– Откуда ты пришел, отрок? – ответив на приветствие, спросил старец.
– Мы из восточных земель великого Танского государства, идем на Запад к Будде за священными книгами, – бойко ответил Сунь Укун. – Меня послал к тебе мой наставник разузнать, что за оборотни водятся на этой горе.
– Эти оборотни – сущие дьяволы, – отвечал старец. – Стоит им послать письмо на Чудодейственную гору, как ровно пятьсот архатов явятся сюда встретить врага, а если они отправят послание в небесные чертоги, то духи одиннадцати светил окажут им всяческое уважение. Драконы четырех морей издавна водят дружбу с этими дьяволами, а праведные отшельники, обитающие в восьми пещерах, часто пируют с ними. Они вступили в побратимство с правителем подземного царства Яньваном, а духи – хранители городов их лучшие друзья.
Выслушав старца, Великий Мудрец долго смеялся, а потом сказал:
– Если твои дьяволы-оборотни узнают о моем приходе, то убегут отсюда без оглядки, спасая свою жизнь.
Тут Сунь Укун поведал старцу о том, как однажды после пирушки он, захмелев, уснул и два служивых из подземного царства подцепили его крючками и сволокли в преисподнюю. Тогда он в гневе схватил свой посох с золотыми обручами, разогнал всех демонов-судей и напугал до смерти самого владыку преисподней Яньвана, который приказал судейским чиновникам и письмоводителям составить бумагу, собственноручно подписал ее и скрепил печатью. В бумаге говорилось о том, что он, владыка преисподней, молит пощадить его от побоев и готов вечно служить Великому Мудрецу Сунь Укуну.
– Амитофо! – воскликнул старец. – Такими словами можно накликать смерть на себя, а ты прожил на свете лет семь или восемь, не больше.
– Десять тысяч раз по семь или по восемь, – со смехом ответил Сунь Укун. – Хочешь, я покажусь тебе в моем настоящем облике, только смотри не пугайся!
– Как это – в настоящем облике? – с удивлением спросил старец.
– А так, – отвечал Сунь Укун. – Мне ведомы семьдесят два способа превращений.
С этими словами Сунь Укун провел рукой по лицу и сразу же принял свой настоящий облик, превратившись в краснозадую мартышку, очень напоминавшую бога Грома. Старец побледнел с перепугу и как сноп повалился на землю.
Сунь Укун поднял его, стал успокаивать и сказал:
– Не бойся, почтенный! Я не причиню тебе вреда. Мне только надо узнать, много ли оборотней на этой горе.
Но старец дрожал от страха и не мог слова вымолвить. Видя, что толку от него не добьешься, Сунь Укун вернулся к наставнику и сказал:
– На этой горе и в самом деле водятся оборотни, но не такие уж страшные. Просто жители в этих местах чересчур пугливы. Не волнуйся, учитель, ничего не случится. Ведь я с тобой!
– Узнал ли ты, какие здесь горы, какие пещеры, сколько злых оборотней и какой дорогой можно пройти к храму Раскатов грома? – снова спросил Танский монах.
– Наставник! – вмешался тут Чжу Бацзе. – Старший брат, я вижу, ничего не узнал. Позволь мне пойти расспросить старца.
Получив дозволение, Чжу Бацзе сунул вилы за пояс, поправил одежду и вразвалку направился к склону горы.
Между тем старец, все еще дрожа от страха, с трудом поднялся на ноги, опираясь на посох, но тут увидел Чжу Бацзе и совсем голову потерял от страха.
– О Небо! – забормотал он. – Что за кошмары мне мерещатся нынче! Вот уж не думал, что у монаха может быть рыло как у свиньи, уши словно опахала, лицо чернее чугуна и вдобавок ко всему длинная щетина на загривке.
– Что это ты на меня таращишься? – спросил, смеясь, Чжу Бацзе. – Я тебе не понравился? Красавцем меня, конечно, не назовешь, зато я смирный и добрый.
Услышав, что это чудище говорит человеческим языком, старец до того изумился, что снова обрел дар речи и обратился к Чжу Бацзе с вопросом:
– Откуда ты явился?
– Я второй ученик Танского монаха, – отвечал Чжу Бацзе. – Только что к тебе приходил его первый ученик, но толком ничего не узнал, вот и пришлось мне идти. Скажи мне, почтенный, какие здесь горы, какие пещеры, какие в них обитают оборотни и сколько их, и еще укажи, где проходит дорога на Запад.
Опершись на посох, старец стал рассказывать:
– Эти горы тянутся на восемьсот ли и называются горами Львиного верблюда. Там в пещере живут три дьявола, они обладают огромной волшебной силой. К тому же у них в подчинении бесчисленное множество оборотней. Одних только дозорных не то четыре, не то пять тысяч, истопников не перечесть, да и дровосеков несметное количество, а всего наберется, пожалуй, сорок семь или сорок восемь тысяч. Все они с именными знаками и имеют при себе таблички, на которых значится, кто они такие, эти бесы, а находятся они здесь только для того, чтобы пожирать людей.
