Там видно будет!
Ню Тун прискакал к заставе и крикнул:
— Эй, отпирайте ваши тюремные затворы! Дайте нам дорогу! И не вздумайте сопротивляться — от вашей чертовой заставы камня на камне не останется!
Из ворот во главе войска выехал сам начальник заставы Ши Шань, вооруженный трезубцем.
Ню Тун даже не стал вступать с ним в разговоры, взмахнул мечом и ринулся в бой. После двадцатой схватки Ню Тун вошел в азарт и со страшной силой ударил по трезубцу, меч скользнул вниз и рассек противнику плечо. Ши Шань повернул коня и умчался на заставу.
Дома он приказал телохранителям позвать жену и дочь Луань-ин и, когда те явились, сказал:
— Я дрался с одним разбойником, и он ранил меня в плечо! Ты сможешь отомстить за меня, дочка?
Луань-ин с готовностью согласилась, взяла копье и выступила с войском против врага.
Трижды прогремела пушка. Воины выстроились в боевой порядок. Трепетали по ветру шелковые знамена.
Поистине:
Перед тем как встретить полководца,
Что дракона присмиреть заставил,
Предстоит еще тягаться силой
С юною защитницей заставы.
Если вы не знаете, кто победил в этом бою, то прочтите следующую главу.
Ню Тун хитростью берет южную заставу. Юэ Тин в дороге встречает добрых друзей
Верность долгу и доблесть отца и его сыновей
Были твердым железом, гранитом останутся прочным.
Обезглавили их и сокрылись они от людей
В те глубины земные, где прячется Желтый источник…[51]
В Златоцветных покоях[52] страдает несчастная мать —
Ей теперь не сдержать безнадежных, бессильных рыданий,
Но узнает она, что сбирается новая рать,
И выходит в поход по дорогам к далекой Юньнани!
Итак, ворота Цзиньнаньской заставы распахнулись. Впереди войска верхом на коне ехала девушка неописуемой красоты.
На бровях ее
Тонкий налет бирюзы,
А в глазах ее —
Молния страшной грозы!
Пусть чисты, словно волны
В предутренний час, —
Смерть сама притаилась
В глубине этих глаз…
Так же, как у Ян Фэй,
Лик и свеж и румян,
Щеки — алый рассвет,
Как у юной Фэй Янь[53].
Ты стройна — как бамбук,
Ты нежна — как нефрит,
Груши каждый цветок,
В быстрый танец пускаясь, —
Горит…
Лотос хрупок и мал,
И прозрачен его лепесток,
Но коня удалого
Умело пришпорил седок…
Хвост фазана трепещет
Над ее головой,
Феникс, тигр и дракон —
Это шлем боевой,
А поверх богатырских
Чешуйчатых лат
Стан ее
Боевой облегает халат…
* * *
Как Ху Сянь —
Горяча
И сильна —
Как Ло Ча![54]
При виде красавицы Ню Тун пришел в восторг:
— Вот и моя невеста пожаловала! Могу представиться: я не какой-нибудь безвестный вояка, а племянник начальника заставы Оутангуань, сын великого вана Ню Гао — самая для тебя пара! Ты выйдешь за меня замуж, пропустишь нас в Юньнань, и твой отец как и прежде останется начальником заставы. Ну, скажи, разве я не достоин тебя?
— Хватит молоть вздор, рыжий дьявол! — рассердилась Ши Луань-ин. — Лучше отведай моего копья!
Девушка напала первой. Сил у Ню Туна, конечно, было больше, и Луань-ин вскоре вынуждена была бежать. Ню Тун помчался за нею. Он уже настигал всадницу, как вдруг Луань-ин обернулась в седле и метнула в противника камень.
Ню Тун не успел уклониться, — камень угодил ему под ложечку. Он вскрикнул от боли и припал к шее коня. Девушка повернула назад, собираясь снова напасть на противника, но ей наперерез уже мчался Оуян Цун-шань:
— Стой, дикарка! Я тебе отомщу за брата!
Свирепый вид воина не испугал Луань-ин, и она бросила еще один камень. Оуян Цун-шань подставил секиру — удар пришелся по самому лезвию. Раздался звон, и секира выскользнула из руки воина. Пришлось спасаться бегством!
Размахивая дубинкой, Цзун Лян ринулся на помощь другу. После третьей схватки Луань-ин повернула коня.
— Ну, меня не перехитришь! — крикнул Цзун Лян, устремляясь в погоню.
Луань-ин и в него метнула камень. Но Цзун Лян зорко следил за каждым ее движением и мгновенно отпрянул в сторону. Камень попал в ногу коню. Тот взвился на дыбы и сбросил седока на землю.
Девушка занесла копье, чтобы прикончить поверженного, но на помощь брату подоспели Хань Ци-лун и Хань Ци-фын.
