У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян

И снова был устроен торжественный пир, на котором юноши в знак благодарности поднесли монахам большой поднос с золотом и серебром.

– Золота и серебра нам не надо, – сказал Чжу Бацзе. – А вот новую одежду мы охотно взяли бы, а то нашу изрядно потрепали львы-оборотни.

Юноши тут же приказали швецам сшить Сунь Укуну, Чжу Бацзе и Шасэну новую одежду из парчи. Монахи с радостью приняли подарок, нарядились, а затем собрали свои пожитки и отправились в путь.

На улицах везде гремели барабаны, играла музыка, реяли разноцветные стяги и знамена.

Вот уж, право:

Наконец четверо монахов распрощались со всеми и отправились дальше на Запад.

Долго ли еще шли путники до Чудодейственной горы, об этом вы узнаете, если прочтете следующие главы.

Итак, паломники покинули главный город страны Яшмовых цветов и спокойно двигались по ровной дороге, ведущей в страну Высшего блаженства. Через несколько дней вновь показались очертания какого-то города.

Вскоре путники достигли восточной заставы и увидели по обеим сторонам дороги чайные и питейные заведения, из которых доносились веселые крики и шум, а также лабазы и маслобойни, – везде царило оживление.

Зеваки с любопытством разглядывали диковинного вида монахов, но подойти к ним и заговорить не решались.

Путники прошли еще несколько кварталов и увидели вход в монастырь, а над воротами надпись: «Монастырь милосердия Будды».

Пока все четверо разглядывали монастырь, с галереи сошел к ним какой-то монах.

– Откуда пожаловал, почтенный? – спросил он Танского монаха, отвесив низкий поклон.

– Твой смиренный брат в монашестве прибыл сюда из Срединного цветущего государства, от двора Танского государя, – отвечал Сюаньцзан.

Монах отвесил низкий поклон и повел Сюаньцзана в главный храм, где тот поклонился Будде, после чего позвал своих спутников. Увидя их, монах испуганно спросил:

– Почему твои уважаемые ученики столь безобразны?

– Хоть они и безобразны, – отвечал Танский монах, – зато обладают волшебной силой. На всем пути они оберегали меня, за что я очень им признателен.

Пока они беседовали, из глубины монастырского двора подошли еще монахи, все они почтительно поклонились и, узнав, что путники прибыли из Танского государства, спросили:

– Зачем изволил пожаловать к нам, почтенный наставник великого Срединного цветущего государства?

– Я получил повеление моего государя, – отвечал Сюаньцзан, – отправиться на Чудодейственную гору, поклониться Будде и испросить у него священные книги. Мой путь как раз проходит через ваш благодатный край, вот я и зашел, чтобы осведомиться, что это за местность, попросить у вас подаяния, подкрепиться и с новыми силами двинуться дальше.

Услышав это, монахи очень обрадовались и повели Танского наставника в келью настоятеля монастыря, где было еще несколько монахов.

– Как называется город, в котором расположен ваш чудесный монастырь? – спросил Сюаньцзан.

– Наш город называется Золотой Покой, – отвечали монахи. – Он находится в пограничном округе нашей страны – страны Небесного бамбука.

– Далеко ли от вашего округа до Чудодейственной горы? – снова спросил Танский монах.

– Отсюда до столицы две тысячи ли, мы там бывали, потому и знаем, а вот на Запад, к Чудодейственной горе, никто из нас не ходил, и мы не можем сказать, как далеко до нее.

Вскоре стол был накрыт. После трапезы Танский монах засобирался было в путь, но все монахи и сам настоятель стали уговаривать его остаться.

– Почтенный наставник! – говорили они. – Осчастливь нас хотя бы на денек-другой. Послезавтра праздник Фонарей, проведи его с нами. Полюбуешься фонарями, послушаешь музыку, увидишь замечательное зрелище – «мост золотых фонарей». Останься, почтенный наставник, мы очень тебя просим!

Как было отказаться от столь любезного приглашения, и Танский монах вместе с учениками остался в монастыре.

В тот же вечер в храме Будды стали бить в гонги и барабаны, созывая всех верующих, живущих по соседству. Они должны были принести фонари для подношения Будде. Танский монах и его ученики вышли поглядеть на зажженные фонари, после чего все разошлись на ночлег.

