Продолжайте, пожалуйста, ваше изучение, но оставьте мне мое. И все-таки я претендую на то, что, с моей точки зрения, я в высшей степени практичен. В сущности, все эти разговоры о практичности – чистая нелепость. Вы можете быть практичными в одном отношении, другой человек – в другом. Но есть люди иного склада ума, которые мало говорят, но если узнают, что истину можно открыть, только стоя постоянно на одной ноге, то немедленно проводят свое знание в практику. Другой тип людей слышит, что в известном месте есть золотые россыпи, охраняемые вооруженными дикарями. Они тотчас отправляются туда, хотя бы с тем, чтобы погибнуть и чтобы только далекие их последователи достигли успеха. Но тот же человек слышал, что есть душа, и довольствуется тем, что священник проповедует о ней. Человек первого типа не пойдет за золотом и будет, пожалуй, говорить об опасностях от дикарей. Но если вы ему скажете, что на вершине Эвереста, в двадцати пяти тысячах футов над уровнем моря, живет мудрец, который может дать ему знание о душе, он бросится туда тотчас же, в одежде или без нее, сытый или голодный. И он не поколеблется, если вы ему скажете, что много людей погибло в этой погоне и только немногие достигли цели. Сорок тысяч могут погибнуть, но один находит истину. Этот тип людей, как видите, тоже практичен. Ваша ошибка заключается в том, что вы воображаете, будто то, что вы называете миром, и есть вся жизнь. Предмет ваших стремлений – чувственное удовольствие – преходящ. Он никогда не бывает неизменным и ведет только к нагромождению бедствий на бедствия и приносит только вечное горе. Мой – путь к вечному миру.
Заметьте, я не называю ваше определение практичности неверным. Я вполне признаю его и знаю, что оно принесет много добра миру. Но не порицайте же мой взгляд. Я тоже практичен, хотя и в другом отношении. Предоставьте каждому работать по-своему. Если Богу угодно, то мы все окажемся одинаково практичны в обоих направлениях. Я видел нескольких ученых, которые были в одно и то же время и практичны и религиозны, и очень надеюсь, что со временем человечество будет поступать так же, как они. Обратите внимание на котел с водой, когда он начинает закипать. Сначала поднимается пузырек в одном месте, потом – в противоположном, затем число пузырьков увеличивается, по четыре или по пять их сливаются вместе, пока наконец все не соединится и не настанет общее движение. Совершенно то же происходит и в окружающем нас мире. Каждый индивидуум – отдельный пузырек, а народ – это их масса. Мало-помалу они соединяются, и я верю, что настанет день, когда такие вещи, как нации, исчезнут, когда все разъединяющие нас преграды уничтожатся и проявится то единство, к которому волей или неволей мы все стремимся. Все мы по природе братья и только росли врозь. Но должно наступить время, когда все наши идеи будут общими, когда все люди станут одинаково практичными как на поле знания, так и в религии и когда единство и гармония Абсолюта обнимет весь мир. Все человечество тогда будет дживанмуктас – свободно, даже живя. К этой одной цели, с любовью и ненавистью, завистью и доброжелательством, с сотрудничеством и противодействием, все мы пробиваем свой путь. Бесконечный поток стремится к океану. В нем плывут куски травы и поблекшие листья. Пусть они силятся как могут плыть по течению или против него, все равно в конце концов все попадут в море. Все мы и вся природа, подобно сухим листьям, уносимся бешеным потоком существования к одному и тому же океану жизни, к совершенству, к Богу; и как бы ни старались освободиться от потока и следовать своей собственной воле, все равно рано или поздно мы должны будем предоставить себя течению, пока не достигнем бесконечного Океана Жизни и Блаженства.
Мы видим, что большая часть нашей жизни, как бы мы этому ни противились, наполнена злом и что масса причиняемого и испытываемого нами зла почти бесконечна. Устранить такое положение вещей люди старались с начала времен, но оно и теперь осталось тем же самым. Чем больше пытались найти средств для улучшения жизни, тем более оказывалось нового, еще более утонченного зла. Мы видели также, что все религии говорят о Боге как о единственном убежище, в котором мы можем найти освобождение. Все они утверждают, что если мы, как рекомендуют практичные люди, будем принимать мир таким как он есть, нам ничего не останется, кроме зла. Но они утверждают также, что есть нечто выше этого мира и что жизнь материальная, познаваемая посредством пяти чувств, – это еще не вся наша жизнь, но только маленькая поверхностная частица ее, тогда как за ней и выше ее есть Бесконечная жизнь, в которой зла нет. Эту Бесконечную жизнь одни называют Богом, другие – Аллахом, третьи – Иеговой, четвертые – Юпитером и т. д. Ведантист называет ее Брахманом.
