В результате реклама Банка Индии оказалась наступательной и очень эффективной. Глава конкурирующего с нами банка вызвал топ-менеджера своего рекламного отдела и сказал: «Даю вам два месяца, чтобы сделать нашу рекламу по крайней мере столь же интересной и действенной, как реклама Банка Индии, иначе вы будете уволены». Через два месяца бывший топ-менеджер рекламного отдела уже искал себе другую работу. Банк Индии вышел победителем, потому что его реклама шла не от человеческого разума, но от Абсолютного Сознания!
Рамеш рассказывает о встречах с Махараджем:
В течение двадцати лет до встречи с Махараджем у меня был другой гуру. Он говорил о недвойственности, но уровень его понимания остановился на уровне его гуру, который направлял все действия своего ученика. Мой учитель, человек очень искренний и благородный, почитал своей обязанностью и материально, и духовно помогать ученикам на их жизненном пути. Это было не совсем то, что мне нужно, но, следуя своей природе, я не покидал гуру в течение двадцати лет, хотя все это время знал, что мне необходим другой учитель. В тот самый день, когда я увидел Махараджа, на его самой первой беседе, я понял: это то, что мне нужно. Но и предыдущие двадцать лет не прошли даром: они были частью необходимого процесса. Они позволили мне разобраться в том, что мне действительно нужно, а что нет. И как только я встретил то, что мне было нужно, — я сразу узнал его.
* * *
Джин Данн написала несколько книг, посвященных учению Нисаргадатты Махараджа, а также статью об учителе и его книге «Я есмь То», опубликованную в печатном органе Рамана-ашрама, журнале «Горный путь», который я выписывал в течение двадцати пяти лет. В статье было множество цитат из книги Махараджа. Я тотчас приобрел экземпляр книги, напечатанной к тому времени в двух томах. За выходные я буквально проглотил оба тома и в понедельник утром пришел к Махараджу. Когда я взобрался но лестнице к нему в мансарду, кроме него там был только его личный помощник. Приблизившись к Махараджу, я опустился перед ним на колени. Его первые слова были: «Наконец-то ты пришел, не так ли? Подходи и садись». Я подумал, что эти слова обращены к кому-то у меня за спиной, но, оглянувшись, никого не увидел. Но самым интересным было мое четкое ощущение, что Махарадж произносил эти слова бессознательно. Так что его первое обращение ко мне было наитием.
Я жил в Бомбее всю жизнь и всю жизнь интересовался духовными учениями, но ничего не слышал о Нисаргадатте Махарадже, пока не прочитал эту статью. Когда я рассказал человеку, который начал посещать Махараджа одновременно со мной, что я, живя в одном городе с учителем, ни разу не встретился с ним, он рассмеялся: «По крайней мере, вы жили в двух или трех милях от него». Оказалось, он двадцать лет прожил в пяти минутах ходьбы от дома Махараджа, но не знал о его существовании. Обычно каждый год он покупал много книг в одном магазине, и как-то раз, когда он в очередной раз зашел туда, продавец сказал, что, вероятно, ему будет интересна книга «Я семь То». «Я купил ее, прочитал — и вот я здесь». Вот как происходит неизбежное.
Через год после встречи с Нисаргадаттой Махараджем Рамеш обрел опыт Пробуждения.
С детства я был твердо убежден в двух вещах. Первое — что все кажущееся реальным на самом деле нереально. Это что-то вроде сна или иллюзии. Из этого следовал второй вывод, что я не могу ничего изменить в том, что мне суждено: ни в здоровье, ни в богатстве, ни в карьере, ни в знаниях — ни в чем. Благодаря таким убеждениям трансформация прошла очень мягко, почти незаметно. Это случилось неожиданно, и я знаю точное время, когда это произошло, — в Дипавали, праздник Света. Обычно Махарадж не проводил в это время беседы, в помещении проводилась уборка. Я начал приходить к Махараджу в 1978 году, а это случилось в 1979, почти год спустя. Мой друг предложил: «Зачем прерывать беседы? Большинство людей знает, где мой дом. Для других могу принести карту. Почему бы не проводить беседы у меня?» Махарадж не возражал.
Обычно кто-то из учеников переводил беседы Махараджа на английский. В тот день переводил я. Как только я начал переводить, случилась поразительная вещь. Обычно процесс перевода происходил так: я выслушивал Махараджа, впитывал его слова, затем у меня складывались английские фразы, и затем я озвучивал то, что понял. Но в этот раз все слилось в одно: слова Махараджа сразу же как будто эхом отзывались на английском, и я едва мог дождаться паузы в речи учителя. Как будто бы я хотел сказать: «Ну почему же вы не останавливаетесь? Ведь я знаю, о чем пойдет речь». Все происходило так неожиданно, что я едва мог слышать его голос, он приходил как будто издалека. Мне не нужно было ни секунды, чтобы перевести то, что он говорил. И все это заметили.
