Однажды я дал совет группе преподавателей о том, какие консультации предоставить родителям, желающим обучать детей английскому и испанскому языкам дома. К сожалению, в такой ситуации способности детей усваивать оба языка ухудшаются, и зачастую весьма значительно. Я предложил создать «испанскую комнату» дома. Это должна была быть комната, в которой будет действовать правило: в ней можно говорить только по-испански. Здесь могут находиться предметы испанской культуры, картины с испанскими словами. Обучение языку тоже должно происходить здесь, и никакого английского. Родители сообщили мне, что это работает.
Условия кодирования и воспроизведения становились одинаковыми. В момент обучения различные характеристики окружения – даже не соответствующие целям обучения – кодируются вместе с целями обучения. Окружающая ситуация обеспечивает тщательное кодирование, подобно новым ручкам на дверях. В дальнейшем соблюдение этих условий может привести непосредственно к целям обучения, просто потому, что они включены в изначальный этап запоминания.
Американским маркетологам давно известен данный феномен. Предположим, я напишу такие слова и фразы, как «заводной розовый кролик», «бьющий в барабан» и «долгоиграющий», и попрошу добавить слово или фразу, подходящую к первым трем. Между этими словами нет никакой формальной связи, но большинство, скорее всего, добавит такие слова, как «батарейка» или Energizer. Этим все сказано.
Что значит создать одинаковые условия для кодирования и воспроизведения в рабочем и учебном процессах? Наиболее высокие результаты достигаются в условиях, совершенно отличных от нормальных, например под водой, а не на пляже. Но насколько должна отличаться обстановка для достижения результата? Скажем просто, что подготовка к устному экзамену должна предполагать восприятие информации на слух, а не ознакомление с материалом, изложенным в письменной форме. Или, предположим, будущие авиамеханики должны обучаться ремонту двигателей в реальной мастерской, где обычно происходит ремонт.
• Память характеризуется четырьмя этапами: запоминание (или кодирование), сохранение, воспроизведение и забывание.
• Попадающая в мозг информация мгновенно разделяется на фрагменты, передающиеся на хранение в различные области коры головного мозга.
• Большинство событий, происходящих в процессе учебы, также запоминается в первые несколько секунд обучения. Чем тщательнее мы кодируем в памяти информацию в самом начале, тем лучше она запоминается.
• Увеличить шансы на вспоминание можно, если воспроизвести условия, при которых информация впервые поступила в мозг.
Правило № 6
Долговременная память: вспомнить, чтобы повторить
Долгое время в учебниках процесс памяти описывали при помощи одной аналогии. Событие, обрабатываемое памятью, сравнивалось с выгрузкой книг в порту. Если грузчики размещали груз на большом складе, он сохранялся там всю жизнь. Однако их небольшая погрузочная платформа не могла принять одновременно несколько отгрузок. Если новая партия книг выгружалась на платформу, прежде чем была убрана предыдущая, грузчики просто отбрасывали старый груз в сторону.
Сегодня больше никто не использует этот образ, и на то есть веские причины. Кратковременная память – активный, менее последовательный и гораздо более тщательный процесс, чем описано в аналогии. Мы уже знаем, что кратковременная память представляет собой вид памяти, предназначенный для временного хранения информации. Каждый вид памяти специализируется на обработке информации определенного типа, работая параллельно с другими. Чтобы выделить этот вид в отдельный, кратковременную память называют рабочей. Пожалуй, лучше всего можно объяснить это понятие, рассмотрев его в действии.
Я решил продемонстрировать это на примере выдающегося шахматиста Мигеля Найдорфа. Редко встречаются люди настолько простые, несмотря на их величие, как Найдорф. Невысокого роста, энергичный, с невероятным голосом и навязчивой привычкой проводить опросы среди своей аудитории о том, что, по их мнению, он предпримет. В 1939 году Найдорф поехал на турнир в Буэнос-Айрес в составе польской национальной сборной. Спустя две недели Германия напала на его родную Польшу. Найдорф не рискнул вернуться и пережил период холокоста, находясь в безопасности в Аргентине. Его родители, четыре брата, жена и дочь погибли в концлагерях. В надежде, что оставшиеся в живых родственники смогут связаться с ним, шахматист прибегнул к пиар-ходу, сыграв 45 шахматных партий одновременно. Он выиграл 39 партий, четыре провел в ничью и две проиграл. Хотя это уже само по себе впечатляет, феноменальность этой игры заключается в том, что он провел 45 игр за 11 часов вслепую.
