статус специального, почти мистического, действа, подтверждающего вашу готовность к обновлению. Ее рекомендуется производить регулярно в целях профилактики застоя в душе.
Я говорю:
— Ну, хорошо, допустим, я расчистил пространство. И когда мне ждать появления чего-то нового? Вот вы сейчас освободили место для молодых побегов малины — а скоро на них вырастут ягоды?
— Ягоды, Арнольд, будут следующим летом, — смеется в ответ МСН, — как им и положено. И всему остальному тоже требуется время на вызревание. Вы, главное, следите за тем, чтобы у вас на свободной площади не выросла новая крапивка.
С этим словами МСН снимает свои рукавицы, берет под мышку секатор — и растворяется в воздухе.
Даже не помню, что снилось этой ночью. Вчера, едва проснувшись, принялся наводить порядок и по трагической случайности выбросил одну из книг МСН, затерявшуюся среди моих бумаг. Боюсь, что в ближайшее время купить новую мне будет сложно. А я так привык по ней гадать! Утром, бывало, с вопросом: «Ну, что хорошего меня сегодня ждет?» открываешь книгу наугад, скажем, страницу 21, пятую строку сверху, и читаешь: «Вы вступаете на путь праведный... к светлому маразму».
Теперь, лишившись этого вида общения с МСН, чувствую себя несколько потерянным.
Невольно вспоминается начало моей издательской деятельности.
МСН мне тогда сказал:
— Я для вас кто? Я — «справочник». Вы можете у меня узнать с большой точностью то, каким тиражом будет продана книга, каков будет доход и тому подобное.
По долгу службы мне часто приходится принимать те или иные ответственные решения, связанные с работой нашего издательства. Например, издавать или не издавать какую-нибудь книгу. Естественно, на первых порах мне всякий раз хотелось согласовать свое решение с мнением МСН.
Но дело в том, что МСН неуловим. А встретиться с ним по договоренности в условленное время почти невозможно: он говорит, что подчиняться распорядку для него неприемлемо. И мне подолгу, иногда неделями, не удавалось его увидеть.
Тогда я попытался применять некоторые методики из его курса, чтобы пообщаться с ним телепатически. Я мысленно посылал МСН вопросы, надеясь на ответ или совет. Действительно, во многих случаях ответ я получал и не сомневался в том, что «обратная связь» работает.
Однажды, когда непредсказуемый МСН оказался рядом, я спросил его, что он думает по этому поводу. «Слышит» ли он на самом деле мои вопросы? Он рассмеялся и сказал:
— Арнольд! Если бы вы не были умнее меня, я бы с вами не работал. Вы и без меня все делаете правильно.
Конечно же, его ответ мне очень польстил.
Однако я все еще не вполне уверен, что сумею дойти до «светлого маразма» самостоятельно, без помощи МСН.
Надо будет попробовать задавать ему вопросы перед тем, как заснуть.
А сон про уборку оказался вещим. В коридоре начали ремонт, и теперь у нас в камере пахнет краской. У Малыша разыгралась аллергия.
Для начала решил спросить МСН, что он думает о Боге и сотворении мира. Запрограммировал сон и лег спать. Но МСН мне так и не приснился. Во сне я был в булочной, набрал там хлеба, сладостей, схватил большой торт и ушел, не заплатив.
Сам я, честно говоря, не отношусь к числу истово верующих, не читаю молитв и помню анекдот про старательного Мойшу. Он, не покладая рук, работал, соблюдал все правила, усердно молился и жил очень скромно. И вот в один прекрасный день он подумал, что, пожалуй, заслужил право немного развлечься. Он принарядился и пошел на дискотеку. Но он туда не дошел, потому что ему на голову упал кирпич.
Предстал Мойша перед Богом и, понятное дело, спрашивает:
— Господи, за что?
— Ой! Извини, Мойша, я тебя не узнал!
Вот так. Но, когда мне плохо, я, как и многие, иду к Богу. Так как я принадлежу к иудейской вере, то, соответственно, надев кипу, отправляюсь в синагогу. Обычно я сажусь в зале для молитв и думаю о своем. Я прошу меня простить, прошу помощи и требую дать мне какой-нибудь знак, подтверждающий, что теперь все будет хорошо.
