Виджняна возвышает не только наши познавательные и волевые способности, но также и наши способности к любви и наслаждению и преобразует их в движения божественной Ананды. Ибо если знание и сила являются двумя тождественными аспектами или могуществами работы сознания, то восторг, Ананда (нечто, превосходящее то, что мы зовем наслаждением), является его квинтэссенцией и естественным результатом взаимодействия знания и воли, силы и самоосознания. Наслаждение и боль, радость и печаль являются искажениями, вызванными дисгармонией между нашим сознанием и используемой им силой, между нашим знанием и нашей волей, они обусловлены нарушением их целостности при нисхождении на более низкий план, где сознание и сила, знание и воля оказываются ограничены, внутренне разделены, лишены возможности действовать правильно и с присущим им размахом, где они входят в противоречие с отличными от них силой и сознанием, знанием и волей. Виджняна исправляет эти искажения мощью своей истины и полностью восстанавливает единство и гармонию, Порядок и высочайший Закон. Она овладевает всеми нашими эмоциями и превращает их в различные формы любви и восторга – даже наш гнев, отвращение, истоки страдания. Она находит или показывает упущенный ими смысл и то, как, упустив его, они извратились и стали тем, что есть; она возвращает всю нашу природу к вечному Добру. Аналогичным образом она обращается с нашими способностями к восприятию и нашими ощущениями: она раскрывает весь восторг, которого мы ищем, но в его истинном виде, не искаженном неверным поиском и неверным восприятием; она направляет даже наши животные импульсы к тому, чтобы видеть Божественное и Бесконечное в тех формах, к которым они устремлены. Все это делается не путем замены одних ценностей низшего существования другими, а путем возвышения ментального, витального и материального сознания в безупречную чистоту, естественную интенсивность, нескончаемый экстаз единой и все же многообразной божественной Ананды.
Таким образом, бытие на уровне Виджняны в любой форме своей активности проявляется как совершенная способность к познанию, совершенная сила воли, совершенная способность к наслаждению, которые были подняты на более высокий, чем ментальный, витальный и телесный уровень. Эта всепроникающая, универсализированная, свободная от эгоистической личности и индивидуальности активность становится проявлением деятельности более высокого «Я», более высокого сознания и, следовательно, более высокой силы и более высокого восторга существования. Все, что действует в Виджняне, действует в чистоте, правильности, истине высшей или божественной Пракрити. Могущества Виджняны часто могут казаться тем, что на языке обычной йоги называется сиддхами, а на языке европейских мистиков оккультными силами, которых избегают и боятся бхакты и многие йогины, считая их ловушками и камнем преткновения, отклонением от подлинных поисков Божественного. Но такой характер и опасность им придает то, что человеком в поиске этих сил движет эго, и он пытается обрести их на уровне низшего существования посредством вхождения в аномальные состояния, для удовлетворения эгоистических амбиций. На уровне Виджняны они представляют собой уже не оккультное могущество и не сиддхи, а видимые, естественные и нормальные свойства ее природы. Виджняна – это истинное Могущество и истинный Динамизм божественного Бытия, которые тождественны ему по своим божественным качествам, и когда эта двойственная сила действует через индивидуума, который поднялся на гностический план, она безупречно реализует свои замыслы, не допуская ошибок или эгоистических реакций, оставаясь во власти и под управлением Божественного. Индивидуум в данном случае представляет собой уже не эго, а свободного Дживу, обитающего в высшей божественной природе, частицей которой он является, parā prakṛtir jīvabhūtā, природе высшего и универсального «Я», хотя и проявленного в игре изменчивой индивидуальности, но не облаченного в покровы неведения, знающего себя, ощущающего свое единство со всем и истину своей божественной Шакти.
На уровне Виджняны между Пурушей и Пракрити устанавливаются правильные отношения, так как там происходит их объединение, а Божественное перестает скрываться Майей. Все становится его действием. Джива более не говорит: «Я думаю, я действую, я хочу, я чувствую»; он даже не говорит подобно садхаку, стремящемуся к единству, но еще не достигшему его: «Как предписываешь мне Ты, пребывающий в моем сердце, так я и поступаю». Ибо сердце, центр ментального сознания, перестает быть источником действий и превращается в блаженный канал. Джива теперь осознает Божественное как владыку всего, adhiṣṭhita, пребывающего над ним, а также действующего внутри него. И утвердившись в этом высшем бытии, parārdhe, paramasyāṁ parāvati, он, не кривя душой и не смущаясь, может сказать: «Бог сам посредством своей Пракрити познает, действует, любит, наслаждается через мою личность и ее образы, играя здесь с более грандиозным божественным размахом в ту многообразную игру (līlā), которую Бесконечный вечно развертывает в универсальности вселенной, вечно являющейся им».
