Кроме того, для чего все эти силы? Претендующий стать оккультистом [сиддха] хочет показать свои сиддхи, чтобы другие похвалили его. Он ищет восхищения, и, если его не находит, то опять–таки несчастлив. Здесь должны быть «другие», чтобы оценить его. Он может даже найти еще одного обладателя высших сил, что вызовет зависть и увеличит его несчастье.
Что есть подлинная сила? В том ли она, чтобы увеличить процветание или чтобы принести внутренний Мир? То, которое приводит к Миру, есть высочайшее совершенство [сиддхи].
Глава 16. Проблемы и переживания
Физическая боль и дискомфорт, анархия ума, эмоциональная неустойчивость и редкие промежутки блаженного мира часто переживаются как побочные продукты духовной практики. Такие проявления могут не быть столь драматичными, как описанные в двух предыдущих главах, но они представляют значительный интерес для тех, кто их испытывает, ибо обычно интерпретируются либо как вехи, либо как препятствия на пути к Себе и, в зависимости от принятой трактовки, человек прилагает огромные усилия с целью продлить их или уничтожить.
Шри Рамана склонялся к уменьшению важности большинства духовных переживаний и, если ему о них сообщали, обычно подчеркивал, что важнее сознавать переживающего, чем увлекаться переживаниями или анализировать их. Иногда он отвлекался на объяснения причин этих переживаний и время от времени оценивал их как полезные или нежелательные для Само–сознавания, но в целом был склонен охлаждать интерес к ним.
Он был более обходителен, когда почитатели просили помощи, чтобы преодолеть проблемы, возникающие в процессе медитации. Он терпеливо выслушивал их жалобы, предлагал конструктивные решения проблем и, если чувствовал целесообразность, то пытался показать, что с точки зрения Атмана никаких проблем не было.
И: Временами возникают яркие искры сознания, чей центр находится вне обыкновенного «я» и кажется всеобъемлющим. Не затрагивая философских понятий, что мог бы Бхагаван посоветовать мне при работе над достижением, сохранением и расширением этих редких проблесков сознания? Требует ли духовная практика [абхьяса], проводимая в таком опыте, уединения?
М: Вы говорите «вне». Для кого существуют понятия внутри или вне? Они могут существовать лишь до тех пор, пока есть субъект и объект. Для кого же существуют эти понятия? При исследовании вы обнаружите, что они растворяются только в субъекте. Ищите, кто является субъектом, и такое исследование приведет вас к чистому Сознанию, превосходящему субъект.
Вы говорите «обыкновенное «я»». Обыкновенное «я» – это ум. Он имеет ограничения. Но чистое Сознание лежит за пределами ограничений и достигается само–исследованием.
Вы говорите «достижение», но Атман всегда здесь. Вы только должны убрать покрывало, препятствующее обнаружению Атмана.
Вы говорите «сохранение»; как только вы осознали Атман, Он становится вашим прямым и непосредственным переживанием и уже не утрачивается.
«Расширение»; нет расширения Атмана, ибо Он такой, какой всегда, – без сжатия и расширения.
«Уединение»; пребывание в Атмане и есть уединение, потому что нет ничего чуждого Атману. Уединение должно поддерживаться от одного некоторого места или состояния до другого. Но нет ничего отдельного от Атмана. Уединение невозможно и невообразимо, ибо всё есть Атман.
Абхьяса; это только предупреждение отклонений от покоя, неотъемлемо присущего вам. Практикуется ли абхьяса или нет, но вы всегда находитесь в своем естественном состоянии… Оставаться тем, кем являетесь, без вопросов и сомнений – это и есть ваше естественное состояние.
И: Бывают периоды времени, когда люди и вещи имеют смутные, почти прозрачные формы, словно в дремоте. Прекращается наблюдение их извне, но имеется пассивное сознание их существования, в то время как нет активного сознания какого–либо вида собственной индивидуальности. В уме царит глубокая тишина. Означают ли такие периоды готовность ума к погружению в Атман или это состояние какого–то нездоровья, результат самогипноза? Следует ли поддерживать данное состояние, приносящее временный покой?
М: Вместе с тишиной в уме существует Сознание. Это именно то состояние, к которому следует стремиться. Факт возникновения вопроса на данной точке, без осознания, что это есть Атман, показывает, что состояние является не устойчивым, а случайным.
