Хорошим примером для иллюстрации может послужить дерево бонсай. Мы восхищаемся тем, насколько натурально выглядит это миниатюрное копирование дерева и окружающей его природы. Но если мы посмотрим на это изысканное произведение искусства повнимательней, то заметим очень любопытную деталь: дерево выгладит намного выразительнее и убедительнее, чем в живой природе.
Конечно, можно найти старое, не потерявшее своей естественной красоты дерево с очень выразительным изгибом, но это довольно трудно, а случайно найти такое же дерево, только карликовое, растущее на каком-нибудь диком утесе вдали от цивилизации — еще труднее.
Таким образом бонсай (впрочем как и суйсе-ки) представляют собой не просто природу в ее первозданном виде, это природа в ее сверх концентрированной форме — уменьшенной, скомпонованной и многократно усиленной по интенсивности своего воздействия. В случае с бонсай и даже с икебаной и другими традиционными ремеслами можно говорить о японских искусствах как средстве нового понимания и толкования природы, интенсификации и дистилляции ее изначального качества.
Таким образом, старательное собирание и переплетение бонсай это не просто способ воспроизвести природу в ее первоначальном виде, но попытаться создать что-то, находящееся за пределами нашего обычного восприятия природы: простое копирование не выдерживает в этом случае никакого сравнения. Что-либо замечательное возникает только тогда, когда жизненная сила и творческий потенциал художника — человеческого существа, выступающего в качестве части природы, — сливается с сущностью и ритмом самой природы. В этом случае получается искусство — не японское искусство, а просто искусство, принадлежащее всем.
Хотя именно в Японии это искусство развивалось в течение веков и было поднято на такой высокий уровень, на котором оно находится в наши дни. Японцы объединили знания и наблюдения за природой с присущей людям склонностью делать все в каком-то заранее определенном формальном порядке. Эти формализованные наборы движений, ката, широко распространены в наши дни, но их использование гармонирует с идеями ши-зентеки. (На ката я остановлюсь более подробно в следующих главах книги). Несмотря на то, что японские искусства имеют свои определенные и очень давно установленные правила, во многом благодаря которым японские традиционные искусства обладают своим собственным, ни на что более не похожим стилем, эти правила очень близки к естественному природному порядку вещей.
Асимметрия в данном случае является хорошим наглядным примером. Как цветы не растут ровными рядами в дикой природе, так и в традиционном японском саду нива или в икебане стараются избегать симметричности. Природа «организована» в традиционных японских искусствах, но эта организация находится в гармонии с внутренним движением Ки в природе. Таким образом, человек, практикующий искусство икебаны, может согнуть цветок, придавая ему какую-либо форму, но этот сгиб никогда не будет чрезмерным, цветку не придадут такую форму, в которой бы он не существовал в дикой природе.
Эта идея очень тесно связана с сашиай, понятием, которое в очень отдаленном переводе может звучать как «обоюдное или взаимное вмешательство, помеха». Сашиай олицетворяет собой идею, что «меньше есть больше». Уменьшая или полностью отказываясь от каких-либо деталей, оставляя некоторые элементы дизайна нетронутыми, пустыми, мы тем самым даем возможность более полно проявиться некоторым специфическим природным явлениям, привлечь к ним внимание зрителя. Например, довольно часто в домике, используемом для чайной церемонии, можно увидеть небольшой букет подходящих по сезону цветов. Когда вы будете идти через сад по дорожке, ведущей к домику, возможно, обратите внимание на одну странную деталь — в саду нет цветов. Это сделано преднамеренно, часть дизайна как бы отсутствует, тем самым усиливая эффект от обнаружения простого, всего в несколько цветков, но аккуратно расположенного в доме букета. Ваше внимание привлекается к цветам, концентрируется на них, и таким образом выражается сущность самого сада и характер цветов в целом. Использовать меньше, чтобы усилить эффект, и усилить эффект в гармонии с природой — вот сущность сашиай.
Подобного эффекта можно достичь и в рисовании чернилами. При составлении композиции достаточно большое место на холсте может остаться нетронутым. Но это пространство на самом деле не пусто, оно заполнено самим собой и характеризует, например, маленькую фигуру человека, бредущего вверх по горной тропе, окруженной пустотой. В суми-э намеренное отсутствие формы в действительности поддерживает структуру рисунка и притягивает внимание к определенным деталям.
Сашиай ведет к митате — новому способу видения. Дело в том, что многие из нас только изредка обращают свой взор к миру, причем обычно через призму прошлых событий, и, как было показано в примере выше, отсутствие цветов в саду по дороге к чайному домику действительно помогает человеку увидеть букет, находящийся внутри. Благодаря митате, происходящему от сашиай, наблюдатель способен на глубокую моментальную и, можно сказать, интимную связь со специфическими природными явлениями, которые специально были подготовлены художником. В конце концов, получается связь с самим мирозданием.
