Естественность бхакти-йоги и ее главный секрет
«Какие йоги выше, те ли, что с постоянным почтением всегда молятся Тебе, или те, которые поклоняются Недифференцированному, Абсолюту?»[52] – спросил Арджуна Шри Кришну. Ответ был такой: «Кто сосредоточивает свой ум на Мне и молится Мне с вечным постоянством и самой глубокой верой – те Мои лучшие поклонники; они величайшие йоги. Кто подчинением своего тела и уверенностью в тождестве всех вещей поклоняется Абсолюту, Неописуемому, Непроявленному, Вездесущему, Немыслимому, Всеведущему, Неизменяемому и Вечному, тот деланием добра всем существам также приходит ко Мне Одному. Но для тех, чей ум посвящен непроявленному Абсолюту, трудность борьбы на пути к достижению цели значительно больше, так как для воплощенного существа путь к непроявленному Абсолюту гораздо труднее. Кто весь свой труд предлагает Мне, кто с беззаветной надеждой думает обо Мне, молится Мне и не имеет привязанности ни к чему, кроме Меня, тех Я скоро подниму из океана вечно повторяющихся рождений и смертей, так как их ум вполне предан Мне».
Это одинаково относится к джнана-йоге и бхакти-йоге. Можно сказать, что обе определяются этим изречением. Джнана-йога – великая наука; это высшая философия.
Как это ни странно, но почти каждый думает, что может легко выполнить все, что от него требуют философские доктрины. На самом деле следовать философии в реальной жизни очень трудно, и часто, пробуя руководствоваться ею в жизни, мы подвергаемся серьезной опасности. Этот мир делится на людей с демонической природой, думающих, что забота о теле составляет сущность и цель существования, и людей хороших, которые знают, что тело – только средство для достижения целей, орудие, назначенное для воспитания души. Дьявол может также цитировать писание и на самом деле цитирует, толкуя его сообразно со своими целями; так что знание, служа для доброго человека побудительной причиной к деланию добра, предлагается также и в оправдание того, что делают порочные люди. В этом большая опасность джнана-йоги. Бхакти-йога же естественна, приятна и легка. Бхакти-йог не взлетает на такие высоты, как джнана-йог, и поэтому для него нет и риска таких жестоких падений. Но пока с души не спали оковы, она, конечно, не может быть свободна, какой бы религиозный путь ни избрала.
Есть рассказ об одной благословенной Гони, которая смогла разбить связывающие душу оковы как хороших, так и дурных поступков. «Душевный восторг, испытываемый ею при размышлении о Боге, снял с нее связывающее действие ее добрых дел, а сильная скорбь души от неспособности постигнуть Его омыла ее от всех греховных наклонностей, и, освободясь таким образом от всех оков, она стала свободной».[53] Поэтому главный секрет бхакти-йога заключается в знании, что различные страсти, чувства и наклонности человеческого сердца сами по себе не бывают дурны, следует только заботливо управлять ими и давать им все более и более высокое направление, пока они не достигнут самого полного совершенства. Самое высшее направление – то, которое ведет нас к Богу; всякое другое ниже его. Мы видим, что наслаждение и страдание очень обыкновенны и часто повторяются в нашей жизни. Когда человек страдает от того, что не достиг богатства или чего-либо другого мирского, он, значит, неверно направил свое чувство, и страдание не принесет ему пользы. Если же он страдает потому, что не достиг Высочайшего, не приблизился к Богу, страдание послужит к его спасению. Когда вы радуетесь, что получили горсть монет, вы дали вашей способности радоваться ложное направление; ее нужно было направить выше, заставить служить Высочайшему идеалу, достижение которого должно быть самой сильной нашей радостью. Это верно относительно всех наших чувств. Бхакта говорит, что ни одно из них не плохо само по себе; он пользуется каждым из них, направляя все без исключения к Богу.
