хотел меня унизить, потому что относится ко мне недоброжелательно. Я хотел прямо спросить, чем я ему не угодил». Дзётё ответил: «Я понял тебя. Но Гэндзо вовсе не желает тебе зла. Просто у него дурная привычка: высказываться, когда выпьет. Вот у Рокуро Нагаямы [171] другая привычка: стоит ему выпить лишнего, чуть что — и он хватается за меч. Привычки разные бывают. Где же будет ваша верность его светлости, если из-за сказанных во хмелю слов он потеряет двух важных вассалов? [172] Ты человек, которого его светлость удостоил своими милостями. Ты должен думать о том, как отплатить ему за это добро. Тебе совершенно нечего стыдиться. Я спрошу Гэндзо, что у него на душе, и расскажу тебе». После этого Сёбэй удалился.
Дзётё передал Гэндзо слова Сёбэя, и Гэндзо сказал в ответ: «Я совсем не помню, что говорил вчера вечером. И у меня никогда не было к нему недобрых чувств». — «Я передам твои слова Сёбэю. Конечно, он взял на себя лишнего, поступая так по отношению к тебе, человеку более высокого положения, но прошу тебя учесть его молодость и проявить терпимость. Я скажу ему, чтобы впредь он вел себя более осмотрительно». Дзётё рассказал Сёбэю о последнем разговоре с Гэндзо, и острота конфликта была снята.
После этой вспышки Сёбэй решил отказаться от места эконома при его светлости. Дзётё несколько раз пытался отговорить его от этого шага, но Сёбэй по секрету попросил, чтобы Дзиндзаэмон Китадзима [173] перевел его на другое место. Буэмон услышал об этом и вновь обратился к Дзётё за советом. Дзётё отправил Буэмона к Дзиндзаэмону с просьбой пока ничего не предпринимать, а сам позвал Сёбэя. Тот объяснил свое решение так: «С Гэндзо мы все равно не поладим, поэтому я хочу перейти в другое место». Дзётё успокаивал его: «Я уверен, что вы сможете наладить отношения друг с другом. Подумай, пожалуйста, над моими словами. Если ты сейчас покинешь свое место, пойдут разговоры, что у вас с Гэндзо возникла пьяная ссора, ты на него разозлился и тебя из-за этого переводят в другое место. О тебе станут говорить, что ты пьешь, поэтому ты можешь вообще остаться без места. По репутации Гэндзо это тоже нанесет удар. Прошу тебя подождать немного. Ты должен подружиться с ним». — «Даже если бы я пожелал этого, он все равно не перестанет злиться на меня», — возразил Сёбэй. Дзётё сказал: «Я научу тебя, как смирить его сердце. Тебя не должны беспокоить его поступки; надо заглянуть в свою душу и подумать: „Это я допустил ошибку. Я повел себя невежливо по отношению к человеку выше меня по положению. Я должен работать, не щадя себя“. Будешь так думать — твое настроение сразу же передастся Гэндзо и между вами восстановятся хорошие отношения. У тебя тоже есть склонность к выпивке, и я советую тебе это понять и отказаться от своей привычки». В конце концов после неоднократных просьб Сёбэй бросил пить.
Сёбэй поговорил с Гэндзо, и тот сказал: «Я восхищен твоей искренностью, и мне стыдно за свое поведение. Благодарю тебя. Пока я нахожусь в своей должности, я никуда тебя не отпущу». В итоге они стали неразлучны, и, когда Гэндзо назначили на другой пост, по его просьбе вместе с ним перевели и Сёбэя.
Вот как бывает. Все зависит от того, как подойти к возникшей ситуации. Если человек начинает буянить в пьяном виде, нести чепуху или говорить грубости, которые нельзя оставить незамеченными, лучше ответить на это удачной остротой. Как глупо выглядит человек, который жалуется на все вокруг, выходит из себя и, не говоря ни слова, готов обнажить меч только потому, что ему кажется, что кто-то бросает ему вызов. Если кто-то назовет вас дураком, достаточно сказать в ответ: «Сам болван», и больше не обращать внимания на этого человека.
Сёбэй сумел бы разрядить возникшую напряженность, заяви он Гэндзо: «Я благодарен за критику в мой адрес, но впредь я бы предпочел, чтобы такие разговоры не слышали другие люди. Слова, сказанные в присутствии посторонних, могли опорочить меня. Кроме того, если так можно говорить о человеке, видимо, и вы не исключение. Все мы, когда как следует выпьем, начинаем ошибаться в своих доводах и резонах; на трезвую голову я готов выслушать ваши замечания. А теперь давайте выпьем еще по одной». Если бы Сёбэй отреагировал таким образом, отнесся бы к возникшему между ним и Гэндзо конфликту легко, не было бы никакого позора, не пришлось бы выходить из себя. А если бы Гэндзо продолжал несправедливо упрекать Сёбэя, настаивать на своем, вот тогда можно было ответить соответствующим образом. Надо также иметь в виду, что пьяные редко позволяют себе затевать ссору с основательными людьми.
Несколько лет назад два человека несли службу в замке, и один обозвал другого «крестом» [174]. Оскорбленный рассвирепел и решил убить обидчика. Городзаэмон [175] вместе с Курандо Наридоми [176] находились на ночном дежурстве и, узнав о возникшем конфликте, вмешались и среди ночи заставили обидчика немедленно извиниться. А если бы обиженный парировал, сказав в ответ на оскорбление: «А ты столб, к которому привязывают грешников, приговоренных к сожжению» или что-то в этом роде, ничего бы не произошло. Молчание в таких ситуациях очень часто признак слабости. Надо внимательно относиться к словам, к тому, что говоришь в каждый момент.
124. Услышав, что Гэндзо вызывают, дабы расследовать какие-то его поступки, Дзётё отправился к одному человеку и попросил его поговорить наедине. «О чем его собираются допрашивать? Хорошо, что я сейчас здесь (в Саге), но я не могу вернуться в Киото, не узнав, в чем дело. Прошу извинить за дерзость, но я не могу не спросить об этом. Расскажите, пожалуйста». Собеседнику не оставалось ничего, как объясниться: «Как говорят, он пользовался принадлежавшими дворцу вещами в личных целях — брал их с собой на прогулки со служанками, напивался с ними». — «Вы меня успокоили, — сказал Дзётё. — Это все несерьезно. Он несколько лет служил при дворце в Киото смотрителем. В его распоряжении было сколько угодно каких угодно вещей. Думаю, вы сами это видели, бывая во дворце. Возможно, он брал что-то недостающее, когда во дворце собиралось тридцать-сорок гостей. Его обязанность — обеспечить их всем необходимым. Во дворце приходится прислуживать важным чиновникам и знатным людям. Это требует много усилий. Кроме того, он должен был встречаться со смотрителями и интендантами из других кланов, вести переговоры с ростовщиками, с которыми ничего