В каком-то смысле это почитание природы перешло в сферу мистицизма, «природного мистицизма», как в противовес «духовному мистицизму» в иудейско-христианском контексте называют этот процесс некоторые западные ученые. В этом природном мистицизме природа рассматривается не как простой набор животных и растений, дарованных человеку Создателем. В контексте этого так сказать учения природа понимается целостно, как видимая часть одной из форм Создателя на земле, часть Создателя в том же смысле, что часть ноги является неотъемлемой частью тела. Природа можно даже сказать является самим Создателем, абсолютом или самой вселенной.
Таким образом в До единство с природой это больше чем гармония с физическим природным окружением; это абсолютное единство с самим мирозданием. И все же в практике Пути шизен-теки предполагает даже больше чем это абсолютное единство. Это скорее воплощение природных принципов в нашей повседневной жизни, и применять эти принципы можно вне зависимости от окружающих нас условий — абсолютно не имеет значения, живем ли мы в естественных природных условиях или в современном урбанистическом обществе. Здесь большее значение имеет не то, где мы есть, а то, кто мы есть и как мы поступаем в определенных ситуациях. (В главе 3 мы более подробно остановимся на обсуждении Шизентеки и концепции естественности.)
Мы практикуем До для того, чтобы открыть в себе и для себя неотъемлемые природные принципы. В Пути цветов существуют три классических уровня — небо, земля и человек. Одни элементы символизируют небо, или возможно Бога, другие землю, а третьи — например, ветви — человека. В практике кадо человек находится между небом и землей, причем не только в качестве посредника, но и для того, чтобы мы (человек) могли понять уроки, преподносимые нам вселенной. То же самое можно сказать и про практику других форм Пути, изучая которые мы имеем возможность непосредственно испытать не себе действие и поэкспериментировать с принципами вселенских законов в миниатюре.
Ма представляет собой нечто большее, чем просто эстетический стандарт, ма обозначает внутренний технический принцип, присущий многим формам японских искусств и Пути. Ма означает «интервал» или «расстояние, пространство». В будо, или боевом Пути, ма (или ма-ай) соответствует определенной боевой дистанции. Тот, кто во время поединка контролирует дистанцию и пространство, контролирует и ситуацию в целом. Если вы находитесь слишком близко к противнику, он сможет легко ударить вас в любой момент, когда ему это будет нужно, причем ему не придется даже делать шаг вам навстречу. Останьтесь стоять слишком далеко от противника, и вы ничего не сможете с ним сделать, вас ничего не связывает. Более того, ни один опытный боец не станет преднамеренно атаковать вас по прямой линии. Во многих системах дзю-дзюцу, айки-дзюцу и айки-до основной дистанцией является та, на которой противник не может нанести вам удар рукой или ногой без предварительного под шага в вашу сторону. Достаточно условно эту дистанцию можно измерить следующим образом: станьте друг напротив друга и вытяните прямые руки прямо перед собой, вытянутые пальцы должны едва касаться друг друга. Похожая дистанция применяется; и в японском искусстве фехтования, с той лишь разницей, что в данном случае концы вашего оружия должны касаться друг друга. Если, перед тем как провести атаку, противник вынужден сделать шаг вперед, сократить дистанцию, то следовательно, он должен подготовиться к этому действию, совершить какие-то дополнительные крупные, а значит, и более медленные движения, телеграфируя вам таким образом о своих намерениях. Получается, что ма является жизненно! необходимым и очень важным элементом в боевых искусствах. Основное правило — не слишком далеко, не слишком близко. В сфере человеческих взаимоотношений выбор правильной дистанции тоже очень важен. Близость и открытость, которых вы ожидаете от близкого друга, вряд ли будут так же хорошо воспринята от незнакомца или человека, которого вы не очень хорошо знаете. То есть соответствующая физическая и психологическая дистанция может существенно меняться в зависимости от конкретного человека или обстоятельств, в которых вам приходится с ним общаться. Это абсолютно справедливо и для боевых искусств — иногда, например, когда мы чувствуем, что противник не такой опытный или слабее нас, мы можем стоять к нему ближе, чем того требует стандартная ма (дистанция), а в случае если нам попался особенно быстрый и сильный боец — отойти от него подальше. Тот факт, что в Японии всегда уделялось такое большое значение правильной дистанции, объяснить достаточно просто. Для этого нам всего лишь нужно принять во внимание географическое положение страны и различные исторические события, повлиявшие на формирование характера, обычаев и других социальных аспектов ее жителей. Япония является маленьким островным государством, территория которого достаточно долгое время была очень плотно заселена. В течение долгих веков, даже если не принимать во внимание такой важной причины как выработка способности избегать конфликтов, японцам приходилось развивать и культивировать чувство дистанции, чтобы буквально «дать другим немного пространства». Но несмотря даже на такую густо населенность территории, цель заключалась не в том, чтобы оградить свою территорию от посторонних, что неизбежно привело бы к негативным последствиям во взаимодействии различных социальных групп (японская культура состоит из большого количества групповых субкультур); правильная ма (дистанция) здесь скорее подразумевает достаточное пространство, а не чрезмерную дистанцию и варьируется в зависимости от человека и обстоятельств, как в боевых искусствах, так и в социальных взаимоотношениях.