Мы должны жить в этом мире, несмотря на все его зло. Как же нам следует жить? Судя по первому впечатлению, которое производят на нас советы религий, чем скорее мы окончим наше существование, тем лучше, так как на вопрос: «Как излечить зло жизни?» – мы получаем от религий ответ: «Откажись от жизни». Это напоминает старую басню. Комар сел одному человеку на голову, а другой, желая убить комара, нанес такой удар, что убил и комара, и своего друга. Средство, предлагаемое религиями, по-видимому, рекомендует подобный же способ. Мир и жизнь в нем полны зла. Это факт, которого не станет отрицать никто, достаточно поживший и познакомившийся с жизнью. Но что же предлагают религии? Они единогласно говорят: «Познай, что мир ничто, но выше его есть нечто, вполне действительное». Вот тут-то и затруднение. Ведь это как будто совет сразу со всем покончить. Но улучшит ли это положение, и нет ли из него другого выхода? Веданта говорит, что все, предлагаемое всеми религиями мира, совершенно верно, но только его надо надлежащим образом понимать; предписания же религий часто понимаются неправильно из-за того, что они обыкновенно выражены недостаточно ясно и точно.
Человек нуждается в сочетании ума и сердца. Сердце – великая вещь, так как через него приходят все высокие вдохновения, и я в сто раз больше желал бы иметь хотя бы маленькое сердце и никакого ума, чем один ум при отсутствии сердца. Жизнь и прогресс возможны только для того, у кого есть сердце, а кто может только рассуждать, но лишен способности чувствовать, тот неизбежно засыхает. Но мы знаем, что человек, руководствующийся в своих поступках только сердцем, часто впадает в ошибки и оттого испытывает много бед. Поэтому нам необходимо сотрудничество сердца и ума. Я не хочу этим сказать, что человек должен иметь столько-то сердца и столько-то ума и прийти к полному согласию между ними. Но пусть каждый сколько может чувствует и сколько может рассуждает. Зачем какие-либо ограничения? Разве мир не бесконечен? Разве в нем нет места для безграничной симпатии и для безграничной культуры? Пусть то и другое идут вместе, не мешая друг другу. Дайте им идти, так сказать, по параллельным линиям, одна вдоль другой.
Большинство религий признает факт существования зла и устанавливает его в ясных и точных выражениях, но все они впадают в одну и ту же ошибку – увлекаются сердцем, чувствами. В мире есть зло, поэтому покиньте мир; это главное и единственное, чему они учат. Покинуть мир! Не может быть двух мнений относительно того, что каждый, желающий познать истину, должен отказаться от заблуждения; что каждый, жаждущий жизни, должен отбросить все, что носит в себе смерть. И все-таки что же останется нам, если, следуя этому учению, мы откажемся от чувственной жизни, какой ее знаем, и от всего того, что понимаем под жизнью? Если мы все это отбросим, то у нас ничего, по-видимому, не останется.
Дальше, познакомившись больше с философской частью веданты, мы поймем это лучше; а теперь позвольте вам сказать, что только в веданте мы найдем разумное разрешение этого вопроса, и оно заключается в принятии того факта, что мир божествен.
Веданта совсем не отвергает мир. Правда, нигде идеалы отречения не достигают такой высоты, как в ее учениях, но в то же время никакого самоумерщвления она не рекомендует, а предлагает только обожествление мира. Откажись от мира, каким мы его знаем, каким он нам представляется, и познай его таким, каков он в действительности. Обожествляй его, так как он, и только он, – Бог. В этом смысле мы читаем в начале древнейшей из Упанишад, в самой первой книге, которая когда-либо была написана о веданте: «Все, что существует в этой Вселенной, все, что есть в ней, все должно быть облечено Богом». Да, мы во всем должны видеть самого Господа. Не из ложного оптимизма, не закрывая глаза на зло, но действительно видя Бога во всех вещах. Вот в каком смысле следует отвергать мир. Что же останется, когда мир будет таким образом отвергнут? Останется Бог. Но как следует понимать здесь отказ от мира или отрешение от него? Значит ли это, что вы должны покинуть ваши дома, выбросить на улицу ваших жен и детей и бежать прочь, как делают многие негодяи в разных странах? Конечно, нет. Это было бы не религией, а дьявольщиной. Вы можете оставаться в ваших домах, заботиться о ваших женах и детях, но только должны видеть в них самого Бога. И так следует поступать во всем и всегда, в жизни и смерти, в несчастье и в счастье. Весь мир полон Господом. Откройте ваши глаза и узрите Его везде. Вот все, что говорит веданта. Откажитесь от мира, каким вы его себе представляли, потому что ваше предположение основывалось не на опыте, но на жалких рассуждениях и было построено на ваших собственных недостатках. Мир, которому вы придавали такое значение, к которому так долго были привязаны, – мир ложный, выдуманный нами самими. Отбросьте его. Откройте ваши глаза и убедитесь: он никогда таким не был; это все было сном; это было майей. То, что существовало, был Сам Господь. Он был в ребенке, в жене и в муже. Он был в добре и Он же был во зле. Он был в грешнике и Он был в грехе. Он был в жизни и Он же был в смерти. Действительно, ужасное утверждение! И однако же, это тезис, который веданта утверждает и доказывает.
