ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ
Площадь перед храмом Афины Паллады в Афинах. Орест входит и садится близ алтаря богини, у подножия ее старинного кумира, держась рукой за изваяние.
Орест Владычица Афина, волей Локсия
К тебе я послан! Грех на мне, но грешника
Прими без гнева. Смыта кровь. На сих руках
Нет скверны. Стерлась черная в путях моих:
Людским гостеприимством убедился гость.
240 Всю сушу исходил я, переплыл моря,
Но памятовал слово бога вещего —
И вот пришел, богиня, обнял твой кумир:
Суда и правды, сидя здесь, я буду ждать.
Предводительница хора Ужо, беглец!.. Не явно, ль? — это след его!..
Вперед! Немой вожатый все без слов сказал…
Собачьим нюхом знаю, где прошел олень.
И капала из раны кровь пахучая.
Сама от травли чуть жива, едва дышу:
Измучилась, обрыскав весь пространный край!
250 И за море, без крыльев, залетела я,
Корабль перегоняя, на котором плыл
Орест… Он где-то близко! Чую дух его,
И кровью человечьей потянуло вдруг…
Хор Нужен здесь глаз, да глаз:
Все огляди окрест,
Да безнаказанным
Не ускользнет Орест!..
Вновь сильным он
Мнит себя!
Вот истукан обняв
Девы бессмертной, он
Хочет на суд отдать.
Рук своих дело — ей.
Тягаться с нами! Поздно!.. Расточил он кровь:
260 Родную кровь —
Кто сберет?
В землю бежит она,
Жадный питая прах…
Взамен я силу высосу из жил твоих!
Алый мне сок отдашь,
Плоти цветущей жизнь:
До пьяна я напьюсь
Ярых струй,
Черных струй.
Иссохнешь, тенью станешь, и живую тень
В скорбный дол
Вечных мук,
В сумрак родной умчу.
Увидишь там, что всякий, сотворивший зло,
270 Бога ли, гостя ли,
Или родителей
Тяжко обидевший,
Казнь примет, злодеянью соразмерную.
Великий воздатель и судья, Аид,
В недрах глубинных есть:
На письменах его
Каждый записан грех.
Орест Несчастье учит. Знаю, что ко благу мне
И что во зло послужит; где спасительно
Безмолвие, где слово. Здесь мне речь держать
Велел наставник мудрый. Задремала кровь,
280 И пятна побледнели на руках моих.
Избыта скверна матереубийства. Феб
С десницы обагренной влагу липкую
Мне смыл, когда обетных я заклал свиней.
И долог был бы сказ мой про людей, меня
Приявших гостем в домы без вреда себе.
Стареет время, давних дел стирая след.
Днесь, чистыми устами, благочестно я
Зову Афину, сей земли владычицу;
На помощь. Той защитой мой наследный скиптр
290 И весь народ аргивский, не подъяв копья,
Она стяжает: свято соблюдем союз.
Молю богиню: будь то в дальней Ливии,
У струй Тритона, ей родимых, шествует,
Одета в блеск иль облак, Дева бранная,
За милых поборая, — озирает ли
Флегрейский дол сурово, как пред битвой вождь, —
Вняв издалече зов мой, да предстанет мне
Заступницею скорой и спасением!
Предводительница хора Ни сила Аполлона, ни Афины мощь
300 Cпасти тебя не могут, предадут тебя.
Увянешь и забудешь слово "радуюсь";
Бескровной тенью сникнешь, снедью демонов…
Что ж ты не споришь? Плюешь на слова мои,
Мне в жертву обреченный и откормленный?
Живой меня насытишь без заклания!
Я песнь сложила: свяжет мой напев тебя.
Хор Заведем хоровод! Вкруг убийцы кружить,
Песнь убийце сложить
Нам подземная Муза внушила —
310 И воспеть наш удел: человеческих дел
Быть бессонною стражей — велела.
Правый суд — скорый суд. Тех не тронет наш гнев,
Чьи от солнца не прячутся руки,
Ибо чисты они, беспорочная жизнь
Протекает, счастливая, в мире.