Услышав это, Чжу Бацзе задрожал от страха, быстро вернулся к наставнику, но прежде, чем обратиться к нему, присел на корточки по большой нужде.
– Ты что там делаешь, вместо того чтобы докладывать наставнику? – прикрикнул на него Сунь Укун.
– От страха приспичило, – отвечал тот, – да и рассказывать нечего. Если жизнь дорога, надо поскорей убираться отсюда.
– А ты все же скажи, что узнал у старца, – попросил Танский монах.
– Старец говорит, – ответил Чжу Бацзе, – что эти горы тянутся на восемьсот ли и называются горами Львиного верблюда. В них есть пещера, которая тоже называется пещерой Львиного верблюда. В этой пещере живут три старых дьявола, а у них в подчинении сорок восемь тысяч оборотней, которые только и занимаются тем, что пожирают людей. Если мы хоть чуть-чуть углубимся в эти горы, то станем их добычей.
– Я знаю, как справиться с этими дьяволами, – сказал Сунь Укун. – Возьму свой посох за оба конца, произнесу заклинание, и посох сразу станет длиною сорок чжанов, а толщиною – восемь. Тогда я покачу его по южному склону горы, и он придавит пять тысяч оборотней, покачу его по северному склону – и там передавлю пять тысяч, покачу с востока на запад, и все сорок или пятьдесят тысяч оборотней превратятся в кровавое месиво!
Услышав это, Танский монах приободрился, и они двинулись дальше.
Между тем старец, предвещавший беду, вдруг исчез.
Тогда Сунь Укун вскочил на одну из горных вершин, огляделся, затем поднял голову и увидел в небе радужное сияние. Вскочив на облако, он помчался к тому месту, откуда оно исходило, и когда приблизился, оказалось, что это сияние исходит от духа Золотой звезды Тайбо.
– Зачем же тебе понадобилось морочить меня? – спросил Сунь Укун. – Если ты хотел что-то сказать, так говорил бы. А то прикинулся каким-то старцем-отшельником!
Дух Золотой звезды почтительно поклонился и отвечал:
– О Великий Мудрец! Прости мне мою вину. Здешние оборотни и в самом деле обладают огромной волшебной силой; пройти через эти горы вы сможете лишь в том случае, если ты применишь все свое искусство превращений и пустишь в ход всю свою хитрость. Но берегись, при малейшей промашке вам не избежать беды.
– Очень признателен тебе, очень признателен! – сказал Сунь Укун. – Передай, пожалуйста, Яшмовому владыке, чтобы в случае надобности он прислал мне в помощь свое небесное воинство.
– Есть! – по-военному ответил дух Золотой звезды, и на том они распрощались.
Великий Мудрец спустился на облаке вниз и, обращаясь к учителю, сказал:
– Оказывается, старец, который был на склоне горы, не кто иной, как дух Золотой звезды Тайбо. Он явился, чтобы предостеречь нас от возможной опасности. Сейчас я поднимусь на вершину, изловлю какого-нибудь оборотня, заставлю его составить список всех бесов, старых и малых, велю запереть ворота пещеры, скрыться за ними и не преграждать нам путь, чтобы наставник мог спокойно проехать через горы.
И вот наш Великий Мудрец со свистом перекувырнулся через голову, вскочил на облако и сразу же оказался на вершине горы. Укрывшись среди лиан и кустарника, он стал осматриваться. Везде было тихо, спокойно и совершенно безлюдно.
Вдруг Сунь Укун услышал звон колокольчика и стук колотушки позади горы. Он быстро обернулся и увидел маленького бесенка, который нес на плече стяг с иероглифом «лин», что значит «приказ». К поясу бесенка был привязан колокольчик, а в руках он держал колотушку.
«Должно быть, вестовой, – решил Сунь Укун, – и несет казенную бумагу или какое-нибудь сообщение. Послушаю, не выболтает ли он что-либо важное».
Подумав так, Сунь Укун превратился в муху, подлетел к бесенку и, кружась над его головой, стал внимательно слушать, что тот будет говорить.
Между тем бесенок вышел на большую дорогу и, продолжая бить в колотушку и бренчать колокольцем, стал бормотать:
– Мы, дозорные, должны больше всего остерегаться Сунь Укуна, потому что он умеет превращаться в муху!
На самом же деле бесенок никогда не видел Сунь Укуна и просто повторял то, что ему сказал дьявол-оборотень.
Но Сунь Укун ничего этого не знал и уже хотел убить бесенка, однако удержался от своего намерения. Он взлетел повыше, уселся на макушку дерева, подождал, пока бесенок пройдет вперед, после чего сам превратился в точное подобие бесенка, быстро нагнал его и крикнул:
