Если верно, что природа однообразна в своей деятельности, а никакой опыт до сих пор не противоречил этому; если верно, что тот же способ, каким образуется маленькое зерно песка, действует и в создании гигантских солнц, звезд и всей этой Вселенной; если верно, что весь этот космос построен по тому же плану, что, и отдельный атом; если верно, что тот же закон господствует во всем мире – тогда, как давно сказано в Ведах, зная один ком глины, мы будем знать природу всей глины, которая есть во Вселенной; если мы возьмем одно маленькое растение и изучим его жизнь, мы поймем жизнь всех растений; если станем наблюдать движение в одном зерне песка, узнаем секрет образования планеты. Применяя этот метод изучения к каждому из явлений, находим, что везде происходит то же или почти то же самое. Горы образуются из песка и обращаются в песок, воды рек осаждаются из пара и превращаются в пар, растения вырастают из семени и оставляют после себя семя, звезды, солнце и планеты образуются из туманностей и обращаются в туманности, и человек развивается из зародыша и оставляет только зародыш. Чему же это нас учит? Тому, что проявление, или более плотное состояние, всегда следствие, а более тонкое состояние – причина. Уже Капилой, великим отцом всей философии, тысячи лет назад было показано, что разрушение означает возвращение к первопричинам. Если этот стол разрушится, он только вернется к своим причинам, к тем тонким формам и частицам, которые, соединившись, образовали форму, называемую столом. Когда умирает человек, он возвращается к элементам, составившим его тело; если умрет земля, она вернется к составным частям, которые образовали ее форму. Вообще то, что называется разрушением, есть возвращение назад к причине. Отсюда заключаем, что следствие то же, что причина, а не нечто, отличное от нее. Оно то же самое, только в другой форме. Материалы, из которых сделан этот стол, причины, а стол – их следствие, и все причины находятся в нем. Этот стакан – следствие, имеющее свои причины, и эти причины присутствуют в своем следствии. Некоторое количество материала, называемого стеклом, плюс сила рук работника – вот две причины: орудие и материал. Обе они соединились, чтобы произвести форму, которая называется стаканом, и обе в ней находятся. Сила, придавшая стеклу форму стакана, присутствует в нем как сила сцепления, без которой частицы распались бы; материал в нем также налицо; все же вместе – только проявление этих тонких причин в новой форме. И если этот стакан разбит в куски, сила, которая была в нем в форме сцепления, уйдет и соединится со своими составными частями, а частицы стекла возвратятся к бесформенному состоянию и останутся в нем, пока не будут переработаны в новые формы.
Таким образом, мы видим, что следствие никогда не отличается от причины. Оно – только воспроизведение последней в более плотной форме. Дальше мы узнаем, что все различные формы, которые мы называем растениями, животными или человеком, повторяются бесконечно, то возникая, то исчезая. Семя производит дерево, дерево разрушается и становится семенем; вновь появляется в виде другого дерева, опять гибнет, оставляя другое семя, и т. д. без конца. Дождевая капля катится с горы к океану, поднимается от него в виде пара, идет к горе и опять падает в реку. Так, в подъемах и падениях, проходит целый цикл. И это происходит со всеми жизнями и со всем существующим, со всем, что мы можем видеть, слышать или воображать. Все, что в пределах нашего знания, происходит, таким образом, подобно вдыханию и выдыханию воздуха в человеческом теле. Все создание продолжается в форме, подобно волне, вздымающейся и опускающейся, опять вздымающейся и опускающейся, и т. д. Вследствие однообразия в этом отношении всей Вселенной этот закон, очевидно, должен применяться во всех ее областях. Весь космос должен когда-то разложиться в свои причинные формы: солнце, луна, звезды, земля, тело человека и его ум, и все, из чего состоит Вселенная, должно распасться на свои более тонкие причины, разрушиться и исчезнуть. Но все, из чего они составлены, будет продолжать жить в состоянии тонких форм, из которых потом образуются земля, солнце, луна, звезды и прочее.
Относительно возникновения и исчезновения жизни следует учесть еще один факт. Семя происходит от дерева и затем делается само деревом, но не сразу. Оно должно переждать период покоя, или, вернее, период очень тонкой непроявляющейся деятельности, – должно некоторое время работать под поверхностью земли, разложиться и как бы выродиться, и только после вырождения для него наступит период возрождения. Вся Вселенная должна также в течение некоторого периода существовать в тонкой форме, невидимая, непроявленная, – в том состоянии, которое называют хаосом, или началом создания, – и только после этого она может опять проявиться как новое творение. Весь период – проявление одной волны, ее обращение в более тонкую форму и пребывание в этом состоянии до нового проявления – называется по-санскритски кальпа, или цикл. В течение каждого такого цикла вся Вселенная повторяется: от безграничного космоса до самой маленькой частицы материи в ней все движется в виде указанных выше волн.
