Пост — это истинный аскетизм. А обходиться без пищи значит причинять боль телу, подавлять тело. Самолюбивые люди обходятся без пищи, лишенные самолюбия постятся. Обходясь без пищи, тешат свое самолюбие: «Я не ем так много дней!» Вы слышите похвалы и радуете окружающих. Повсюду распространяется весть о том, что вы очень религиозны. Даже небольшая боль, причиненная телу, весьма тешит самолюбие, поэтому люди с большим самолюбием идут на это.
Говорю вам совершенно ясно, что все это относится к самолюбию. Это не религиозные интересы и потребности. Религиозные люди обязательно постятся, но они не обходятся без пищи. Пост означает полную сосредоточенность на усилии приблизиться к душе. А когда начинаешь приближаться к душе, случается, что о пище совершенно забываешь. И решительно утверждаю, что это справедливо для всего — не только для этого, но и для всех аспектов жизни.
Вчера я говорил вам о сексе и любви… или, может, о чем-то еще. Тот, кто будет занят подавлением сексуальных желаний, покажется вам очень религиозным, но на самом деле он совершенно нерелигиозен. Религиозный человек — тот, кто занят развитием любви, потому что, когда станешь более любящим, секс исчезнет сам по себе. По мере приближения к божественному в теле произойдет множество изменений. Ваше восприятие тела станет другим, оно изменится.
Аскетизм — это наука, посредством которой человек забывает, что «я — тело», и приходит к пониманию того, что «я — душа». Аскетизм — это дело техники. Аскетизм — это техника. Мост, способ, с помощью которого человек забывает о том, что он — тело, и его озаряет сознание того, что он — душа.
Но фальшивый аскетизм разных видов распространяется по всему миру, и это создает множество опасностей. Он тешит самолюбие нескольких эгоистов, но наносит огромный вред массовому сознанию, поскольку массы верят, что это настоящий аскетизм, что это настоящая медитация, что это настоящая йога. Но это не медитация и не йога.
И скажу вам больше: те, кто интересуется подавлением тела в таком смысле, просто невротики. Также те, кому нравится причинять боль своему телу, — это те же самые люди, которые любят причинять боль телам других. Единственная разница в том, что удовольствие от причинения боли они испытывают, причиняя боль своему телу вместо того, чтобы причинять боль телам других. Это насильники. Это мазохизм, это насилие по отношению к самому себе.
И также напомню вам, что у человека два типа инстинктов: один инстинкт — жить, инстинкт выживания; и, возможно вы не знаете, что есть у него еще один инстинкт — умереть, инстинкт смерти. Если бы у человека не было инстинкта смерти, в мире не могло бы быть так много самоубийств. Скрытый инстинкт смерти есть в каждом — таким образом, в нас находятся оба эти инстинкта.
Инстинкт смерти может спровоцировать человека убить себя. Он начинает наслаждаться этим, смаковать это. Некоторые совершают самоубийство одним махом, некоторые делают это очень медленно, по частям. О тех, кто совершает это очень медленно, вы говорите, что они занимаются аскетизмом, а о тех, кто делает это одним махом, говорят, что они совершили самоубийство. Но те, кто делает это медленно, кажутся аскетами!
Аскетизм — это не самоубийство. Аскетизм не имеет ничего общего со смертью, он относится к вечной жизни. Аскетизм нацелен не на смерть, а на достижение более полной жизни.
Итак, мое видение аскетизма содержится в трех ключах, о которых я вам только что рассказал, и еще три ключа мы обсудим позже. Эти шесть ключей объясняют, что такое аскетизм на мой взгляд. Тот, кто понимает эти шесть сутр, аскетичен. Вы когда-нибудь задумывались над тем, действительно ли это аскетизм, когда человек сбегает и бросает свою жену? Люди называют это аскетизмом… Они даже скажут, что это санъясин Однако все же возможно, что он сбежал и оставил жену, но по-прежнему думает о ней. Аскетизм — это когда жена сидит рядом с вами, и это не отвлекает вас. Убежать и продолжать думать о ней — это не аскетизм.
И помните: люди, которые убегают и оставляют что-то, все равно продолжают думать об оставленном. Они не могут иначе, потому что, если бы они были из тех людей, которые могут уйти и не думать об оставленном, они могли бы об этом не думать, даже оставаясь с ним.
