Поиски бхакты приводят его к заключению, что, если кто-либо постоянно меняет предмет своей любви, обращая его то на один, то на другой объект, он может любить их таким образом бесконечно, при этом будучи абсолютно не в состоянии любить мир как целое. Поэтому следует прийти к основной мысли, что сумма всей любви – Бог, что сумма желаний всех душ во Вселенной, свободны ли они, или нет, или идут по пути к освобождению, – Бог. Только осознав это, человек может проявлять всеобщую любовь. Бхакты поэтому говорят, что Бог есть самашти и что видимая природа – тот же Бог, но дифференцировавшийся и проявленный. Если мы любим сумму, мы любим все ее составляющие. Тогда будет легка любовь к миру и способность делать добро, но эта способность достигается только посредством любви к Богу; иначе делать добро миру нельзя. «Все принадлежит Ему, и Он любит меня, а я люблю Его», – говорит бхакта. При такой любви все становится священным, потому что все принадлежит Ему, все – Его дети. Все сущее – Его тело, Его проявление. Как можем мы тогда кого-нибудь обидеть? Как можем кого-нибудь не любить? С любовью к Богу придет, несомненно, любовь ко всему во Вселенной. Чем более мы приблизимся к Богу, тем яснее увидим, что все вещи – в Нем. Когда душа успеет приобрести блаженство этой высшей любви, она начнет видеть Его везде. Наше сердце станет тогда вечным источником любви. А когда мы достигнем посредством этой любви высшего состояния, все маленькие различия между вещами этого мира исчезнут: человек будет казаться не человеком, но Богом, животное – не животным, но Богом; даже в тигре мы будем видеть не тигра, но проявление Бога. Таким образом, в этом высшем состоянии бхакти поклонение обращается к любому проявлению жизни и ко всякому существу. «Зная, что Хари, Господь, есть во всякой вещи, мудрый должен проявлять неуклонную любовь ко всем существам».
Результатом этого рода интенсивной, всепоглощающей любви является чувство совершенного самопожертвования и убеждение, что ничто не враждебно нам. Любящая душа, даже испытывая боль, способна сказать: «Приветствую тебя, боль», и при несчастье: «Добро пожаловать, несчастье, – вы также от Возлюбленного». Приползшей к ней змее она скажет: «Добро пожаловать, змея». Даже если придет смерть, такой бхакта будет приветствовать и ее улыбкой. Он скажет: «Счастлив я, что они все пришли ко мне, все мои желанные». Бхакта в этом состоянии совершенного отречения, происходящего благодаря сильной любви к Богу и всему, что принадлежит Ему, перестает отличать удовольствие от страдания, насколько они касаются его. Он теперь не знает, что значит жаловаться на боль или страдание, и этот род безропотной покорности воле Бога, Который весь – любовь, – более ценное приобретение, чем всякая слава великих и геройских подвигов.
Для большинства человечества тело составляет все. Для них вся Вселенная – тело, и телесные удовольствия важнее всего. Этот демон поклонения телу и всему, что имеет к нему отношение, вселился во всех нас. Мы можем пускаться в возвышенные разговоры и очень высоко заноситься в область рассудка, но все же остаемся похожими на ястреба, ум которого направлен вниз, на кусок падали. Зачем, например, спасать наше тело от тигра? Почему бы не отдать его? Тигр останется очень доволен, и это будет своего рода самопожертвование и богопочитание. Дойти до такого полного осуществления идеи самоотречения, когда чувство своего «Я» совершенно утрачено, – значит, подняться на такую головокружительную высоту религии любви, до которой только немногие в этом мире когда-либо добирались. Но, пока человек не достиг этой высшей степени всегда готового и всегда желаемого самопожертвования, он не может быть совершенным бхактой. Как бы мы ни заботились о сохранении наших тел, они все-таки в конце концов разрушатся; между ними нет вечных. Так пусть же они погибнут на служении другим. «Богатство и даже самую жизнь мудрый всегда держит наготове для служения другим. В этом мире верно одно – смерть, и гораздо лучше, чтобы тело умерло ради хорошего дела, чем ради плохого». Мы можем влачить нашу жизнь пятьдесят или сто лет, но что будет дальше? Все, что представляет собой результат соединения, должно распасться и умереть, и для нашего тела настанет время, когда оно разложится. Ведь умерли даже Будда и Магомет и все им подобные. Бхакта говорит: «В этом эфемерном мире, где все рассыпается в прах, мы должны употребить