Теперь мы подошли к вопросу, чрезвычайно важному, особенно в настоящее время. Мы видели, что тонкие формы развиваются в плотные очень медленно, только постепенно становясь все плотнее и плотнее. Видели также, что причина – то же, что следствие, та же причина, только воспроизведенная в другой форме. Отсюда следует; что Вселенная не могла произойти из ничего. Ничто не может быть без причины, и сама причина должна находиться в следствии, в его более тонкой форме. Из чего же тогда произошла Вселенная какой мы ее видим? Из предшествовавшей тонкой Вселенной. А из чего произошел человек? Из предшествовавшей тонкой его формы. Из чего произошло дерево? Из тонкой формы, называемой семенем, в котором находится уже целое дерево и из которого оно выходит в проявление. Таким же образом Вселенная, какой мы ее знаем, сотворена из той же самой Вселенной, существовавшей в ее тонкой форме. Теперь она проявляется, но опять вернется в тонкую форму и затем снова проявится. Мы видим, что более тонкие формы медленно развиваются и становятся все плотнее и плотнее, пока не достигнут известного предела, а когда достигнут его, поворачиваются вспять и опять становятся все тоньше и тоньше. Этот последовательный переход из тонких форм во все более и более плотные в новейшее время назван эволюцией. Мы видим ее ежедневно, и ни один разумный человек не станет спорить с эволюционистами. Но мы должны отметить одну вещь, а именно, что каждой эволюции предшествует инволюция. Семя – отец дерева, но другое дерево было отцом семени. Семя – это тонкая форма, из которой получается дерево, но другое дерево было формой, заключавшей в себе это семя, и все дерево находилось в последнем. Ничто не происходит из ничего, но дерево выходит из семени, и известные семена производят только известные деревья, а не какие-либо другие. Таким образом, мы видим, что причиной дерева было известного рода семя, в котором уже заключалось все это дерево.
Целое человеческого существа было в зародышевой протоплазме, которая мало-помалу развертывалась; целое же настоящей Вселенной было когда-то свернутым в космической тонкой Вселенной. Все присутствует в своей собственной причине, в своей более тонкой форме. Поэтому теория эволюции, или постепенного развертывания этих проявлений во все более и более плотные формы, совершенно верна, только всякой эволюции предшествует инволюция. Так, маленькая клетка, из которой потом развернется большой человек, уже теперь – свернутый большой человек, и из нее он проявится и развернется в эту большую форму. Если эволюционисты признают это, то нам не о чем будет спорить с ними, так как дальше мы увидим, что, приняв это положение, они, вместо того чтобы разрушать религию, станут ее преданными защитниками. Итак, ничто не создано в том смысле, что оно произошло из ничего. Все существовало в течение всей вечности и будет вечно существовать. Но процесс этого существования имеет форму чередующихся волн, представляя собой то возвращение к более тонким формам, то проявление в плотных. Так инволюция и эволюция во всей природе постоянно сменяют друг друга. Целое Вселенной, прежде чем проявиться, было свернутым, а теперь развертывается во всевозможные формы, чтобы опять затем свернуться. Возьмем, например, жизнь маленького растения. Единство ему дают две вещи: рост, или развитие, и увядание, или смерть. Эти объединяющие причины и составляют жизнь растения. Рассматривая жизнь в настоящее время как одно звено в цепи эволюции, мы можем считать всю серию звеньев, начиная с протоплазмы и кончая наиболее совершенным человеком, одной жизнью. Здесь человек представляет одно звено, а, как говорят эволюционисты, разные формы обезьян, четвероногих, затем низших животных и растений – другие звенья. Возвращаясь к самым маленьким частицам, с которых начинается эволюция жизни, и принимая всю серию за одну жизнь, приложим к ней только что открытый нами закон – что каждая эволюция предполагает инволюцию чего-то, существовавшего раньше. Мы найдем при этом, что вся серия, начиная с самых низших и кончая самыми высшими, до совершенного человека, должна быть инволюцией чего-то другого. Тут возможен вопрос – инволюцией чего? Что здесь инволюционировало? Эволюционист скажет вам, что, конечно, не Бог, что идея о Боге ложна. На вопрос: «Почему?» – он ответит: «Потому что, хотя вы утверждаете, будто разум уже присутствовал при создании Вселенной, мы каждый день видим, что разум в процессе эволюции появляется значительно позже. Он есть у человека и у высших животных, которых мы считаем разумными; но мир существовал миллионы лет, прежде чем эти существа появились». Не пугайтесь того, что они говорят, но примените открытый нами закон. Дерево выходит из семени и возвращается в семя, земля образуется из своей причины и оканчивается той же причиной, и это происходит со всеми вещами; начало и конец всего всегда одни и те же. Что же представляет собой конец всей нашей серии? Мы знаем, что если мы можем найти начало, то можем найти и конец и, обратно, найдя конец, найдем и начало. Итак, возьмем всю эволюционирующую серию, от протоплазмы на одном конце и до совершенного человека – на другом, и будем на нее смотреть как на одну вещь. На конце серии мы видим совершенного человека. Вначале он, очевидно, был тем же самым. Протоплазма, таким образом, представляла инволюцию самой высшей разумности; другого заключения сделать нельзя. Но эта свернувшаяся разумность есть то, что постепенно затем развертывается, пока не станет появляться в самом совершенном человеке. Это может быть доказано с математической точностью. Действительно, если закон сохранения энергии верен, вы не можете извлечь из машины ничего, чего раньше не вложили в нее. Работа, которую вы получаете от паровой машины, совершенно точно равна энергии, вложенной вами в машину в форме воды и угля, – ни на волос больше, ни на йоту меньше. Работа, которую я произвожу теперь, представляет собой совершенно точно ту силу, которую я вложил в себя в форме воздуха, пищи и других компонентов. К имеющимся в природе материи и силе не может быть приложено и от них не может быть отнято ни малейшей частицы, ни одного пудо-фунта. Раз это так, то откуда взялся разум совершенного человека, если его не было в протоплазме? Если его там не было, то он должен был появиться вдруг, получиться из ничего, что, конечно, абсурд. Отсюда необходимо следует, что как все другие существа кончают тем, чем начали, и только одно время инволюционируют, а другое эволюционируют, точно так же и совершенный, свободный человек, человек-Бог, ставший выше законов и всего в природе, не имеющий более нужды проходить через цепь последовательных рождений и смерти, – «человек-Христос», как его называют христиане, «человек-Будда» буддистов и «Свободный», по выражению Йоги, – развившись из клетки протоплазмы и составляя конец эволюционирующей серии, несомненно, находился свернутым в той же клетке протоплазмы.
