В связи с этим предметом возникает другой вопрос. Все это легко говорить. С самого детства я постоянно слышал об этом видении Бога во всем; с самого детства мне твердили, что я буду в состоянии действительно наслаждаться жизнью только тогда, когда мир станет для меня обожествленным. И несмотря на это, как только я сталкивался с жизненной реальностью и получал от нее жестокие удары, все следы процесса обожествления у меня исчезали. Я выхожу, например, на улицу, думая, что Бог во всех существах, окружающих меня, как вдруг здоровый грубиян наносит мне удар, от которого я лечу плашмя на землю. Я быстро вскакиваю, кровь бросается мне в голову, мои кулаки сжимаются, и всякая идея о Боге во всем исчезает – я прихожу в бешенство. Все забыто, и вместо воплощения Бога я вижу дьявола в том, кто меня обидел.
Каждому из нас с самого раннего детства говорили, что мы должны видеть Бога везде и во всем. Каждая религия учит этому, и вы, конечно, не забыли, что в Новом Завете Христос ясно говорит то же самое. Да, все мы постоянно слышали это поучение; но, как только мы приступаем к применению его в жизни, тут и начинаются трудности. Все вы помните басню Эзопа, как красивый олень любовался своим изображением, отраженным в пруде, и говорил своему сыну: «Посмотри, как я могуществен, как великолепны моя голова и ноги, как сильны мои мускулы, как быстро я могу бегать». Вдруг вдали послышался лай собаки, и олень тотчас пустился наутек. Пробежав несколько миль, он, тяжело дыша, вернулся назад. «Ты только что говорил мне, отец, как ты силен. Почему же, как только появилась, залаяла собака, ты тотчас же убежал?» – спросил его сын. «Ах, – ответил олень, – это совершенно понятно, дитя мое; когда собака лает, все убегают». Так бывает со всеми нами в жизни. Мы все очень высокого мнения о нашем бедном Я, но как только залает собака, мы все бросаемся бежать, опасаясь за свою жизнь. Но если дело обстоит так, то какая польза от того, что нам проповедуют все это? Польза огромная; только ничто не делается в один день.
«Надо сначала слушать о Сущности всего, потом думать и, наконец, сосредоточиться на ней». Каждый может смотреть на небо, и даже червяк, ползающий по земле, когда ему случится взглянуть на него, видит бесконечную синеву; но его бедному телу приходится долго ползать по земле. То же происходит и с нашими идеалами. Сам идеал очень высоко от нас, а мы далеко от него внизу. Но мы знаем, что должны иметь идеал, и при этом самый высокий. Знаем также, что в этой жизни огромное большинство людей идет ощупью, не имея, к своему несчастью, никаких идеалов. А если человек, имея один идеал, делает тысячу ошибок, то, я уверен, тот, у кого нет ни одного, делает их пятьдесят тысяч. Поэтому лучше иметь хоть один идеал. Об этом идеале мы должны слушать возможно больше и думать до тех пор, пока он не войдет в наше сердце, не пустит корни в нашем мозгу, пока не составит одно с нашей кровью, не будет звучать в каждой ее капле и не наполнит каждую пору нашего тела. Мы должны думать о нем, потому что «от избытка сердца уста глаголят» и от полноты сердца руки творят.
Мысль – это движущая сила внутри нас. Поэтому наполняйте ваш ум самыми высокими мыслями; внимайте им изо дня в день и сосредоточивайтесь на них месяц за месяцем. Не придавайте значения неудачам: они вполне естественны, и прелесть жизни неощутима без них. Чем была бы жизнь без ее неудач? Если бы не было борьбы, жизнь ничего не стоила бы. В чем бы тогда была ее поэзия? Итак, не бойтесь борьбы и не обращайте внимания на ошибки. Я никогда не слышал, чтобы корова лгала, но на то она и корова, а не человек. Поэтому не придавайте значения неудачам, маленьким отступлениям назад, но тысячу раз обращайте ваш взор на ваш идеал и если даже каждый раз будете терпеть неудачу, делайте новые и новые попытки. Задача человека видеть Бога во всем; но если вы не можете видеть Его во всех вещах, старайтесь сначала видеть Его в чем-нибудь одном, в том, что нам больше всего дорого, а затем в другом. Так вы будете продвигаться вперед. Перед душой бесконечная жизнь. Не торопитесь, и вы достигнете того, к чему стремитесь.
«Он – тот Единый, кто движется со скоростью, непостижимой для ума. Он недосягаем для богов и не может быть схвачен мыслью. Он, вечно движущийся, все приводит в движение. И при этом Сам всегда в покое. В Нем все существует. Он движется, но Он и неподвижен. Он близко и Он далеко. Он внутри. Он снаружи. Он проникает во все. Тот, кто во всех существах видит Атмана и кто все существа видит в Атмане, тот не далек от Атмана». Когда жизнь мира видится таким образом в Атмане, тогда видящий познает тайну; и для него нет больше обмана чувств. Какое горе может быть для того, кто видит это Единство Вселенной?