Махарадж не знал английского и временами, когда сомневался в переводе, мог спросить: «Что ты сказал?» И очень часто я был вынужден признаться, что не помню, и, если он хочет знать, что я сказал, нужно будет посмотреть записи. Но с того дня Махарадж ни разу не переспросил меня. После того как беседа была закончена, мой друг заметил: «Да ты сегодня в отличной форме». — «Почему ты так решил?» — спросил я. «Ты говорил так уверенно, как будто тебя совсем не заботило, правилен или нет твой перевод, как будто тебя совсем ничего не волновало. Твой голос был более звучным и уверенным, чем обычно, и ты гораздо больше жестикулировал», — ответил друг. Я ничего не сказал. Это было, когда Оно свершилось.
В другой раз Рамеш более подробно рассказал о том, как произошло Пробуждение:
Сначала было нетерпение, возникшее оттого, что я знал все об окружающем меня мире. Махарадж и я не были двумя отдельными существами. У меня возникло поразительное ощущение единства — не только между мной и Махараджем, но и со всем сущим. Честно говоря, казалось, что слова совершенно не нужны, хотелось преодолеть их, обойтись совсем без слов. Нужно было выполнять обязанности, в то время как меня не покидало чувство, что все это не нужно (у меня было смутное желание, чтобы переводить стал кто-нибудь другой и избавил бы меня от этого). Возникло чувство единства, и казалось, что ничего переводить уже не надо. Потрясающее, поразительное ощущение единства, повторяю, не только между мной и Махараджем, но и со всей Вселенной.
На вопрос, как Махарадж воспринял его Пробуждение, Рамеш отвечает так:
Внешне это выразилось в том, что он перестал просить, чтобы я повторил свой перевод. Он принял то, что процесс перевода происходит у меня спонтанно. Но однажды Махарадж сказал… Мне не нравится говорить об этом, потому что он сказал: «Я рад, что это случилось хотя бы один раз». Я был безмерно удивлен и вопросительно посмотрел на него. «Может быть, это было еще дважды или трижды — очень может быть». Вот так он признал то, что со мной произошло.
* * *
Когда Понимание достигает определенной глубины и если данной телесно-духовной единице суждено идти по пути наставничества, тогда Сила — можно назвать ее Сознанием или Богом — таинственным образом посылает нужных ей людей.
* * *
Те, кто был знаком со мной раньше, знают, что я по натуре своей неразговорчив. Если собирается группа из восьми или десяти человек, я буду больше слушать и помалкивать. Я никогда не имел склонности к беседам — и вот я их провожу. Когда я посещал Махараджа, он предупреждал переводчиков, чтобы все вопросы обсуждались только в его присутствии. Он на этом очень настаивал, возможно, из-за боязни, что учение будет неправильно понято и неверно истолковано. Позже, когда я стал переводить, он нашел, что мое понимание учения довольно приличное.
Однажды воскресным утром, когда Махарадж был болен (не мог сидеть и лежал в постели) к нему пришла группа людей из восьми или десяти человек, приехавших издалека. Он сразу попросил: «Пожалуйста, не задавайте слишком много вопросов. Пусть их будет так мало, как только возможно. Я не совсем здоров». Посетители посоветовались между собой, решили, какие вопросы они будут задавать, и потекла обычная беседа.
В какой-то момент Махарадж захотел спуститься вниз (может быть, в туалет или еще зачем-то). Прежде чем выйти, он в первый раз на моей памяти сказал: «Не останавливайтесь, продолжайте задавать вопросы». И, указав на меня, добавил: «Он будет отвечать за меня». Но никто не решался задать вопрос, так что я не отвечал. Человек, сидящий рядом со мной, сказал: «Махарадж просил вас вести беседу. Если вы не начнете, он рассердится». Когда Махарадж вернулся, он спросил: «Что тут происходило?» «Ничего, — ответил я, — не было ни вопросов, ни ответов». Он поворчал немного, а потом продолжил беседу. Это было примерно за месяц до его смерти.
Махарадж знал, что, несмотря на его благословение, я не провожу беседы. За два дня до смерти учитель был так болен, что помощник наклонялся и почти прикладывал ухо к его рту, чтобы услышать, что Махарадж хочет сказать. Вдруг учитель в энергичном порыве сел на кровати и, опираясь на локоть, посмотрел на меня, стоящего рядом, и сказал: «Почему ты не проводишь беседы?!» И затем откинулся назад. Я думал, что наступил конец, но это было не так. Он остался с нами еще на сутки.
