Что пора остановиться.
И договориться.
И найти в своем сердце сострадание и желание сотрудничать.
Что нужно жить в дружбе.
Что нужно уметь прощать.
Была такая надежда, когда страны вдруг всколыхнулись, и люди открыли свои сердца, и стали милосерднее, и шли на пункты переливания крови, и делились своим, чтобы помочь тем, кто в беде.
Но было это состояние временным. И на трибунах люди кричали все то же:
– Враг будет разбит… Мы победим…
И люди называли друг друга зверями, и клялись отомстить и уничтожить. И было это так знакомо. И так бессмысленно. Потому что люди эти жили на планете под Вселенским законом, который назывался просто и ясно – действие равно противодействию, и пока ты желал зла другому, не могло быть конца этому злу.
И в какой-то момент растерянность Совета Богов сменилась сильнейшей тревогой. Потому что они, люди, действительно становились опасными.
Они стали опасными для самой планеты. Так и не осознав своей ответственности друг перед другом и перед всей планетой, они загадили всю планету, покрыв ее слоем свалок и неразлагающихся химических материалов.
Они открыли тайны атома и отнеслись к его мощи с полной безответственностью.
Они загадили атмосферу планеты, вызвав в ней возмущение таким отношением.
И ни Чернобыльская авария, ни наводнения, сметавшие жилые дома и поселки, ни цунами, слизывавшие с лица земли тысячи людей, – ничему их не научили.
Они стали опасными даже для Вселенной, потому что все продолжали развивать технологии, создавать новое, более совершенное и жестокое оружие и космические корабли. Они начали осваивать космос, и, еще не успев ничего в нем захватить, уже делили планеты, продавали поверхность планет. И мечтали опять о господстве, о выгоде, о барышах.
Ничего не менялось… Ничего не менялось… Ничего не менялось…
И решение Совета Богов было простым и единственно верным.
Роботы, созданные по образу и подобию Божьему, так и остались роботами с закрытыми сердцами и холодными душами. И они, такие, стали угрозой всей Вселенной.
Поэтому их нужно уничтожить.
Нужно устроить Конец Света. Нужно поставить точку в этом неудавшемся эксперименте.
Решение было принято. Дата Конца Света была назначена.
Только Бог Авраам, руководитель проекта, был против этого решения.
И после того, как Совет Богов закончился, он пришел к Главному Богу и попросил выслушать его.
И он сказал:
– Я понимаю, что эксперимент вышел из-под контроля и что люди так и остались в большинстве своем темными, злыми, враждующими и нелюбящими. Но среди них могут быть и настоящие люди. Праведники… Как можем мы уничтожать всех, если среди них есть праведники? Если среди них есть хотя бы пятьдесят праведников, как можем мы уничтожить их?
– Ты хочешь найти на этой планете праведников? – спросил Главный Бог. – Пятьдесят праведников? – уточнил он, и звучало в его вопросе такое сомнение, такое неверие в возможность этого.
И он опять повторил, как бы стараясь объяснить ему, непонимающему, что это невозможно – столько праведников на этой неправедной, грязной и грешной планете.
И, уже спокойно, с любовью в голосе, как с несмышленышем, он сказал, и в голосе его слышалась глубокая печаль и даже скорбь:
– Ты хочешь найти на этой планете пятьдесят людей, которые действительно стали людьми в самом высоком смысле этого слова? Которые живут по Божественным заповедям – и выполняют эти заповеди? Ты хочешь найти среди людей пятьдесят человек, которые не убивают никого и никого не разрушают? Не убивают и не разрушают даже в помыслах своих? Никому не желают зла? Даже в мыслях своих? Никому не завидуют? Не желают для себя того, что есть у других?..
Ты хочешь найти людей, которые не грешат в своей гордыне и не считают себя в чем-то лучшими, а кого-то – всегда худшими? Тех, кто не видит врага в другом – и неважно, кто этот другой: человек с другим цветом кожи, другой веры или болельщик другой футбольной команды?..
Ты хочешь найти пятьдесят людей, которые почитают своих родителей и уважают своих детей? И никогда не забывают о них, не предают их, не унижают их, не отвергают их, не осуждают их?..
