Далее, этот центр наверху и эта деятельность свободны, ничем не связаны, не зависят от физических процессов, не ограничены узким чувством эго. Они не заключены в теле; не замкнуты в тесных пределах отдельной личности, неумело исследующей мир с помощью органов чувств или ощупью ищущей внутри свой более глубокий дух. Ибо в процессе этой великой трансформации мы начинаем обладать сознанием, более не запертым в своего рода генерирующую коробку, а неограниченным, ничем не обусловленным и распространенным повсюду; есть или может быть некий центр, но это лишь для удобства индивидуальной работы, он не имеет жесткой фиксации, не самостоятелен, ни от чего не отделен. Отныне вся наша сознательная деятельность по своей природе становится универсальной; будучи единой с деятельностью универсального бытия, она от универсальности переходит к гибкой и изменчивой индивидуализации. Она становится осознанной деятельностью бесконечного существа, действующего всегда универсально, хотя и делающего акцент на индивидуализированной формации своих энергий. Но этот акцент не столько разделяет, сколько вносит разнообразие, а эта формация перестает быть личностью в нашем понимании; более нет маленькой, ограниченной, сотворенной личности, заключенной в рамках собственной стереотипной деятельности. Это состояние сознания настолько превосходит наше нынешнее состояние бытия, что рациональному человеку, не познавшему его, оно может показаться невозможным или даже ненормальным; но, будучи однажды обретено, оно, благодаря своему более великому покою, свету, силе, свободе, действенности воли, непогрешимой истинности чувства и мышления, убеждает в своем превосходстве даже интеллект. Ибо это состояние начинает осознаваться уже на более высоких уровнях освобожденного ума и поэтому может быть частично понято и прочувствовано интеллектом, однако обычным и естественным оно становится только после восхождения за пределы ментальных уровней и подъема в супраментальный гнозис.
В этом состоянии сознания бесконечное становится для нас главной, первичной реальностью, единственной вещью, в подлинности и конкретности которой невозможно усомниться. Мы уже не можем думать о конечном или осознавать конечное в отрыве от фундаментального чувства бесконечного, в котором конечное только и может существовать, формироваться и обладать хоть какой-то реальностью или устойчивостью. Пока эти конечные ум и тело являются в нашем осознании главным фактом нашего существования и основой всех наших мыслей, чувств и намерений, пока конечное является для нас привычной реальностью, которую мы можем иногда или даже часто покидать и возноситься туда, где можно ощутить или осознать бесконечное, мы все еще очень далеки от гнозиса. На плане гнозиса мы естественно осознаем, что живем в бесконечном, одновременно ощущая, что оно –основной факт нашего существования и субстанция, из которой мы сделаны. Мы очень конкретно чувствуем, что бесконечное – это основа, из которой формируется все конечное, что его безграничные и неисчислимые силы порождают любую нашу мысль, любое наше намерение и любую нашу радость. Но это бесконечное – не только некий всепроникающий или всеохватывающий эфир и безграничное пространство, в котором все формируется и случается. Гностическое сознание всегда осознаёт, что за этим неизмеримым бесконечным пространством присутствует внепространственная внутренняя бесконечность. Именно через осознание этой двойной бесконечности мы достигаем сущностного бытия Сат-Чит-Ананды, своего высочайшего «я» и тотальности нашего космического существования. В гностическом сознании перед нами открывается безграничное существование, которое ощущается нами двояко – как пребывающая над нами бесконечность, к которой мы пытаемся подняться, и как окружающая нас бесконечность, в которой мы пытаемся растворить наше отдельное существование. Впоследствии мы расширяемся и поднимаемся в нее; мы ломаем стенки эго, выходим в ее широту и навсегда утверждаемся в ней. Если это освобождение достигнуто, его энергия может начать, если такова наша воля, все более и более полно подчинять себе также и наше низшее существование, пока даже самые низкие и извращенные формы нашей активности не уподобятся истине Виджняны.
