По-видимому, в основе всех версий относительно реформаторских планов Лисандра лежит один и тот же источник, т. е. Эфор. Но одна группа писателей (Диодор, Плутарх) этот источник передает более контекстно, а другая (Аристотель и Корнелий Непот) - более сжато, подчеркивая только самое главное.
Современные исследователи в зависимости от того, какой группе источников они отдают предпочтение, так же, как и древние авторы, расходятся в оценке сущности реформаторских идей Лисандра. Эд. Мейер и В. Эренберг полагали, что Лисандр думал о замене царской власти Гераклидов выборной монархией. По словам Эд. Мейера, "с помощью выборной монархии Лисандр хотел установить свою тиранию также и над собственной родиной" [023_86]. Однако мы скорее склоняемся к версии, согласно которой планы Лисандра были менее радикальными и что он только хотел расширить круг претендентов на трон, включив туда всех Гераклидов (к которым по отцу и сам относился) [023_87].
Таким образом, наша традиция со всей определенностью зафиксировала, что Лисандр хотел законодательным путем "сверху" внести изменения в спартанскую конституцию, справедливо полагая, что у него при этом будет верный шанс стать спартанским царем на вполне законных основаниях. Лисандр понимал, что только царская власть в Спарте, объединяющая конституционные привилегии с внеконституционным престижем, может поставить его во главе гражданского коллектива. А смелость и уверенность в возможности достижения поставленной цели ему придавал, по-видимому, опыт, полученный во время кампании по дискредитации законного наследника и "устройству" на трон Агесилая.
Для осуществления своих планов Лисандр и его друзья решили прибегнуть к довольно рискованным практическим шагам. Зная, что ни один серьезный законодательный акт в Спарте невозможно провести без одобрения оракула (cp.: Xen. Lac. pol. 8, 5; Plat. Leg. I, 624) [023_88], они организовали массированную кампанию по обработке общественного мнения и подкупу влиятельных общегреческих оракулов. Судя по данным Диодора, Плутарха и Корнелия Непота, эмиссары Лисандра неоднократно пытались подкупить и склонить на свою сторону жрецов в Дельфах, Додоне и даже ливийском оазисе Аммона с тем, чтобы жрецы своим авторитетом поддержали замыслы Лисандра (Diod. XIV, 13, 3-7; Nepos. Lys. 3, 1-4; Plut. Lys. 25, 3-4).
Общим источником здесь, по-видимому, также является Эфор. Во всяком случае, именно на него ссылается Плутарх (Lys. 25, 3-4), и та же самая версия повторяется в очень близких вариантах у Диодора и Корнелия Непота. Приведем эту историю в том виде, как она изложена у Плутарха (Эфора): "Эфор рассказывает, что его [Лисандра] попытка подкупить Пифию и убедить через Ферекла додонских жриц потерпела неудачу, после чего он отправился к Аммону, где обещал много золота его прорицателям. Возмущенные, они послали гонца в Спарту с обвинением против него" (Lys. 25, 3-4).
Наши источники совершенно одинаково излагают последовательность обращения Лисандра к оракулам: сперва в Дельфы, затем в Додону и, наконец, к ливийскому Аммону. Для подкупа ведущих святилищ Греции, конечно, требовались очень большие средства, и Лисандр, берясь за подобное дело, должен был обладать весьма значительным состоянием. Однако это предположение не согласуется с утверждением Феопомпа о его крайней бедности (ap. Plut. Lys. 30, 2). Не исключено, правда, что значительную часть расходов могли взять на себя его многочисленные друзья и сторонники как в Спарте, так и за ее пределами [023_89]. И хотя в источниках прямо об этом не говорится, однако частые ссылки на его помощников, участвовавших в кампании по подкупу оракулов, делают данное предположение вполне вероятным. Так, в Дельфах, например, у Лисандра имелись сторонники среди жрецов. Рассказывая об инсценировке, связанной с Силеном, Плутарх приводит такую деталь: жрецы-соучастники (tou;" de sumpravttonta" tw'n iJerevwn) должны были признать в Силене сына Аполлона и с его помощью объявить нужные Лисандру оракулы (Lys. 26) [023_90].