наше время с наибольшей пользой, а действительно высшая польза заключается в служении всем существам». Ужасное заблуждение, что человек – это только тело, и должен стараться всеми возможными средствами сохранить его и доставлять ему наслаждения, порождает весь эгоизм мира. Если бы вы знали, что вы – нечто отдельное от вашего тела, вам не из-за чего было бы бороться и кому-либо противодействовать; вы были бы глухи ко всем эгоистичным побуждениям. Поэтому бхакты и говорят, что вы должны вести себя так, как если бы были мертвы для всех мирских идей. Это и есть самопожертвование. Предоставьте всему идти своей дорогой – в этом истинный смысл слов «Да будет воля Твоя» – и не старайтесь о чем-нибудь беспокоиться и из-за чего-нибудь бороться, думая, что Богу нужны наши слабости и самолюбие. Правда, может случиться, что даже из наших эгоистических хлопот выйдет что-нибудь хорошее, но это Божие произволение, и в этом нет никакой нашей заслуги. Совершенный бхакта находит, что никогда не должно ничего желать или делать для себя. «Боже, они строят во имя Твое высокие храмы; они приносят богатые жертвы! Я же беден, у меня ничего нет; так возьми это тело и положи у Своих ног. Не отвергни меня, о Господи!» Такая молитва исходит из глубины сердца бхакты. Для того, кто испытывал это вечное принесение себя в жертву Возлюбленному Господу, оно гораздо дороже богатства, славы, власти и всяких удовольствий. Спокойная покорность бхакты – это «мир, превосходящий всякое понимание», блаженство ни с чем не сравнимое. Его апратикулья – такое состояние, при котором ум не имеет решительно никаких интересов в этом мире, и потому, естественно, не знает ничего, что противоречит таким интересам. В этом состоянии высокого отречения все, имеющее форму привязанности, исчезло вполне, за исключением одной всепоглощающей любви к Тому, в Ком все живет, движется и имеет бытие. Эта же привязанность, выражающаяся в любви к Богу, конечно, такова, что не связывает души, но разбивает все ее оковы.
Высшее знание и высшая любовь для истинно любящего – одно и то же
Упанишады различают высшее знание и низшее. Между высшим знанием Упанишад и высшей любовью Бхакти (Пара-Бхакти) нет никакой разницы. «Мундака-упанишада» говорит: «Познавшие Брахмана утверждают, что есть два рода знания, достойных того, чтобы стремиться к обладанию ими, а именно высшее (пара) и низшее (апара). Низшее состоит из Ригведы, Яджурведы, Самаведы, Атхарваведы, Шикши, или умения произносить слова и пользоваться ударениями, Кальпы, или жертвенного богослужения, грамматики, Нирукты, или этимологии, и астрономии; высшее – в познании Неизменного».[57] Здесь, таким образом, ясно указывается, что высшее знание есть познание Брахмана. Дэви-Бхагавата дает нам следующее определение высшей любви (Пара-Бхакти): «Когда непрерывный поток мысли о Боге, подобно маслу, переливаемому из одного сосуда в другой, течет непрерывной струей, это и есть Пара-Бхакти, высшая любовь». Этот род постоянного, непрерывного и неуклонного направления ума и сердца к Богу есть высшее проявление любви к Нему человека. Все другие формы Бхакти только подготовка к достижению высшей ее формы – Пара-Бхакти, называемой также любовью, приходящей после привязанности (рагануга). Когда эта высшая любовь водворится в сердце человека, его ум будет постоянно думать о Боге и ни о чем другом. Он не будет думать ни о чем, кроме Бога, и его душа, будучи безусловно чиста, разобьет все оковы ума и материи и станет просветленной и свободной. Только он может поклоняться Господу в своем сердце, и для него все формы, символы, книги и учения становятся ненужными и бесполезными. Достичь такой любви к Богу нелегко!
Обыкновенная человеческая любовь расцветает только там, где на нее отвечают, а где любовь не встречает ответа, там в результате обычно получается холодное равнодушие. Бывают, однако, редкие случаи человеческой любви, где можно заметить, что любовь продолжается даже тогда, когда на нее не отвечают. Мы можем сравнить ради иллюстрации этот род любви с любовью ночной бабочки к огню. Это насекомое любит огонь, стремится к нему, потому что в его природе любить огонь, и, попадая в него, умирает. Любить, потому что сама природа этого требует, без сомнения, самое высшее и наиболее бескорыстное проявление любви, какое только может видеть мир. Такая любовь, вырабатываемая в духовном плане, необходимо ведет к достижению Пара-Бхакти.