Это ощущение бесконечного и подчиненность бесконечному является основой, и, только утвердившись на ней, мы можем постепенно приблизиться к состоянию, в котором становятся нормальными супраментальные мышление, восприятие, чувство, способность к отождествлению и осознанию. Но даже это ощущение бесконечного – только первый камень в фундаменте, и еще очень многое нужно сделать для того, чтобы сознание приобрело гностический динамизм. Ибо супраментальное знание есть игра верховного света; существует много других разновидностей света, других уровней сознания, превосходящих человеческий ум, которые способны, еще до достижения гнозиса, открыться в нас и воспринять или отразить нечто от его сияния. Но чтобы располагать или неограниченно владеть супраментальным знанием, мы сначала должны проникнуть в этот верховный свет и стать этим светом, наше сознание должно трансформироваться в гностическое сознание, а его принцип и способность к самоосознанию и осознанию всего сущего через отождествление должны стать основой нашего существования. Ибо средства и способы, с помощью которых мы познаем и действуем, всегда напрямую зависят от природы нашего сознания. Поэтому, если мы хотим, чтобы эта более высокая сила познания не только иногда посещала нас, но и стала принадлежать нам, именно сознание должно радикально измениться. Но она не сводится только к мышлению более высокого порядка или к деятельности своего рода божественного рассудка. Она овладевает всеми нашими нынешними средствами познания и избавляет их от узости, ущербности и слепоты, делая их неизмеримо более широкими, активными и эффективными и превращая в возвышенные и мощные инструменты Виджняны. Таким же образом она возвышает работу наших органов чувств и просветляет ее даже на уровне обычного восприятия, в результате чего мы начинаем видеть вещи такими, какие они есть. Ментальное восприятие она тоже преобразует и делает ум способным воспринимать внутренние феномены так же хорошо, как внешние, например чувствовать, читать или осознавать мысли, чувства, ощущения, нервные реакции объекта, который находится в поле его внимания.[43] Она, наряду с физическими, использует тонкие чувства, освобождая их от их ошибок. Она раздвигает для нас границы мира и позволяет нам на собственном опыте познать планы существования, отличные от материального, к которому столь невежественно привязано наше обычное ментальное сознание. Она аналогичным образом преобразует ощущения, делая их максимально интенсивными и способными выдерживать любые вибрации; ибо, пока мы остаемся обычными ментальными существами, максимальная интенсивность невозможна, так как наша способность сохранять и поддерживать вибрации ограничена определенным порогом, превышение которого, как правило, ведет к нарушениям как на уровне ума, так и тела, не выдерживающих шока или продолжительного напряжения. Также эта сила овладевает элементом знания в наших чувствах и эмоциях – ибо наши чувства также обладают способностью как к познанию, так и к осуществлению, которую мы не распознаем и не развиваем должным образом, – и в то же время освобождает их от их ограничений, ошибок и искажений. Ибо во всем гнозис проявляется как Истина, Порядок, высочайший Закон, devānām adabdhāni vratāni.
Знание и Сила или Воля (ибо любая сознательная сила есть воля) являются двумя равноценными сторонами деятельности сознания. Сначала рождается идея, воля неуверенно следует за ней или восстает против нее или же используется в качестве ее несовершенного орудия, дающего несовершенные результаты; либо первой возникает воля, заключающая в себе смутную или подсознательную идею, и ведет к хаотичному осуществлению какой-то деятельности, смысл которой становится понятен нам только впоследствии. Между этими двумя силами в нас нет ни единства, ни полного взаимопонимания или же отсутствует четкая согласованность между начинанием и его осуществлением. К тому же индивидуальная воля не согласуется со вселенской; она стремится достичь либо больше, либо меньше того, что предназначено вселенской волей, или же отклоняется от нее и начинает действовать ей вопреки. Ей неизвестны циклы и сроки проявления Истины, а также ее уровни и градации. Виджняна овладевает индивидуальной волей и сначала согласует, а потом объединяет ее с супраментальным знанием. Благодаря этому знанию идеи индивидуума и идеи универсума становятся тождественны, так как и те и другие возвращаются к истине верховного Знания и трансцендентной Воли. Гнозис возвышает не только нашу ментальную волю, но и наши намерения, желания, даже то, что мы называем низменными желаниями, инстинктами, импульсами, всплесками чувств и ощущений, и трансформирует их. Они перестают быть желаниями или предпочтениями, так как сначала утрачивают свой личностный характер, а затем и свою силу, заставляющую нас бороться за обладание чем-то и являющуюся сущностным элементом того, что мы называем вожделением или желанием. Подсознательные или полусознательные импульсы, не контролируемые ни инстинктивным, ни мыслящим умом, более не охватывают нас, будучи преобразованы в многообразное действие Воли-Истины; эта воля действует с присущим ей точным знанием меры намеченного ею действия, а значит, с эффективностью, недоступной нашему ментальному намерению. По этой же причине в действиях гностической (vijñānamaya) воли не остается места греху; ибо любой грех есть искажение воли, желание и акт Неведения.