Глава XXIV. Гнозис и Ананда
Восхождение к плану гнозиса, обладание тем, что свойственно гностическому сознанию, должно возвысить душу человека и сделать его жизнь в мире настолько светлой, мощной, блаженной и бесконечной, что по сравнению с ущербностью и ограниченными достижениями нашего нынешнего ментального и физического существования это может показаться абсолютным и высшим совершенством, охватывающим как статический, так и динамический аспекты бытия. Это и вправду подлинное совершенство, так как подобного ему в восхождении духа еще не было. Ведь даже высочайшая духовная реализация на ментальном плане обладает определенной неустойчивостью, односторонностью и исключительностью; даже широчайшая ментальная духовность недостаточно широка и к тому же не способна с достаточной полнотой выражать себя в жизни. И все же по сравнению с тем, что находится выше, это первое гностическое великолепие тоже оказывается лишь ярким переходом к более великому совершенству. Гнозис представляет собой незыблемую и сияющую ступень, с которой мы можем шагнуть еще выше, в абсолютные бесконечности, являющиеся истоком и целью воплощающегося духа. В процессе этого дальнейшего восхождения гнозис не исчезает, а, скорее, достигает своего высшего Света, из которого он низошел, чтобы служить посредником между умом и верховным Бесконечным.
Упанишады говорят нам, что после того, как «я» знания, пребывающее над ментальным «я», обретено и все более низкие «я» подняты в него, остается еще один, последний шаг – хотя можно задаться вопросом, действительно ли он последний или последний в контексте текущего восхождения и нужно ли его вообще делать в данный момент, – позволяющий поднять наше гностическое существование в «Я» Блаженства и тем самым завершить внутренний духовный поиск божественного Бесконечного. Ананда, высшее Блаженство, не знающее границ, превосходящее и очень сильно отличающееся по своему характеру от высочайшей человеческой радости или наслаждения, является сущностной и изначальной природой духа. В Ананде наш дух обнаруживает свое подлинное «я», в Ананде пребывает его изначальное сознание и абсолютная сила его существования. Воплощенная душа, поднявшаяся в сферы высочайшего, абсолютного, безграничного и ничем не обусловленного блаженства духа, достигает бесконечного освобождения и бесконечного совершенства. Верно то, что даже на более низких планах, где Пуруша играет со своей несовершенной и ограниченной Природой, можно уловить отблеск этого блаженства, пережив его частичное нисхождение. Не только на гностическом плане истины и знания и над ним, но и на плане материи, на плане жизни, на плане ума можно пережить духовную и безграничную Ананду. И йогин, осуществляющий эти относительные реализации, может найти их настолько полными и убедительными, что начнет думать, что ничего более высокого и великого не существует. Ибо каждый из этих божественных принципов содержит в себе весь потенциал всех остальных шести нот нашего бытия; на каждом плане Природы в характерных для него условиях каждая из этих нот может звучать совершенно. Но интегрального совершенства можно достичь, только поднимая низшее в высшее и непрерывно низводя высшее в низшее, пока все не станет нерушимым монолитом и одновременно текучим океаном вечной и бесконечной Истины.
Само физическое сознание в человеке, аннамайя пуруша (annamaya puruṣa), способно без этого высочайшего восхождения и интегрального нисхождения отразить сущность Сат-Чит-Ананды и проникнуть в нее. Оно может сделать это, либо улавливая отражение Души в физической Природе, ее блаженство, силу и бесконечность, скрытые, но все же тайно присутствующие здесь, либо погружаясь в «Я», пребывающее внутри или вне его, и утрачивая ощущение отдельного субстанционального существования. Результатом становится блаженный сон физического ума, в котором физическое существо забывает себя, погружаясь в своего рода сознательную Нирвану, или скитается, механически движимое Природой, jaḍavat, как лист, гонимый ветром, или же впадает в божественное детство и начинает действовать с абсолютной счастливой и свободной беспечностью, не заботясь о последствиях своих поступков, bālavat. Однако это не сопровождается великолепием более высокого знания и восторга, характерным для того же самого состояния на более высоком уровне. Это своего рода инертная реализация Сат-Чит-Ананды, не предполагающая какого-либо контроля Пуруши над Пракрити или подъема Природы на ее высшие уровни, в бесконечное великолепие Пара-Шакти. А ведь этот контроль и этот подъем являются двумя вратами совершенства, сияющими дверями, ведущими в бесконечность Всевышнего.