Ты хочешь найти пятьдесят людей, которые не создают себе кумиров на планете, где все чему-то поклоняются – «Битлз» или Бен Ладану, Мадонне или мадридскому «Реалу»? Где каждый ищет какой-то правды, и всегда эта правда где-то вовне – в ашраме или в мечети, в фан-клубе или учении очередного учителя? И никогда – в собственном сердце. Никогда – в собственной душе, в которой и есть вся правда. Вся любовь и вся чистота…
И показалось Аврааму, что Бог устал от этих слов, так тяжелы они ему были. Но он, помолчав, с тем же состраданием и грустью в голосе продолжил:
– Ты ищешь праведников, чистых в своих помыслах, с чистыми намерениями и чистым сознанием, среди людей, чьи средства массовой информации, созданные ими же, наполнены отбросами, грязью, болью и дешевыми сенсациями? Ты хочешь найти их среди тех миллиардов сытых, закрытых, зажравшихся людей, которые сидят у экранов телевизоров в ожидании новостей и ждут новостей погорячее, чтобы заесть их попкорном или запить их пивом?..
Ты ищешь пятьдесят чистых людей среди отбросов и помоек, которые они создали своими руками?.. Ты хочешь найти пятьдесят людей, которые не мусорят, не гадят, не плюют, не бросают на пол, на асфальт, или берег реки, или предгорье – пивные банки, пластиковые пакеты или бутылки? Которые не оставляют после себя пустые пачки сигарет, или окурки, или объедки, или обрывки бумаг, или собственные нечистоты, которыми они загадили все вокруг?..
Ты хочешь найти людей, которые не мчатся в гонке за деньгами и славой, за статусом и положением, и этой гонке готовы раздавить и отбросить любого – даже собственного отца или ребенка? Ты хочешь найти праведников среди тех, для кого деньги, или марка автомобиля или мобильника важнее собственной души?..
– Ты сам веришь в это? – спрашивает он уже тихо, как бы устав от того, что сказал.
И поднимает глаза на Авраама.
И у того в глазах стоят слезы.
И на глазах Бога тоже появляются слезы.
И в тишине, полной тишине слышится тихий голос Авраама:
– Я поищу…
И слова эти, сказанные с надеждой, тихие и обреченные, звучат печально.
И так же печально и с любовью в голосе говорит Бог:
– Что ж, поищи…
И добавляет тихо:
– Поищи… Поищи… Еще есть время…
И поиск этот начался.
И он идет.
И среди нас скрытые Божьи посланники ищут.
Ищут тех, чьи сердца наполнены любовью…
Кто живет по десяти заповедям и выполняет их…
Кто чист в помыслах своих и деяниях…
Кто чист душой…
Кто в ответе за всех и все, что происходит на этой планете…
Тех, кто есть – любовь – чистая и безусловная…
И ищут они тщетно, и не могут найти.
Но, может быть, ты – среди их числа?
Или, может быть, ты знаешь, – где найти таких людей?
Может, мы отменим Конец Света?..
Он не ждал пришествия Христа.
Он никогда не забивал свою голову такими бреднями.
Было время, когда он, по молодости, пытался прочесть Библию, но ничего толком из этого не получилось. Его ум был слишком рациональным, чтобы верить во все эти сказки. Но, как человек образованный и начитанный, пытался он как-то себе объяснить, обосновать появление всех этих священных писаний, в которых, наверное, была доля правды, не на пустом же месте они появились.
Наверное, думал он, были инопланетяне, представители другого разума, которые контролировали то, что происходит здесь, на Земле, вот древние люди и поклонялись им, и считали своими богами, святыми, с нимбами на голове. А это были, наверное, какие-нибудь скафандры, или какие-то защитные излучения, которые сияли вокруг их голов. Ему нравилось придумывать такие вот реальные, рациональные объяснения всем этим религиозным выдумкам. И ему нравилось, что его выводы как-то по-научному объясняли все эти как бы существовавшие факты.
Он с интересом прочел однажды о плащанице, в которую было завернуто тело Христа, и пятна на ней остались и повторяли они очертания его тела, и как будто бы доказывали и существование Христа, и его казнь, и его воскрешение… Все это было для него понятно и объяснимо с позиции его собственной теории, и религиозной она никак не была. Он был атеистом и гордился тем, что он атеист и не поддается на всякие там религиозные штучки. Поэтому и к пришествию Христа он никак не относился. Не думал об этом. Не верил в такую возможность. А если бы и поверил, то только в рамках своей версии – вернется кто-то из той инопланетной высшей цивилизации. Вернется, чтобы посмотреть, что тут без него натворили люди, и воздаст каждому по его заслугам…
Он не ждал пришествия Христа. Поэтому для него так неожиданно и так потрясающе было то, что он почувствовал. Он почувствовал, понял, узнал, что Христос вернулся, и им был он сам.
