Мудрый посланец падишаха, выслушав слова Хирадманда, вернулся к падишаху и доложил о том, что слышал. Падишах согласился с этим и приказал, чтобы погасить полыхавшее в сердце дочери пламя, немедля помолвить ее с Хирадмандом, а затем отложить свадьбу на целый год, и не порицать жениха за промедление, и не удивляться этому странному событию, а стараться развеселить и развлечь его.
Расторопные слуги и служанки приготовили все необходимое для празднества, начался свадебный пир, в доме желания соединили жемчужину с яхонтом и сочетали жасминовый куст с сосной.
Хирадманд, восседая с Парипайкар на престоле счастья, удивлялся проделкам игрока-неба и думал: «Боже праведный! Что это за чудо ты совершил? Что за удивительные изображения начертала судьба-художник в мастерской мира? Зухра стала мужем, а Парипайкар — женой?»
Парипайкар от счастья расцвела, словно распустившийся бутон розы, упиваясь вином речей Хирадманда, а Зухра с ужасом ждала назначенного срока и того дня, когда покров спадет с тайны и она будет опозорена, и трепетала, словно осиновый лист. Пламя горестного ожидания Зухра разжигала страхом, а сердце свое испепеляла огнем скорби, словно семена руты.
Падишах встречается с ангелом смерти и устремляется в рай, а власть в той стране переходит к Зухре, и она встречает Бахрама
Спустя шесть месяцев после того как мудрая, как Утарид, Зухра, которая все еще звалась Хирадмандом, стала украшением шахского дворца и восседала в мужской шапке, а Парипайкар принимала этот обманчивый мир за прозрачный и чистый родник и утоляла свое жаждущее сердце обещаниями, то есть как раз в середине назначенного срока, прервалась нить жизни падишаха, а чаша его жизни наполнилась до края. Помимо воли он вручил душу ангелу смерти и стремительно понесся в вечный мир.
У падишаха не было наследника, а зять, как известно, равен сыну, и вот по странному стечению обстоятельств, чему должны дивиться мудрые мужи, царская власть перешла к Зухре, так что она стала полновластным правителем той страны.
Зухра, видя, что судьба вознесла ее выше самого Кейвана, немедля приникла головой к земле и стала произносить молитвы всевышнему богу.
— О владыка вселенной, подножие трона которого недосягаемо для человеческого воображения, — говорила она смиренно, — ты знаешь, что Зухра недостойна падишахского престола и венца. Мантия, которую я ношу, подходит тому, кто скитается из-за меня по пустыням. Я никогда не была Достойна того, чтобы волшебная птица Хумай осенила меня своей тенью, и раз ты все же вручил мне такую власть, то я Уверена, что это сделано для того скитальца. Ради благополучия твоих рабов и порядка в делах доставь поскорей сюда пастыря для паствы, чтобы он взялся за это дело. И тем самым я достигну цели, к которой страстно стремлюсь, боже! Этот трон будет стоять нерушимо только в том случае, если Бахрам взойдет на него, а блеск этому венцу придаст только его чело.
Стрела ее полуночных молитв и утренних стенаний попала в цель, бог смилостивился над ее жалостными просьбами, бутон ее мечтаний стал распускаться.
И вот в один прекрасный день, когда Зухра по обыкновению выслушивала жалобы простых людей и творила правосудие, она взглянула на дерево, которое росло неподалеку от дворца. Дерево было высокое, но, согласно изречению: «Скромность украшает великих мужей», опустило в смирении голову перед людьми.
Бросая тень, оно стояло, как всегда,
И тенью по земле простерлась доброта.
[138]
Как раз в это время на ветвях того дерева сидел грач, словно служитель Каабы [139], одетый во все черное, и обучал сладкоустых попугаев красноречию, а соловья — трелям.
Грач кричал, и Зухра обратилась к нему с приветствием.
— О благословенная птица! — сказала она. — О птица, подобная Хумаю! Никто, даже попугаи, не видели подобной тебе черной птицы. Ни один соловей в наше время не видал такой красоты. Я считаю твой крик добрым предзнаменованием, твоя песня звучит для меня вестью о свидании с любимым. Если любимый узнает о постигшем меня и озарит прибытием ночь разлуки, то я прикажу сделать тебе на этом дереве гнездо из золота и драгоценных каменьев и набросать туда столько плодов, что тебе хватит на всю жизнь.
Во время этой беседы появился Бахрам в одежде нищего странника. Он, конечно, не знал, что падишахом той страны стала его возлюбленная, что его сверкающий венец превратился в венценосца этой державы. Подойдя поближе, он увидел, что владычица всех красавиц восседает на троне и озаряет весь мир лучами своих щек. Бахрам растерялся и подумал: «Этот падишах так похож на Зухру, что я даже усомнился». В сердце его разгорелось пламя страсти, но почтение к царскому трону не позволило ему высказать вслух свои догадки. Зухра сначала не узнала его, так как от долгих скитаний по чужбине его щеки поблекли. Но едва взгляды их встретились, они вновь отдали друг другу сердца, а души их запылали и закипели. Зухра решила опередить любимого и сказала:
— Эй, нищий! Откуда путь держишь? Видом ты похож на падишаха… Как тебя зовут?