Единство жизни, единство всего составляет другой обширный предмет обсуждения веданты. Веданта утверждает, что все страдания происходят от неведения и что это неведение заключается в идее о множественности, или отделенности людей друг от друга, мужчины от женщины, взрослого от ребенка, одного народа от другого, земли от луны, луны от солнца. Идея об отделенности, подобной расстоянию между одним атомом и другим, – истинная причина всех несчастий в мире. Согласно веданте, эта идея неверна, она не имеет под собой почвы. Эта отделенность только кажущаяся, поверхностная. В сущности вещей есть только единство. Если вы обратитесь к сути вещей, то найдете единство между всеми людьми, между разными народами, между взрослыми и детьми, между бедными и богатыми, высокими и низкими. И между Богом и человеком – тоже. Заглянув еще глубже, вы увидите, что все это, и даже животные, – Одно. Тот, кто достиг способности такого мировосприятия, навсегда освободится от заблуждений. Он постиг бесконечного Единства, которое в теологии называется Богом. Какое может быть для него заблуждение? Что может его обмануть? Он знает истинную природу всех вещей. Он проник в самую сокровенную тайну бытия. Какие могут быть для него страдания? Чего он может желать? Он проник своей мыслью во все, вплоть до Бога, до центра, до единства, из которого все происходит, и нашел, что Господь должен быть вечным Существованием. Для него нет более ни смерти, ни болезни, ни печали, ни страдания, ни недовольства, но все – совершенное единство и полное блаженство. На что он может сетовать? В действительности – нет смерти, нет страданий. В центре, в сущности вещей нет ничего, о чем бы кто-нибудь мог печалиться и плакать. Потому что все вещи проникает Он – Единый Чистый, Бесформенный, Бестелесный, Беспорочный, Он – Всезнающий, Он – Великий Источник, Самосуществование, Воздающий, каждому по его заслугам. Те воистину бродят ощупью в темноте, кто поклоняется неразумному миру, созданному нашим невежеством. Те, кто поклоняется этому миру, думая, что он так же действителен, как и Истинно Сущее, бродят во мраке невежества; еще больше заблуждение тех, кто всю свою жизнь живет, не находя ничего лучше и выше, чем этот мир.
Но тот, кто знает тайну прекрасной природы, тот с ее помощью побеждает смерть и, познав то, что в ней реально, наслаждается Вечным Блаженством. «О Ты, Солнце, покрывающее истину своим золотым диском! Открой ее мне, чтобы я мог видеть ее внутри Тебя!.. Теперь я знаю истину, которая в Тебе, знаю сокровенное значение Твоего сияния и Твоих лучей, теперь я открыл То, что сияет внутри Тебя! Я вижу истину, которая в Тебе. То, что в Тебе, – также и во мне. Я есть То!»
Я начну с того, что приведу вам фрагмент Упанишады, один из самых простых, но, по моему мнению, также и из наиболее поэтичных. Он называется Катха Упанишада. Некоторые из вас, может быть, читали ее в переводе сэра Эдвина Арнольда. В нашей последней лекции мы видели, что вопрос о происхождении мира, или сотворении Вселенной, не получил удовлетворительного ответа при исследовании одних лишь внешних явлений, и появилась необходимость обратиться к внутренней стороне проблемы. Катха Упанишада принимает во внимание этот факт и обращается к рассмотрению внутренней природы человека. Сначала философы долго ломали голову над тем, кто сотворил видимый мир, как он начал существовать и т. д. Затем пришли к вопросу о том, что в человеке заставляет его жить и двигаться и что происходит с этим нечто, когда человек умирает.
Более ранние исследования касались материи, их цель состояла в том, чтобы проследить происхождение видимых нами форм. Самое большее, что могли сделать эти исследования, – это привести к предположению о существовании Личности, создавшей Вселенную, – человеческого существа, может быть, бесконечно большего во всех отношениях, чем обыкновенный человек, но по всем его намерениям и целям, несомненно, имеющего человеческую природу. Такое предположение могло быть истиной разве что на том основании, что, смотря на Вселенную с точки зрения человеческих существ, можно было получить о Боге только человеческое представление.
Представьте себе, что коровы вдруг начали бы философствовать и решили создать собственную религию. Вначале они бы разработали понятие коровьей Вселенной, а затем пришли бы к соответствующему решению задачи. Они никогда не сочли бы необходимым создать такое понятие о Боге, каким Его представляет себе человек. Подобным образом философы-кошки смотрели бы на Вселенную, с кошачьей точки зрения, и объяснили бы ее в понятиях, свойственных их собственному сознанию, считая, что она управляется огромным котом. Обычное человеческое представление не может охватить всего вопроса, а тем более разрешить его, это несомненно. Было бы большой ошибкой принять за окончательное решение ту ужасную эгоистичную позицию, которую может занять в этом вопросе человек. Любое разрешение мировых проблем, основывающееся на изучении внешних явлений, способно привести к ошибочным заключениям: во-первых, потому, что Вселенная, которую мы видим, есть наша собственная Вселенная, наш личный ограниченный взгляд на действительность и, во-вторых, потому, что саму действительность мы не можем ни воспринимать нашими чувствами, ни обнять нашим умом. Мы видим мир с точки зрения существ, обладающих только пятью чувствами. Если бы у нас было еще одно чувство, все для нас изменилось бы. Если бы мы приобрели чувство магнетизма, мы смогли бы обнаружить существование миллионов сил, о которых до сих пор не имели никакого понятия. Наши чувства очень ограничены, и то, что мы называем Вселенной, воспринимается нами строго в пределах этого ограничения. Бог же наш есть лишь способ осмысления этой Вселенной. Очевидно, такое частичное объяснение никогда не раскроет всего вопроса. Но человек не может на этом остановиться. Он – мыслящее существо и жаждет найти решение, которое дало бы ему понятное объяснение видимых им вещей. Он предполагает мир, в котором в одно и то же время существуют люди, боги и всякого рода существа, возможные и невозможные, и хочет найти одну формулу, которая бы включала в себя все это.