На того ж, кто укрыл, как сей муж под плащом
Обагренные кровию длани,
Мы донос принесем, мы улики сберем,
И на тяжбе убитых на том присягнем,
320 И возмездия стребуем дани.
Строфа I
Хор Матерь Ночь! На казнь, о мать,
Ночь меня родила ты
Тьмы слепцам,
Жильцам света!
Слышишь, мать!
Сын Лато
Власть мою
Мнит умалить!
Ловчей лов
Отнял он…
Мать убил —
Пойман был —
Им владеть
Претит мне бог!
Припев сопровождается пляскою Хора вокрув Ореста.
Песнь мы поем:
Ты обречен!
330 Мысли затмит, — сердце смутит, —
Дух сокрушит в тебе гимн мой,
Гимн Эриний, страшный гимн!
Околдован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
Антистрофа I
Ты, насквозь разящая,
Рок мой выпряла, Мойра!
Я ж обет
Дала крепкий:
Править сыск
Лютых дел,
Гнать, ловить
Лиходея…
Слышит он —
По пятам —
340 Черный смерч,
Он — в Аид,
Я — за ним:
Навек он мой!
Песнь мы поем:
Ты обречен!
Мысли затмит, — сердце смутит, —
Дух сокрушит в тебе гимн мой,
Гимн Эриний, мстящий гимн!
Околдован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
Строфа II
Мне от рождения
Жребий властительный
Выпал.
Лишь на бессмертных мне
350 Рук наложить нельзя.
Нет мне
И сотрапезника жертвы.
Пир и веселие,
Пеплосы белые
Мне ненавистны;
Праздничный запретен сонм.
Домы рушить мне дано.
Если в роду вскормлен Арей,
Мнят — приручен, вдруг — осерчал,
Друга загрыз, брызнула кровь, —
Мы налетим, как буря!
Будь он силач, — изникнет мощь.
Антистрофа II
360 Тех, чей в эфире дом, —
Гнать мне не по-сердцу:
Мир им!
Их не касаемся;
Не состязаемся
С ними
Распрей о царственных льготах.
Зевс из палат своих,
Наш ненавидимый,
Каплющий кровью,
Удалил на веки сонм.
(Домы рушить мне дано.
Если в роду вскормлен Арей,
Мнят — приручен, вдруг — осерчал,
Друга загрыз, брызнула кровь, —
Мы налетим, как буря!
Будь он силач — изникнет мощь.)
Строфа III
Гордо блещут
В небе безоблачном славы:
Миг — и, низринуты,
370 C дольним сравняются прахом, —
Стоит лишь в дом войти
В черных лохмотьях нам, — воем
Вторя пляске круговой.
Коло замкнув, дико скачу,
Тяжкой стопой землю топчу.
Резвую прыть бег утомил:
Шаток мой шаг, грузен мой шаг…
Тяжко шествует Ата.
Антистрофа III
Сам не знает
Гордый, что падает: слеп он.
Грех надмевающий
Ткет затмевающий облак.
380 Люди ж догадливы,
Люди приметливы — шепчут:
"Грозовой над домом гнев!"
(Коло замкнув, дико скачу,
Тяжкой стопой землю топчу.
Резвую прыть бег утомил:
Шаток мой шаг, грузен мой шаг…
Тяжко шествует Ата.)
Строфа IV
Дождешься нас, — в грозный час.
Мы знаем путь, знаем цель,
И зло, все зло — помним,
И не прощаем: святы мы.
Ни чести нет нам, ни места нам нет
Ни от людей, ни у богов.
Не светит свет в доме нам.
Нет в неприступную пустынь дороги
Зрячим дня, ни тьмы слепцам.
Антистрофа IV
Не устрашась в сердце, кто
Душой впивал эту песнь,
390 Глубинных правд голос,
Устав начальный древних Мойр,
Скрепленный клятвой бессмертных богов?
На камне нерушимых прав
Века стоит трон мой.
Нет недостатка и в почестях царских
Мне под кровом вечной тьмы.