Бахрам, услышав знакомый голос, вместо ответа пролил из глаз жемчужины слез. Тогда Зухра, не задумываясь, сошла с трона, обняла Бахрама, и оба они громко зарыдали. Потом они удалились во внутренние покои и, усевшись друг против друга, стали наперебой рассказывать, что с ними случилось за время разлуки.
Зухра вознесла благодарственные молитвы всевышнему творцу, потом отправилась в гарем, попросила у Парипайкар женское платье, облачилась в него, опустила черные косы на румяные щеки, насурьмила томные глаза и подвела брови полумесяцем, так что ее прелесть и привлекательность еще более увеличились. Потом она кокетливо и грациозно, словно пава, вышла из гарема. Парипайкар, увидев своего нареченного в наряде невесты, лишилась чувств, а ее служанки погрузились в бездну изумления. Никто не мог понять, как это падишах за такой короткий срок мог превратиться в женщину? Зухра взяла руку Парипайкар и сказала:
— Не удивляйся. Я не падишах, а всего-навсего Зухра, а тот, кто достоин царского трона, отдыхает в моих покоях. Мы обе будем его женами. Ты ведь помнишь, что я просила у твоего отца отсрочки из-за важного дела? Сегодня оно свершилось, и мои глаза избавились от пламени ожидания.
Зухра сняла покров со своей тайны и рассказала Парипайкар о себе все от начала до конца, от бегства из дому до восшествия на престол, о том, что пришлось ей пережить во имя любви. Потом она отвела ее к Бахраму и сочетала их законным браком. Парипайкар, которая до сих пор лишь любовалась красотой Зухры, — а какой в этом прок? — взглянув на лучезарный лик Бахрама, охотно согласилась выйти за него замуж, разделила с ним брачное ложе, положила в рот своего желания финик с его пальмы и наконец вкусила сладость жизни. Зухра также удостоилась счастья свидания и за оставшуюся часть жизни получила все, чего хотела. И Бахрам после тысячи бедствий и страданий достиг своей цели, из бездны скорби вознесся на трон владычества и получил полную долю от благ жизни.
Рассказ о купеческом сыне Хасане, о том, как он положил жизнь в поисках Гоухар и обрел алмаз любви, пронзающий сердце, и о том, как он встретился с разбойником-судьбой и как погрузился в бездну бедствий из-за красоты Гоухар
Рассказывают, что в одном из городов Хиндустана, где земля подобна райским угодьям, где под нежным и ароматным дуновением ветерка расцветает любовь и множатся ряды влюбленных, ибо
Хинд — это сотни миров, пойманных страстью в тиски,
Хинд — это сотни миров, полных любовной тоски.
Каждый кусочек его — сгусток любовных чудес,
Отсвет сиянья его виден сквозь девять небес, —
жил молодой купец по имени Хасан. Благодаря своей счастливой судьбе и покровительству всевышнего бога в пору расцвета своей молодости он прислушивался к советам старцев, часто бывал в кругу набожных и благочестивых людей, продел в ухо кольцо покорности праведным мужам и стал во всем повиноваться святым. Благодаря частому общению с дервишами и их благодатному влиянию он отверг мирские наслаждения и земные удовольствия, радел о том, чтобы очистить от скверны сердце и облагородить душу. Он порвал всякую связь с этим миром и его обитателями, ибо все это приносит лишь несчастье. Хасан смело ступил на путь одиночества и зажил уединенно и спокойно в этом мире горестей, отказавшись от намерения заводить семью. Большую часть времени он, по обычаю праведных мужей, проводил в скитаниях и бодрствовал по ночам на могилах святых мужей.
Однажды Хасан почувствовал желание совсем удалиться от людей. Он покинул город и направился в пустыню. Дороги он не знал и вскоре сбился с пути. Спохватившись, он пытался выйти на дорогу, но в тех губительных местах повсюду виднелись только песчаные горы, высокие, как Эльбрус, и дорога была недоступна человеческому взору, словно вещая птица Анка. Солнце поднялось в зенит, песчаные холмы от летнего зноя накалились, как кузнечные горны, и бедняга изнемогал от жары. От жажды язык его высунулся, словно тычинки у лилии, и он примирился с мыслью о гибели. Хотя Хасан от природы был силен, от зноя и жары он лишился чувств и упал на раскаленный песок, словно надломленная соломинка. И тут вдруг мелькнула перед ним черная газель с жемчужными копытцами. Словно у красавицы, с головы до пят у нее не было ни одного изъяна. Витые рога напоминали локоны, ножки были тонкие и стройные, мордочка — как тюльпан. Газель была прелестна, как красавицы Чина и Чигила, как девы Фархара и Хотана. Словно опьяненная негой красавица, она медленно удалялась, искоса поглядывая на Хасана. Бедняга с пересохшими губами и влажными от слез глазами подумал: «Видно, эта газель или спасет меня из пасти смерти, или приведет в объятия могилы. Лучше сразу пойти за ней, чтобы судьба могла осуществить свои намерения, а рок — свою волю».
