— Зря, матушка, вы это сделали! — нахмурился Юэ Лэй. — Брат мой еще слишком мал, как бы чего с ним не случилось в дороге!
— Не тревожьтесь, — вмешался в разговор Чай-ван. — Брата вашего никто не тронет — я дал ему охранную грамоту, будто он едет в Нинся по казенному делу.
У Юэ Лэя сразу отлегло от сердца.
В тот же день Чай-ван по желанию матери побратался с Юэ Лэем и его военачальниками. Юношам понравились владения Чай-вана, и они остались у него жить.
Поднялись ветры, вихри зашумели,
И путь закрыт для рыб и для гусей,
Но дружная семья опять сплотилась,
Скорбя о том, что умер Юэ Фэй.
Что говорить о бедах и несчастьях?
Что сетовать на горькую судьбу?
Текла беседа тихо и спокойно —
И стало легче, стало веселей…
А сейчас продолжим рассказ о Юэ Тине. Охранная грамота очень ему пригодилась: его никто не останавливал, не расспрашивал, и он благополучно добрался до Нинся. Разыскав дом наместника Цзуна, юноша попросил привратника доложить о нем. Цзун Фан тут же его принял.
Опустившись на колени, Юэ Тин протянул ему письмо матери. Цзун Фан прочитал его, потом поднял юношу с колен и сказал:
— Я тоже беспокоюсь о твоем брате, но он у меня не был. Я послал на розыски своего сына Цзун Ляна, но и от него до сих пор нет вестей. Позавчера один верный мне человек сообщил, будто Юэ Лэй с какими-то молодыми людьми приносил жертвы на могиле юаньшуая в Линьани. Слышал также о том, что они убили чиновника в Учжэне и ушли в Юньнань. Я уже послал разузнать, кто с ним был. Поживи у меня несколько дней, дорогой племянник, а как только мой посланец вернется, поедешь назад и успокоишь матушку.
— Очень вам благодарен, дядя! — сказал Юэ Тин. — Но я тоже хочу выполнить сыновний долг и принести жертвы на могиле отца.
— Похвальное желание, и я не смею тебя удерживать! Но это опасное дело. Изменник Цинь Гуй повсюду расставил сети. Как бы тебе не попасть в беду! Впрочем, выход есть: выдавай себя за моего сына, и, я думаю, никто тебя не обидит…
На следующее утро Юэ Тин в сопровождении четверых телохранителей Цзун Фана тронулся в путь.
Однажды, проезжая мимо какой-то горы, Юэ Тин увидел коней, привязанных к старой сосне. Тут же на камне сидели два воина лет двадцати трех. Один, с лицом темно-красным, как спелый плод жужуба, был в алом халате и головной повязке такого же цвета. Возле него торчало воткнутое в землю золоченое копье. Другой, с лицом, отливавшим синевой, был в голубом халате. Из-под голубой повязки выбивались огненно-рыжие пряди. У ног лежала тяжелая боевая секира.
Когда Юэ Тин приблизился, молодые воины его окликнули:
— Присаживайтесь! Если нам по пути — поедем вместе!
Мужественный вид и манеры незнакомцев внушали уважение. Юэ Тин спешился и подсел к ним.
— Позвольте узнать, кто вы и куда направляетесь?
— Меня зовут Лo Хун, или Огненный Дух, — ответил краснолицый. — Родом я из Хугуана.
— А меня зовут Цзи Чэн-лян, и родом я из Хэнани, — представился второй. — За цвет волос меня кличут Рыжим Львом. А едем мы в Линьань на могилу.
— Не понимаю! — пожал плечами Юэ Тин. — Один из Хугуана, другой — из Хэнани, родственников у обоих в Линьани как будто нет — на чью же могилу вы едете?
— Дело в том, что наши отцы Ло Янь-цин и Цзи Цин были назваными братьями юаньшуая Юэ Фэя, — вот мы и хотим принести жертвы на его могиле.
У Юэ Тина сжалось сердце от скорби, и он горько заплакал:
— Простите, что не узнал вас, братья! Я — Юэ Тин, и тоже спешу на могилу отца.
— Какое счастье, что мы встретились! — воскликнули молодые воины. — Поедем вместе — так будет безопаснее!
И юноши втроем двинулись дальше.
В один прекрасный день на опушке соснового бора их остановил богатырь. Он размахивал мечом и кричал:
— Эй, путники, платите за дорогу!
— Да ты кто такой? — возмутился Ло Хун.
— Не твое дело! Выкладывай деньги — иначе не пропущу!
Юэ Тин не стерпел и ринулся в бой, но в тот же момент между противниками очутился Ло Хун. Ударом копья он отвел в сторону меч незнакомца и спросил:
— Далеко твой лагерь, друг? Мы в пути проголодались. Сперва накорми нас, а потом будем драться.
— Еще чего выдумал! Мне нужно серебро на дорогу! Иначе я не стал бы грабить!