В Додоне Лисандр действовал через своего эмиссара аполлонийца Ферекрата, который имел тесные сношения с храмовыми служителями (Diod. XIV, 13, 4). У Плутарха то же имя звучит как Ферекл (Lys. 25, 3 - dia; Fereklevou").
Однако все заигрывания Лисандра с греческим жречеством оказались безрезультатными. По словам Эд. Мейера, "оракулы предпочитали реальную власть мнимой и оказались недоступными для подкупа" [023_91]. Но такие старинные религиозные центры, как Дельфы, руководствовались обычно не только конъюнктурными соображениями. Они являлись принципиальными противниками слишком радикальных течений в политике и были ближе к официальной Спарте уже в силу общего для них консерватизма. Дельфы сочувствовали скорее законному правительству, чем группе радикалов, возглавляемых Лисандром.
Последняя попытка Лисандра заручиться поддержкой божества была связана с его обращением в ливийский оазис Аммона, авторитет которого теперь, когда значение собственных оракулов начало падать, сильно возрос (Diod. XIV, 13, 6-7; Nepos. Lys. 3, 3-4; Plut. Lys. 20; 25, 4; cp.: Paus. III, 18, 3) [023_92]. Здесь Лисандр, по-видимому, также рассчитывал на помощь своих друзей и гостеприимцев. Ведь с Ливией у семьи Лисандра были давние связи (Diod. XIV, 13, 6-7), и, как полагает К. Ю. Белох, отец Лисандра, вероятно, был проксеном Кирены [023_93]. Однако по неизвестной нам причине дело кончилось публичным скандалом, и Лисандр по заявлению жрецов Аммона был даже привлечен в Спарте к суду (Diod. XIV, 13, 7; Plut. Lys. 25, 4).
После этого Лисандру и его сторонникам пришлось отказаться от мысли привлечь на свою сторону общегреческие святилища и с их помощью сравнительно безболезненно совершить государственных переворот. Очевидно, эта неудача должна была подтолкнуть заговорщиков, которые группировались вокруг Лисандра, к более радикальным действиям.
Судя по отдельным намекам, разбросанным у античных авторов, создается впечатление, что Лисандр был руководителем тайной и хорошо законспирированной организации, о существовании которой стало известно только после его смерти (Plut. Lys. 26). Плутарх называет этот тайный клуб Лисандра "многочисленной гетерией" (eJtairivan pollhvn) и говорит, что он был направлен своим острием против Агесилая (Ages. 20, 3). Действительно, многоэтапная интрига Лисандра с вовлечением в нее довольно большого круга лиц, куда входили даже жрецы, свидетельствует о существовании определенной "группы поддержки", состоящей из лично преданных ему людей, как в самой Спарте, так и вне ее. Не исключено, что Лисандр после того, как исчерпал все конституционные методы, мог думать и о военном перевороте. Плутарх употребляет очень сильные выражения, говоря об умонастроении Лисандра после разрыва с Агесилаем: "...Гневаясь на Агесилая и больше прежнего ненавидя весь государственный строй Спарты (th;n o{lhn politeivan), он решил, не откладывая, взяться за осуществление своих старых замыслов и затей относительно мятежа и государственного переворота (pro;" metabolh;n kai; newterismovn)" (Lys. 24). В другом месте Плутарх заявляет, что Лисандр "произвел бы большой переворот (megavlhn ... kivnhsin), если бы не погиб раньше, во время беотийского похода" (Ages 8, 3-4).
Древние источники, касающиеся "падения" Лисандра и задуманной им политической реформы, дают достаточно полное представление о существе дела. Однако, как верно замечают Э. Д. Фролов и П. Олива, довольно трудно установить точные даты и последовательность тех или иных событий, связанных с Лисандром [023_94].