Вы все верно поняли. Найдорф не видел ни одной шахматной доски или фигуры; каждую партию он разыграл в уме. Вербальная информация, получаемая при каждом ходе, переносилась на визуализированную шахматную доску благодаря одновременной работе нескольких компонентов рабочей памяти, что и позволило Найдорфу заниматься своей работой, так же как и нам с вами (разве что с меньшей эффективностью).
Рабочая память, как известно, активное временное хранилище, своеобразный рабочий стол памяти, за которым она обрабатывает новую информацию. Так ее охарактеризовал британский ученый Алан Бэддели, похожий на ангела Кларенса Одбоди из фильма «Эта прекрасная жизнь». Наиболее широкую известность получило его описание рабочей памяти как модели, состоящей из трех компонентов: слухового, визуального и организационного.
Первый компонент предназначен для восприятия звуковых сигналов и хранения лингвистической информации. Бэддели называет его фонологической лупой. Найдорф использовал его, так как соперники комментировали свои ходы вслух.
Второй компонент позволяет воспринимать зрительную информацию; данный регистратор памяти предназначен для обработки любого рода изображений и пространственного восприятия. Бэддели назвал его альбомом для зрительно-пространственных зарисовок. Его работа помогала Найдорфу визуализировать каждую партию.
Третий компонент выполняет контролирующую функцию и называется центральным исполнителем, отслеживающим деятельность рабочей памяти. Его функции позволяли великому шахматисту отделить одну игру от другой.
В новых работах Бэддели предлагает выделить четвертый компонент, который он называет буфером эпизодов, предназначенным для хранения любой истории, о которой узнает человек. Этот компонент еще недостаточно исследован. Независимо от количества выделяемых в науке видов памяти, исследователи согласны с двумя ее основными характеристиками: объемом и сроком хранения. Если информация не будет преобразована в более устойчивую форму, она вскоре исчезнет. Помните, наш друг Эббингауз первым продемонстрировал существование двух типов памяти – кратковременной и долговременной? Он же доказал, что повторение позволяет преобразовать первую во вторую при соблюдении определенных условий. Процесс перехода информации из кратковременной памяти в долговременную называется консолидацией.
Вначале след, запечатлеваемый в коре головного мозга, гибкий, изменчивый, он подлежит корректировке и с большой вероятностью может быть утрачен. Большинство входных сигналов, которые воздействуют на нас в течение дня, относятся к данной категории. Но некоторые все же задерживаются в памяти. Изначально хрупкие, со временем воспоминания становятся значительно более прочными, бесконечно воспроизводимыми и устойчивыми к изменениям. Здесь действует уже долговременная память. Тем не менее воспоминания еще не настолько стабильны, как мы полагаем.
Как и в случае с кратковременной памятью, долговременная память разделяется на различные взаимодействующие друг с другом виды. Но, в отличие от рабочей, в отношении этих видов у ученых не сложилось однозначное мнение. Многие полагают, что существуют семантические системы, позволяющие запоминать такие разные вещи, как любимое платье тети или ваш вес в старших классах. Другие выделяют эпизодическую память, благодаря которой обеспечивается запоминание «эпизодов» из прошлого опыта, включая лица, события и временные отметки (например, двадцать пятая встреча одноклассников). Один из ее подвидов – автобиографическая память, которая обладает сведениями только об одном действующем лице, то есть о вас. Принято считать, что консолидация памяти обеспечивает прочность вновь приобретенных воспоминаний. Когда воспоминания глубоко врезаются в память, они уже не могут вернуться в исходное нестабильное состояние. Но больше мы так не думаем.
Я расскажу вам историю, свидетелем которой я стал в детстве; я вспомнил о ней, когда смотрел документальную телепередачу о выставках собак. Когда на экране показалась немецкая овчарка с черной мордой, на меня нахлынули воспоминания о том, что случилось со мной, когда я был в возрасте моего сынишки.
