– С головой у Джеймса все в порядке, – успокоила она. – Ему бы отдохнуть и прийти в себя. Отдайте его в обычную школу.
Государственные школы не устраивают гонок за знаниями. В сентябре 2002 г. Джеймс переступил порог государственной начальной школы, вполне устраивающей честолюбивых родителей этого южного округа Лондона. И там Джеймс ожил. Да, он и сейчас порой спит на ходу, но учиться ему нравится, и в рейтинге класса он далеко не последний. В школу он теперь ходит с удовольствием, домашнее задание выполняет за час – в неделю, а не ежедневно – и без суеты. Главное, мальчик счастлив, он обрел уверенность в себе.
– Мой сын вернулся, – говорит Джулиан.
Разочаровавшись в частных гимназиях с их безумной академической нагрузкой, младшего сына Роберта Гриффины собираются сразу же отдать в государственную школу.
– Он жестче Джеймса и сумел бы учиться в частной школе. Но зачем это нужно? – спрашивает Джулиан. – С какой стати давить на детей, загонять их?
Родители начинают забирать из частных школ даже тех детей, которые вполне справляются, – пусть растут и творчески развиваются на свободе. Сэм Ламири в четыре года успешно сдал вступительный экзамен в одну из самых престижных лондонских школ. Его мать Джой гордилась и радовалась. Однако, хотя Сэм учился вполне успешно, Джой в какой-то момент почувствовала, что школа слишком давит на учеников. В особенности ее огорчало отсутствие в программе рисования – максимум час в неделю под конец пятницы, и то если учитель не найдет занятия поважнее. Джой казалось, что сыну как раз рисования и не хватает.
– Ему забивали голову фактами, зубрежкой, и он столько времени тратил на занятия, что для творчества сил уже не оставалось, – рассказывает она. – Вовсе не этого хотела я для своих детей. Мне виделось, как они растут всесторонне образованными, им все интересно, работает воображение.
Когда финансовое положение семьи ухудшилось и на оплату школы денег оказалось недостаточно, Ламири даже обрадовалась такому предлогу все изменить. Посреди 2002-го учебного года она перевела Сэма в государственную школу с хорошей репутацией. Здесь освоение материала проходит в более щадящем темпе и мир познается в том числе через искусство. У Сэма явно прибавилось сил, он живет и радуется. Пробудился интерес к биологии, особенно к змеям и гепардам. Мать также отмечает, что и фантазия сына окрепла:
– День назад он обсуждал, можно ли построить лестницу для выхода в космос, – рассказывает она. – Прежде ему такое и в голову не приходило. Теперь его воображение заработало.
Противиться общей тенденции ускоренного выращивания детей нелегко. Если родители разрешают детям замедлиться, то в глубине души опасаются погубить их будущее. И все же на этот шаг идет все больше семей.
– Когда все вокруг бьются за престижные школы, задумываешься, правильно ли ты поступаешь, – признается Ламири. – Но в конечном счете остается лишь следовать своим инстинктам.
Иным родителям инстинкт подсказывает вовсе изъять ребенка из сферы школьного образования. Домашнее воспитание вновь входит в моду, и лидером стали Соединенные Штаты. Точной статистики еще не наработано, однако, по оценкам Государственного института домашнего обучения (National Home Education Research Institute), сегодня более миллиона молодых американцев учатся дома. Другие подсчеты обнаруживают 100 000 «домашних» детей в Канаде, 90 000 в Великобритании, 30 000 в Австралии и 8000 в Новой Зеландии.
Разные причины подталкивают родителей к такому выбору: кто-то пытается уберечь детей от хулиганов, наркотиков и других опасностей; кому-то важно сохранить религиозные или семейные традиции, или же родители попросту считают, что сумеют дать ребенку лучшее образование, чем в школе. Но для многих это единственная возможность освободить детей от тирании жесткого расписания, предоставить им жить и учиться в собственном темпе. Позволить им замедлиться. Даже если семья первоначально жестко структурировала день под домашние занятия, постепенно это расписание становилось более свободным, текучим. Например, ясным утром, когда солнце приветливо светит, вместо математики имеет смысл изучать природу – на природе. А иногда на весь день отправиться в музей. Как мы уже видели, человек не чувствует себя совсем уж загнанным, пока может сам контролировать свое время. То же самое происходит и в сфере образования. И детям, и родителям становится легче, когда они сами составляют расписание и сами задают темп. Они перестают дергаться.