Позвольте мне также сказать вам следующее: когда вещи присутствуют, вы не думаете о них, но когда их больше нет, вы начинаете о них думать. Разве вы не испытывали это на себе? Вы не думаете о том, что находится прямо перед вами, вы думаете о том, что отсутствует. Если те, кого вы любите, рядом, вы о них забываете; когда они далеко, вы начинаете вспоминать о них. И чем они дальше, тем с большим чувством вы их вспоминаете. Вы даже не представляете, как сильно страдают эти так называемые саньясины.
Если бы все на свете религиозные люди были честны, тогда бы иллюзия их религиозности исчезла. И если бы им пришлось правдиво показать весь свой внутренний беспорядок: то, что с ними происходит, и муки, которые они терпят, стремления, причиняющие им страдания, страсти, терзающие их, и дьявола, который, кажется, их мучает, — если бы им пришлось рассказать вам все это, вы бы поняли, что ад находится прямо здесь, на земле. Говорю вам с полным основанием: ад не может находиться ни в каком другом месте. Жизнь человека становится адом, если он не преобразовывает свои желания, а убегает от них.
Аскетизм — это не бегство от чего бы то ни было, это преобразование. Аскетизм — это не самоотречение, а преобразование. Аскетизм — это не жертвоприношение, это преобразование в правильном направлении, — и что бы ни произошло при этом преобразовании, это правильно. А что бы ни произошло в результате бегства, в результате самоотречения, это неправильно. Если вы сможете это понять, это очень вам поможет.
Тысячи людей страдают. У них только одна радость — удовлетворение самолюбия. Удовлетворить же его могут только немногие, но не все. Самолюбие очень интеллигентных людей, по некоторым причинам, удовлетворить гораздо легче. Остальные только страдают и продолжают надеяться, что однажды они попадут на небеса, что они будут избавлены от ада и, возможно, познают нирвану. Это непомерное желание, что липнет к вам, также липнет к ним. И это непомерное желание дает вам способность терпеть много боли. Даже обычный человек в своем непомерном желании может вытерпеть больше боли. Обычный человек, жадный до денег, претерпевает много боли, чтобы скопить их, а люди, которые жаждут попасть в рай, тоже претерпевают много боли.
Когда Христа схватили, чтобы распять, один из его последователей спросил:
— Мы оставили все ради тебя: скажи, как будут к нам относиться в царстве Господнем?
Он спросил:
— Мы все оставили ради тебя, каково будет наше место в царстве Господнем?
Христос, должно быть, посмотрел на него с глубокой жалостью, и может, из жалости, а может, в шутку, не знаю, почему он это сказал, он ответил:
— И для тебя найдется место рядом с Господом.
Человек обрадовался. Он сказал:
— Тогда все в порядке.
Ну, и можно ли сказать, что этот человек от всего отрекся? Трудно найти более жадного человека, чем тот, кто спрашивает: «Я оставил все, а что я теперь получу взамен?» Тот, кто думает о получении чего-то взамен, вообще ни от чего не отрекся. Поэтому все эти разговоры об аскетизме — все рассуждают об аскетизме — манят вас практиковать аскетизм, с тем чтобы получить конкретную награду.
Аскетизм, практикуемый с желанием что-то за это получить, фальшив, поскольку это вообще не аскетизм, а форма жадности. По этой причине все существующие формы аскетизма обещают вам что-то взамен. Они говорят, что все, кто занимался той или иной формой аскетизма в прошлом, достиг того или другого. Все это формы жадности.
Истинный аскетизм — это попытка узнать себя. Это не значит, что благодаря тому или этому вы получите место на небесах — но вы испытаете огромную радость. Не знать самого себя — это не знать самой жизни, а не знать своей собственной сущности… Невозможно, чтобы желание узнать самого себя не возникло у любого сколько-нибудь образованного человека. Он будет настаивать на том, чтобы узнать, кто он такой, и познакомиться со своей внутренней жизненной энергией.
Аскетизм — это путь познания правды жизни. Аскетизм — это не подавление тела. Да, возможно, многое из того, что происходит с медитирующим, может показаться вам подавлением тела, хотя он и не делает ничего подобного.
Вы когда-нибудь видели статую Махавиры? Когда вы смотрите на его статую, возникает ли у вас ощущение, что этот человек подавлял свое тело? Где еще видели вы тело, подобное этому? А затем смотрели ли вы на статуи святых, последователей Махавиры? С первого взгляда видно, что они подавляли свои тела. Все их жизненные источники высушены. Их тела печальны и заторможены, состояние их сознания также заторможено. Они движутся только по заклинанию жадности: «Где то блаженство, где тот покой, что видим мы в статуе Махавиры?»