Луань-ин не стала ввязываться в новую драку, и ее отряд с победным барабанным боем ушел на заставу.
А в это время конь унес бесчувственного Ню Туна далеко от места сражения. Первыми его заметили два молодых охотника, которые в сопровождении десятка телохранителей с соколами и собаками возвращались на заставу.
— Вот чудак, нашел время спать в седле! — удивились юноши. — Давай-ка над ним подшутим!
Один из них тронул поводья и поскакал наперерез. Конь Ню Туна метнулся в сторону и сбросил всадника на землю. Ню Тун застонал от боли и пришел в себя. Увидев рядом двух хохочущих верховых, он с недовольством спросил:
— Кто вы такие?
— А ты кто? Куда едешь?
Ню Тун ответил на все их вопросы и рассказал о том, что с ним произошло.
Молодые люди спрыгнули с коней и помогли Ню Туну встать.
— Я — Ши Фын, сын Ши Цюаня, — представился один. — А это Тан Ин, сын Тан Хуая. Мы тоже ехали в Юньнань навестить тетушку Юэ, да этот начальник заставы нас задержал: взбрело ему в голову сделать нас своими приемными сыновьями. Какое счастье, что мы с тобой встретились, брат Ню!… Хочу тебя заранее предупредить: с дочкой Ши Шаня драться опасно: уж очень метко она бросает камни! Но у меня есть план, как расправиться с Ши Шанем. Мы свяжем тебя и отвезем к нему. Скажем, будто случайно захватили тебя во время охоты. Потом убьем этого злодея, а ты женишься на его дочери. Согласен?
— Еще бы! — воскликнул обрадованный Ню Тун.
Юноши связали Ню Туна и повезли на заставу. Пленника втащили в присутственный зал. Ню Тун стоял, гордо выпрямившись, и ни за что не хотел опускаться на колени.
— Вот разбойник! — напустился на него Ши Шань. — Попался в мои руки, жить ему осталось считанные минуты, а он еще хорохорится!
Ню Тун в ярости вытаращил глаза, волосы его встали дыбом, и он заорал:
— Самого тебя надо изрубить в куски, проклятый злодей!
Собрав силы, Ню Тун рванулся — веревки лопнули. Ши Фын бросил ему меч. Юноша подхватил его на лету, и через мгновение Ши Шань с разрубленным черепом рухнул на пол. Ши Фын и Тан Ин перебили около десятка стражников. Уцелевшие упали на колени и в один голос взмолились о пощаде.
Ню Тун бросился во внутренние покои ямыня. Скоро он отыскал Луань-ин, схватил ее на руки, вскочил на коня и умчался в лагерь.
Юэ Лэй в это время сидел в шатре, расстроенный неудачами своих военачальников. А тут еще исчез раненый Ню Тун! Юэ Лэй не знал, что и подумать, как вдруг к нему на всем скаку подлетел Ню Тун, сжимая в объятиях какую-то девушку.
— Брат Юэ Лэй, — еще издали закричал он, — можешь вступать на заставу!
Юэ Лэй немедля повел войско к заставе, где Ши Фын и Тан Ин его встретили и проводили в ямынь. А теперь вернемся к Ню Туну. Сообщив Юэ Лэю о победе, он унес девушку в свой шатер. Луань-ин отчаянно отбивалась, но сил у нее не хватило…
По этому поводу написаны такие стихи:
На тонкой ветке — хрупкий стебелек,
На стебельке — нетронутый бутон.
Вот прилетела бабочка к цветку,
И лепестки свои раздвинул он…
Как говорят у нас, луань запел
И устремил на иволгу глаза,
А иволга ответила ему,
И птиц обеих слились голоса.
Насладившись вдоволь, Ню Тун начал одеваться. Луань-ин, закрыв от стыда лицо руками, сидела на краю ложа и плакала.
— Ну, чего ревешь?! — сказал Ню Тун. — Мы же теперь с тобой навеки муж и жена!
И он отправил Луань-ин с ее матерью на заставу Пиннань, где жили жены его названых братьев.
Не будем описывать долгий и утомительный путь Юэ Лэя до Юньнани: лучше расскажем сразу, как встретился он с матерью и ее названой сестрой Чай.
Госпожа Юэ была несказанно рада приезду сына, рассказала ему о своих злоключениях и о том, как госпожа Чай спасла ее от гибели.
Юэ Лэй поклонился старухе Чай, а та познакомила его со своим сыном.
— А что это не видно моего младшего брата? — спросил у матери Юэ Лэй.
— Я беспокоилась о тебе и послала его в Нинся на розыски, — сказала госпожа Юэ.
— Зря, матушка, вы это сделали! — нахмурился Юэ Лэй. — Брат мой еще слишком мал, как бы чего с ним не случилось в дороге!
