(11) Впрочем, Цицерон служит доказательством [того], что актеров не рассматривали как бесстыдных [людей]. Всякий знает, что он настолько близко общался с актерами Росцием и Эсопом, что защищал их имущество и интересы благодаря своей ловкости [в судебных делах]. Это вместе с многим другим открывается также из его тогдашних писем. (12) Есть [ли] кто-нибудь, кто не читал бы ту [его] речь, {27} в который он уперекает римский народ [за то], что он приходил в смятение, когда Росций жестикулировал? И достаточно точно установлено, что он имел привычку соревноваться с [этим] самым актером [в том], смог ли бы тот выразить какое - либо высказывание различными жестами, а [он] сам произнести [его] с помощью разнообразных слов благодаря богатству языка. Это обстоятельство склонило Росция к такой уверенности в своем искусстве, что он написал книгу, в которой сравнивал красноречие с актерством. (13) [Это] - тот Росций, который был весьма любезен Луцию Сулле и был пожалован этим диктатором золотым кольцом. С другой стороны, [у него] была такая привлекательность и известность, что только он один, без товарищей, получил из казны тысячу денариев [в виде] дневного вознаграждения. (14) Известно, что также Эсоп, благодаря равному мастерству, оставил сыну двадцать миллионов сестерциев.
{27 Речь Цицерона в защиту Секста Росция из Америи. См.: Цицерон. Речи : в 2 т. М., 1962. Т. 1.С. 5—43.}
Но что я говорю об актерах, когда Аппий Клавдий, муж-триумфатор, который вплоть до.старости был [жрецом]-салием, заслужил славу [за то], что лучше всего приплясывал среди [своих] товарищей-[жрецов]? (15) И прежде чем я отойду от [рассказа о] пляске, я добавлю, что в одно и то же время у трех знатнейших граждан было не только влечение к пляске, но также, если угодно богам, [была] сноровка [в танцах], которой они гордились, [а именно] - у бывшего консула Габиния, недруга Цицерона, потому что Цицерон еще и открыто возражал ему; и у Марка Целия, мужа, замеченного в беспорядках, которого защищал тот же [самый] Цицерон; {28} и у Лициния Красса, сына того Красса, который был убит в Парфии.
{28 См.: Там же. Т. 2. С. 155-180.}
(15 , 1) Однако [о том], что [пора] перейти от [рассказа о] пляске к [рассказу об] излишестве морских припасов, мне напомнило имя [семьи] Лици - ниев, о которых достаточно известно, что они были прозваны Муренами, потому что восхищались этой рыбой. (2) Это мнение разделяет Марк Варрон, утверждая, что Лицинии [были] названы Муренами таким же образом, каким был прозван "Ората" [Гай] Сергий, потому что самыми любимыми у него были рыбы, которых называют аураты. (3) [Это] - тот [Гай] Сергий Ората, который первым имел бани с душем, первым устроил устричные отмели в Байях. первым присудил наилучшие вкусовые качества лукринским устрицам. Был же он из поколения того красноречивого Луция Красса, который, [о чем] извещает также и Цицерон, слыл довльно суровым и мрачным [человеком].
(4) И, однако, этот Красе, муж - цензорий - ведь он был цензором вместе с Гнеем Домицием, так как считался красноречивым больше других и был первым среди славнейших людей, - однако и он, одетый в черное, оплакал, как дочь, мертвую мурену в пруду своего дома. (5) И это не осталось незамеченным, ибо [его] товарищ в сенате Домиций предъявил ему [обинение за] это как безобразное преступление. И Красе не устыдился это признать, но сверх того цензор даже похвалился, если только [подобное] угодно богам, заявляя, что он совершил благочестивейшее и душевное дело.
(6) Пруды же, весьма наполненные ценнейшими рыбами, держали те римские благороднейшие принцепсы, Лукулл Филипп и Гортензий, которых Цицерон называет рыбозаводчиками. Еще и такое есть сообщение, которое Марк Варрон приводит в книге о сельском хозяйстве, [что] Марк Катон (который потом погиб в Утике), так как по завещанию Лукулла был оставлен наследником, продал рыб из его пруда за сорок тысяч [?сестерциев].
(7) А мурен для прудов нашего города доставляли из самого Сицилийского пролива, который отделяет Регий от Мессены. Ибо уверяют, что там благодаря богатствам [пролива] находятся, Геркулес свидетель, как [самые лучшие] угри, так и наилучшие [мурены]. И те и другие [рыбы] из этого места по-гречески называются "плоты", [а] по-латински - "флуты", потому что они, плавая на поверхности {29} при высоко стоящем солнце, нагретые, перестают извиваться и нырять в воду, и таким образом становятся легкой добычей. (8) И если бы я захотел перечислить, сколь многие и великие сочинители прославляли мурен из Сицилийского пролива, [это] пришлось бы делать долго. Но я [все же] привел бы [то], что Марк Варрон сказал в книге, которая называется "Галл, или Об удивительном": "Папирий говорит, что в Сицилии мурен-флут также ловят рукой, потому что они из-за [своей] тучности плавают в верхних слоях воды". (9) Это [рассказывает] Варрон. Но кто бы стал отрицать, что у тех, кто приобретал роскошные дары столь далекого моря, была жадная и, как утверждает Цецилий, зубастая глотка?