— А куда ты собираешься ехать? — спросил Цзи Чэн-лян.
— В Линьань, на могилу Юэ Фэя!… Добром прошу, отдавайте деньги, не то возьму силой!
— Зачем тебе понадобилось ехать на могилу юаньшуая? — заинтересовался Юэ Тин. — Ты его родственник?
— А тебе какое дело? Впрочем, скажу: Я — Ван Ин. Мой покойный отец Ван Гуй был названым братом Юэ Фэя, вот моя матушка и послала меня принести жертвы на могиле дяди.
— Так это ты, брат Ван! — Обрадованный Юэ Тин соскочил с коня. — Прости, не узнал!
Ван Ин ответил на приветствие и с удивлением спросил:
— А ты кто такой? Я что-то тебя не припомню!
— Я — Юэ Тин, третий сын юаньшуая.
Так состоялась еще одна счастливая встреча.
Один из телохранителей Юэ Тина отдал Ван Ину своего коня, и молодые люди продолжали путь. Через несколько дней у приморской дамбы они увидели идущего им навстречу рослого детину.
— Смотрите, какой верзила! — воскликнул Цзи Чэн-лян. — Брат Ло, давай-ка позабавимся, сбросим его в воду!
— Давай! — подхватил Ло Хун.
Незнакомец поднял над головой два тяжелых железных молота и угрожающе крикнул:
— Ну-ка, посмейте приблизиться!
Молодые люди в нерешительности остановились. Юэ Тин спешился, извинился:
— Не сердись, друг! Мы очень спешим! Зачем затевать драку из-за пустяков?
Незнакомец убрал молоты.
— Ты, я вижу, человек обходительный. Не подумай, что я вас испугался! Я иду в Линьань мстить врагу, и никто меня не остановит!
— Ты настоящий воин! — одобрительно заметил Юэ Тин. — Позволь узнать твое имя.
— Меня зовут Юй Лэй. За матово-смуглый цвет лица люди прозвали меня Дымчатым Демоном.
— Уж не сын ли ты Юй Хуа-луна? — спросил Юэ Тин.
— Да! А как ты угадал?
— Я — Юэ Тин. А мои спутники — сыновья твоих названых дядей.
Юноши познакомились.
— Мой отец покончил с собой, когда не удалась попытка отомстить за Юэ Фэя, — рассказывал Юй Лэй. — Теперь я иду в Линьань мстить предателям за смерть обоих. Очень хорошо, что мы встретились, — дальше пойдем вместе!
Через несколько дней братья добрались до Улиня и остановились в трактире.
— Вы, наверное, приехали посмотреть знаменитую арену Поединков? — поинтересовался хозяин, накрывая на стол.
— Что это за «арена»? — спросил Юй Лэй. — Какое-нибудь историческое место?
Хозяин трактира не заставил себя упрашивать и подробно рассказал гостям об арене Поединков.
Не в связи ли с этим написано четверостишие:
Воителя, скрутившего дракона,
Повергнут богатырским кулаком;
Богатыря, осилившего тигра,
Примнут к земле тяжелым сапогом.
Если вы не знаете, что произошло после этого разговора в трактире, то прочтите следующую главу.
Отважные юноши приносят жертвы на могиле погибшего полководца. Честные горожане возносят молитвы в храме речного божества
Плачу вместе со всеми, обливаясь слезами,
Поклоняюсь смиренно священной могиле.
На холме одичавшем, на холме сиротливом
Сохнут дикие травы, что зелеными были…
Перед всею вселенной скорбь свою изливаю,
Потому что напрасно сгубили героя.
Обличая злодеев, предателей алчных,
Плачу вместе со всеми, слезы льются рекою!
Итак, мы прервали рассказ на том, что Юэ Лэй попросил хозяина трактира объяснить, что такое арена Поединков.
— Правителя области Линьань зовут Чжан Цзюнь, — начал свой рассказ хозяин. — Его сын Чжан Го-цянь очень любит военное дело. Несколько месяцев тому назад он пригласил двух учителей, братьев Ци Цзи-цзу и Ци Гуан-цзу. Говорят, что они сыновья Ци Фана, который когда-то служил под знаменами Юэ Фэя. Так вот: Чжан Го-цянь научился у них кулачному бою, и сейчас вызывает на поединок всех героев Поднебесной! Уже двадцать дней идет соревнование, и никто не может его победить! Пойдите, полюбуйтесь — интересное зрелище!
Хозяин увлекся своей речью, но тут слуга его прервал:
— Гости приехали!
Пришлось идти встречать. Через некоторое время слуга пронес мимо вещи новых постояльцев и скрылся в дверях домика напротив. Слышно было, как кто-то громко спросил:
— Хозяин, вы не знаете, где тут арена Поединков?
— У кумирни Светлого счастья. Хотите посмотреть?
— Посмотреть?! Мы сами хотим потягаться с вашим Чжан Го-цянем!