Слово «погружение» применяется тогда, когда еще существуют уходящие склонности ума, и поэтому ум должен быть направлен и повернут вовнутрь для погружения ниже поверхности внешних, феноменальных проявлений. Но зачем погружаться в случае преобладания тишины, не блокирующей сознание?
И: Когда я медитирую, то временами чувствую определенное блаженство. Следует ли мне в подобных случаях спрашивать себя: «Кто это, испытывающий такое блаженство?»
М: Если переживается подлинное Блаженство Атмана, если ум действительно слился с Ним, то сомнение вообще не возникнет. Сам вопрос показывает, что настоящее Блаженство еще не достигнуто.
Все колебания прекратятся, только когда сомневающийся и его источник будут обнаружены. Бесполезно рассеивать сомнения по очереди: ведь после удаления одного возникнет другое, и им не будет видно конца. Но если поиском источника сомневающегося найдено, что последний действительно не существует, то все сомнения сразу прекратятся.
И: Иногда я слышу внутренние звуки. Что мне делать в этом случае?
М: Что бы ни случилось, поддерживайте само–исследование, спрашивая: «Кто слышит эти звуки?» – до тех пор, пока Реальность не будет достигнута.
И: Бывает, что во время медитации я чувствую блаженство и на глаза навертываются слезы. В другое время слезы не появляются. Почему это происходит?
М: Блаженство – всегда здесь, а не что–то приходящее и уходящее. То, что приходит и уходит, – суть творение ума, и вам не следует беспокоиться об этом.
И: Блаженство вызывает физический трепет тела, но когда он исчезает, я чувствую удрученность и желание испытать его снова. Почему?
М: Вы допускаете, что были здесь и тогда, когда переживали блаженство, и тогда, когда его не было. Если правильно осознать это «вы», то те переживания станут незначительными.
И: Для постижения этого блаженства должно быть нечто, чтобы ухватиться за него. Не так ли?
М: Если вы собираетесь ухватиться за что–то еще, то вызываете двойственность, а существует только единый Атман, недвойственный. Следовательно, кто должен схватить кого–то? И что надо схватить?
И: Когда в моей садхане я достигаю стадии безмыслия, то получаю определенное удовольствие, но иногда испытываю и смутный страх, который не могу как следует описать.
М: Вы можете что–либо испытывать, но вам не следует удовлетворяться этим. Почувствуете ли вы наслаждение или страх, в любом случае спросите себя, кто ощущает это удовольствие или страх, и таким образом продолжайте садхану до тех пор, пока не превзойдете их обоих, пока вся двойственность не прекратится и не останется только Реальность.
В том, что такое случается или переживается, нет ничего дурного, но вы не должны останавливаться на этом. Например, никогда нельзя довольствоваться наслаждением лайи [временного успокоения ума], испытываемым при подавлении мысли. Вам следует энергично продолжать исследование до прекращения всей двойственности.
И: Как избавиться от страха?
М: Что такое страх? Это только мысль. Если существует что–либо, кроме Атмана, то есть и причина для страха. Кто видит все отдельным от Атмана? Сначала возникает эго и воображает объекты внешними. Если же эго не поднимается, то живет единственно Атман и нет ничего внешнего. Наличие внешнего по отношению к себе подразумевает существование наблюдателя внутри. Сомнение и страх будут уничтожены его розыском. Не только страх, но и все остальные мысли, сосредоточенные вокруг эго, исчезнут вместе с ним.
И: Как преодолеть ужасный страх, смерти?
М: Когда этот страх захватывает вас? Разве он приходит, когда вы не сознаете своего тела, как, например, во сне без сновидений? Он преследует вас только когда вы полностью «бодрствуете» и воспринимаете этот мир, включая и собственное тело. Если же вы не воспринимаете их и остаетесь своим чистым Я, как в глубоком сне, то страх не может коснуться вас.
Если вы проследите страх смерти до того объекта, утрата которого его вызывает, то обнаружите, что этот объект не тело, а ум, который в нем функционирует. Многие были бы очень рады избавиться от подверженного болезням тела и всех проблем и неудобств, которые с ним связаны, если бы им удалось удостоиться непрерывного сознавания. Ведь именно это сознавание, сознание, а совсем не тело, человек боится потерять. Люди любят существование, потому что оно есть вечное Сознавание – их собственное Я. Почему же тогда не держаться за это чистое Сознавание прямо сейчас, будучи в теле, и не освободиться от всякого страха?