{29 Здесь, по-видимому, греческому слову рлщфьт — плавающий (от рлющ — плавать) и латинскому слову fluto — плавать придается значение «плавать на поверхности».}
(10) И эта рыба, хотя и завезенная из чужих краев, не стала редкостью в Риме. Плиний является свидетелем, что диктатор Гай Цезарь, так как давал народу триумфальные обеды, взял по весу у Гавия Хиррия шесть тысяч мурен. Известно, что усадьба этого Хиррия, пусть и не обширная или просторная, [была] из-за [рыбных] садков, которые он держал, выставлена на продажу за четыре миллиона сестерциев.
(16 , 1) И красная рыба, которую для богатых вскармливают моря, не избежала пристрастий того века. И чтобы стало ясно, что имя этой рыбы встречалось [уже] во Вторую Пуническую войну, знайте, что ее упоминал Плавтот лица нахлебника в пьесе, которая называется "Баккария": {30}
{30 Васса (Ьаса) — ягода, плод, жемчужина. Тогда название комедии «Баккария» может означать «комедия о ягодах». О названиях комедий Плавта и их переводе на русский см.: История римской литературы. М., 1959. Т. 1. С. 65, примеч. 1.}
(2) Кто смертный есть, таким одаренный роком некогда.
Как ныне я, брюху кого несут столь лакомства?
Хоть рыба красная до этого в море вот пряталась,
Теперь я ее зубами, руками сам опять отправляю в убежище.
(3) И чтобы [этот] сочинитель не оказался очень малозначительным свидетелем, узнайте благодаря ревнителю [добродетели] Цицерону, в каком почете была эта рыба у известного Публия Сципиона Африканского и Нумантин - ского. [Это] такие слова в диалоге Цицерона "О судьбе": (4) "Когда вот Сципион был у себя близ Лаверния и вместе с [ним был] Понтий, Сципиону по случаю принесли красную рыбу, которая очень редко ловится, да и является рыбой, как считают, благородной среди лучших. Но так как Сципион пригласил [и] одного и другого из тех, кто пришел его поприветствовать, и казалось, что он намерен пригласить еще многих, Понтий говорит [ему] на ухо: "Подумай, Сципион, что ты делаешь. Такая красная рыба бывает у немногих людей".
(5) И я не отрицаю, что во времена Траяпа эта рыба не была в большой цене, согласно свидетелю Плинию Секунду, который так пишет в "Естественной истории", говоря об этой рыбе: "Ныне [она] совсем не в чести, чему я вот удивляюсь, так как она очень редко попадается при ловле". (6) Но это пренебрежение [к красной рыбе] сохранялось недолго. Ибо во времена прин - цепса Севера, который являл строгость нравов, Саммоник Серен, для своего века муж [очень] ученый, так как писал для своего правителя и вел речь об этой рыбе, предпослал [ей] слова Плиния, которые выше я изложил, и [еще] сам прибавил таким образом: (7) "Плиний, как вы, [повелитель], знаете, дожил вплоть до времен императора Траяна. И несомненно [то], о чем он говорит, что эта рыба в его времена была совсем не в чести. [Это] верно им сказано. Но [о том], что у древних она была в цене, я оповещаю при наличии свидетельств, тем более, что на обедах, я вижу, ей возвратили милость, как бы восстановив [ее] в правах. Ведь я, когда бываю на [вашем] священном обеде благодаря вашей благосклонности, обращаю внимание [на то], что эту рыбу вносят слуги в венках в сопровождении свирельщика. А величайший исследователь природы Нигидий Фигул показывает, что является верным то, что Плиний сообщает о чешуе красной рыбы. В четвертой книге его [сочинения] "О животных" сказано так: отчего прочие рыбы - с чешуей, идущей водном направлении, [оттого] красная рыба - [с чешуей], идущей в обратном направлении". (8) Это [написал] Саммоник, который при восхвалении пира своего повелителя показывает непристойность [действа], сообщая о почете, которым пользовалась [эта] рыба, так что [ее] вносили [слуги] в венках под напев свирели, как будто [это] какое-то шествие божества, а не [доставка] любимого блюда.
(9) Но чтобы мы меньше удивлялись [тому], что красная рыба обыкновенно оценивается очень дорого, Азиний Целер, муж-консуляр, как сообщает тот же Саммоник, купил одну [рыбу]-краснобородку за семь тысяч сестерциев. По этому обстоятельству тем более можно судить о расточительности [людей] того века, ибо Плиний говорит, что в его времена нелегко [было] отыскать [рыбу]-краснобородку, которая превышала бы весом два фунта. А ныне мы повсюду видим [краснобородку] и большего веса и цен этих безумных не знаем. (10) И эта [их] ненасытность не сдерживалась запасами своего моря. Ведь начальник отряда кораблей Оптат, зная о [рыбе]-скаре, настолько на италийских берегах неизвестной, что у нас нет даже и латинского имени этой рыбы, выпустил в море между Остией и побережьем Кампании невероятное множество [рыб]-скаров, привезенных сюда в судах-садках, и удивительным и необычным способом посеял рыб в море, как какие-нибудь плодовые растения в землю. И [он] же, так как стремился при этом к достижению общественной пользы, прилагал в течение пяти лет старания [к тому], чтобы в случае если бы кто-нибудь среди других рыб нечаянно поймал скара. тотчас возвращал его в море целым и невредимым.