– Когда ты сам распределяешь часы, уже не так зудит «скорее, скорее», – говорит учительница на дому из Ванкувера. – Сам собой замедляешься.
Как правило, выбрав для ребенка надомное обучение, вместе с ним замедляется вся семья. Многие родители замечают, как меняется их система приоритетов: они меньше работают, больше времени уходит на то, чтобы контролировать занятия ребенка.
– Стоит человеку задуматься над системой образования, и он начинает задавать множество других вопросов: о политике, об экологии, о работе, – говорит Роланд Мейган, британский консультант по надомному обучению. – Все равно что выпустить джинна из бутылки.
Как и все в «медленной» философии, домашнее обучение не предполагает выпадения из школьного процесса или отставания – напротив, оно весьма эффективно. В школе, как мы все понимаем, много времени расходуется зря: и на дорогу, и на перемены, которые регулируются не потребностями школьников, а инструкциями; приходится сидеть и слушать уже усвоенный материал, возиться с бесполезными конкретно для этого ученика домашними заданиями. Когда человек учится дома, сам по себе, он может гораздо продуктивнее использовать время. Исследования подтвердили, что «домашние» дети учатся быстрее и лучше, чем их сверстники в традиционных классах. Университет приветствует таких студентов, ведь у них со зрелым умом и умением самостоятельно разобраться с материалом сочетается любознательность, воображение и творческий подход.
Не следует опасаться и за социальную адаптацию детей, изъятых из школьного коллектива. Родители «надомников», как правило, вступают в контакт друг с другом, обмениваются методикой, вместе выезжают в музеи и учебные походы, организуют праздники. А поскольку самостоятельно обучающиеся дети быстрее выполняют задания, у них остается больше досуга на клубы, спортивные игры и другие увлечения, которые с ними разделяют обычные школьники.
Бет Вуд перешла на домашнее обучение в начале 2003 г., в возрасте 13 лет, и теперь ее в школу калачом не заманишь. Сначала она посещала вальдорфскую школу поблизости от дома, в Уитстейбле – маленьком рыбацком городишке в 80 км к востоку от Лондона. Одаренная девочка, настоящий вундеркинд, охотно училась в приятной обстановке этой школы, но потом класс разросся, появились шумные и грубые ребята, и Бет так расстроилась, что мать решила ее забрать. Местные начальные школы и вовсе не соответствовали их стандартам, так что Бет и Клэр, ее мама, начали инспектировать частные школы по соседству. Несколько школ предложили Бет стипендию и «ускоренное обучение», но Клэр не хотела торопить свою девочку; она предпочла домашнее обучение. Пока Клэр подыскивала «медленный» путь для Бет, она и собственную жизнь изменила: в 2000 г. ушла с тяжелой многочасовой работы оценщика ущерба застрахованного имущества и обустроила дома мастерскую по изготовлению мыла.
Домашнее обучение чудесно преобразило Бет. Она успокоилась, почувствовала уверенность в себе и наслаждается свободой, учась в собственном темпе. Если в понедельник ее не тянет учить географию, значит, она с ней разберется в другой день. А если какой-то предмет ее увлекает, она принимается жадно читать дополнительную литературу. Расписание гибкое, Бет справляется с заданиями вдвое быстрее, чем в школе, и остается сколько угодно времени для иных дел: Бет общается с друзьями, играет на скрипке в молодежном оркестре, еженедельно посещает студию искусства. Она оказалась единственной девочкой в местной команде ватерполо. Самое главное для Бет – тем более что она здорово вымахала и выглядит старше своих лет, – что ее никто не подгоняет, не тычет пальцем в циферблат. Она сама контролирует свое время и потому не мается от скуки или от спешки.
– В школе моих друзей то подгоняют, то они в стрессе, то им все надоело, а со мной такого не бывает, – говорит она. – Мне нравится учиться.
Под не слишком назойливым надзором мамы Бет осваивает общеобязательную программу, а по некоторым предметам идет вглубь. Она увлеклась историей и намерена изучать археологию в Оксфорде или Кембридже. Вскоре она начнет подготовку к экзаменам GCSE, которые в Великобритании сдают в 16 лет. Клэр рассчитывает, что дочка сумеет подготовиться за год, а не за два, как в школе, однако старается ее сдерживать:
– Бет может со страшной скоростью продраться через весь материал, но какой в этом смысл? – рассуждает Клэр. – Лучше помедленнее, не забывая об отдыхе и играх, и тогда она гораздо больше усвоит.