Есть несколько форм, в которых любовь проявляется. На первом месте стоит почитание. Почему люди оказывают почтение храмам и святым местам? Потому что там поклоняются Богу, и Его присутствие связывается в понятии людей с такими местами. Почему во всех странах почитают учителей религии? Для человеческого сердца естественно так поступать, потому что учителя религии проповедуют о Боге. В основе своей почитание есть результат любви; никто из нас не может почитать того, кого не любит. Дальше идет прити – наслаждение в Боге. Какое огромное удовольствие люди испытывают от чувственных предметов! Они идут куда угодно, подвергаются любым опасностям, чтобы получить вещь, которая им нравится. Бхакта желает того же самого рода сильной любви, но только направленной к Богу. Есть прелесть и в страдании, вирахе, – сильном страдании от отсутствия любимого. Когда человек чувствует сильную печаль, потому что не достиг Бога, не узнал того, что лишь одно достойно познания, и вследствие этого неудовлетворен и печален, тогда говорят, что у него вираха – то состояние ума, которое заставляет чувствовать недовольство в присутствии всего, что нелюбимо. Мы видим, как часто бывает вираха при земной любви. Когда мужчина сильно любит женщину или женщина мужчину, они чувствуют род невольной досады в окружении тех, кого не любит. Совершенно то же состояние нетерпения относительно нелюбимых вещей испытывает ум, когда Пара-Бхакти приобрела власть над ним; даже говорить о чем-нибудь, кроме Бога, ему становится противно. «Думай о Нем, о Нем одном и откажись от всех пустых мыслей».[54]
Еще выше такая любовь, когда сама жизнь поддерживается только ради идеала любви, когда жизнь находят прекрасной и стоящей того, чтобы жить только из-за любви, когда без любви жизнь не продолжалась бы и мгновения. Жизнь приятна потому, что она полна мыслью о Возлюбленном. Тадията (принадлежность Ему) наступает, когда человек стал совершенным в бхакти. Когда он делается совершенным, достигает Бога, прикасается к ногам своего Господа, тогда вся его сущность очищается и совершенно меняется, и все назначение его жизни становится выполненным. Но, достигнув такого состояния, многие бхакты продолжают жить исключительно для того, чтобы благословлять Его. Это составляет их единственное блаженство в жизни, с которым они не хотят расстаться. «О царь, таково блаженное свойство Хари, что даже те, кто стал удовлетворенным всем и чье сердце освободилось от всех уз, даже они любят Бога ради самой любви».[55] Господа, «Которому поклоняются все боги, все любящие свободу и все познавшие Брахмана».[56] Такова сила любви. Когда человек совершенно забыл себя и чувствует, что ему ничто не принадлежит, только тогда он приобретает состояние тадияты. Все становится для него священным, потому что все принадлежит Возлюбленному. Даже при земной любви любящий считает священным и дорогим для себя все, принадлежащее любимому. Как влюбленный любит даже клочок одежды своей возлюбленной, совершенно так же, когда человек любит Бога, все во Вселенной становится для него дорогим потому, что все принадлежит Ему.
Всеобъемлющая любовь, ведущая к самопожертвованию
Как мы можем любить вьяшти, частное, не любя раньше самашти, всеобщее? Бог есть самашти, обобщенное и абстрактное всеобщее целое, а природа, которую мы видим, вьяшти, отдельная вещь. Любить всю Вселенную можно только любовью к самашти – всеобщему, которая есть простая единица, заключающая в себе миллионы миллионов меньших частиц. Философы Индии не останавливаются на частностях. Они бросают беглый взгляд на частное и тотчас начинают искать обобщенную форму, заключающую в себе все частности. Поиски всеобщего составляют, таким образом, предмет индийской философии, как и религии. Джнана-йог ищет обобщения, того одного абсолютного и обобщенного Существа, зная Которое, он будет знать природу всего сущего. Бхакта хочет узнать то обобщенное, абстрактное Существо, любя Которое он будет любить всю Вселенную. Таким образом, индийский ум на протяжении всей истории направлялся к этому замечательному исканию общего во всем – в науке, в психологии, в любви и в философии.
Поиски бхакты приводят его к заключению, что, если кто-либо постоянно меняет предмет своей любви, обращая его то на один, то на другой объект, он может любить их таким образом бесконечно, при этом будучи абсолютно не в состоянии любить мир как целое. Поэтому следует прийти к основной мысли, что сумма всей любви – Бог, что сумма желаний всех душ во Вселенной, свободны ли они, или нет, или идут по пути к освобождению, – Бог. Только осознав это, человек может проявлять всеобщую любовь. Бхакты поэтому говорят, что Бог есть самашти и что видимая природа – тот же Бог, но дифференцировавшийся и проявленный. Если мы любим сумму, мы любим все ее составляющие. Тогда будет легка любовь к миру и способность делать добро, но эта способность достигается только посредством любви к Богу; иначе делать добро миру нельзя. «Все принадлежит Ему, и Он любит меня, а я люблю Его», – говорит бхакта. При такой любви все становится священным, потому что все принадлежит Ему, все – Его дети. Все сущее – Его тело, Его проявление. Как можем мы тогда кого-нибудь обидеть? Как можем кого-нибудь не любить? С любовью к Богу придет, несомненно, любовь ко всему во Вселенной. Чем более мы приблизимся к Богу, тем яснее увидим, что все вещи – в Нем. Когда душа успеет приобрести блаженство этой высшей любви, она начнет видеть Его везде. Наше сердце станет тогда вечным источником любви. А когда мы достигнем посредством этой любви высшего состояния, все маленькие различия между вещами этого мира исчезнут: человек будет казаться не человеком, но Богом, животное – не животным, но Богом; даже в тигре мы будем видеть не тигра, но проявление Бога. Таким образом, в этом высшем состоянии бхакти поклонение обращается к любому проявлению жизни и ко всякому существу. «Зная, что Хари, Господь, есть во всякой вещи, мудрый должен проявлять неуклонную любовь ко всем существам».