На следующий день для гостей снова была устроена трапеза, а затем все отправились на прогулку в монастырский сад.

Там они провели целый день, вечером отправились в храм, где уже зажгли фонари, а потом в пригород, на предпраздничное гулянье.

Но вот наступила ночь пятнадцатого числа – праздник Фонарей, и монахи обратились к Сюаньцзану с такими словами:

– Уважаемый наставник! Вы видели праздничные фонари только у нас в монастыре и в пригороде у восточной заставы. А нынче вечером начнется настоящий праздник. Пойдемте в город, поглядим на «золотые фонари». Что вы на это скажете?

Сюаньцзан с радостью согласился и вместе с Сунь Укуном и остальными учениками в сопровождении толпы монахов отправился в город на праздник Фонарей.

Об этом празднике сложены такие стихи:

Улицы были запружены народом. Люди веселились в свое удовольствие: плясали, ходили на ходулях, катались на слоне; было много ряженых. В разных концах города, то тут, то там, устраивались всевозможные зрелища. Наконец монахи провели Танского наставника сквозь толпу к мосту, на котором были установлены золотые фонари. Подойдя ближе, он увидел три огромных светильника, величиной с добрый чан, над которыми красовались двухъярусные ажурные башенки, сплетенные из тонкой золотистой проволоки. Внутри башенки были выложены тонкими пластинками из глазури и светились так ярко, что затмевали сияние луны. От масла, налитого в светильники, исходил чудесный аромат.

– Что за масло в этих светильниках? – спросил Сюаньцзан.

– Это масло привозят из округа Осеннее Небо. Там двести сорок больших дворов, и они ежегодно вырабатывают масло для этих светильников. Повинности других округов неизмеримо легче, нежели та, которую несут эти двести сорок дворов. Ведь это не простое масло, а душистое. Каждый лян его обходится в два ляна серебром! А горят эти светильники всего три ночи.

– Да разве может столько масла выгореть за три ночи? – воскликнул Сунь Укун.

– Ничего удивительного, – ответил монах. – В каждом фонаре сорок девять огромных фитилей. Фитили сделаны из пеньки, обмотаны шелковой ватой, и каждый из них толщиной с куриное яйцо. Если нынешней ночью сюда снизойдут воплощенные Будды, то уже назавтра масла в сосудах не останется и свет фонарей начнет меркнуть.

– Вот это здорово! – смеясь, сказал Чжу Бацзе, – Выходит, что достопочтенные Будды забирают даже масло из светильников?

– Да, ты совершенно прав, – ответил монах. – Жители города знают об этом, передают своим потомкам, и так из рода в род. Это повелось с древнейших времен. Если масло из сосудов исчезнет, значит Будды приняли подношение. В такой год, разумеется, бывает обильный урожай. Если же масло остается нетронутым, обязательно случается лихолетье с неблаговременными дождями и ветрами. Вот почему люди не жалеют сил и денег на столь дорогое подношение.

В это время послышалось зловещее завывание ветра, и люди в панике стали разбегаться.

– Почтенный наставник! – сказали монахи. – Надо возвращаться! Надвигается буря. Это сами Будды спускаются с Небес поглядеть на праздник Фонарей!

– Откуда вы взяли, что это Будды? – спросил Танский монах.

– Ну как же! Так бывает из года в год, – ответил один из монахов. – Если ветер поднимается до наступления третьей ночной стражи, все знают, что это предвещает сошествие Будд, и спешат поскорее укрыться!

– Я и мои ученики всегда только и думаем о Будде, молимся и поклоняемся ему, – сказал Танский наставник. – И если в самом деле Будды соблаговолят сойти с Неба в этот замечательный праздник, то мы останемся здесь и поклонимся им. Это будет для нас великое счастье.

Вскоре и в самом деле появились три Будды, которые приблизились к золотым светильникам. Танский наставник вбежал на мост, повалился наземь и начал отбивать поклоны. Сунь Укун быстро поднял его на ноги и сказал:

– Наставник, это не Будды. Это самые настоящие оборотни!