Лопе де Вега - Том 2

Я ей прощаю все обманы
За этот несравненный свет.

Прощайте, темный обожатель!

Дай бог вам доброго супруга!

Скажи: что если в час досуга
К тебе зайдет один приятель?

Живу я, милый мой, далече;
Шагая, стопчешь каблуки.

Вели себя, как старики!
Так отнестись к подобной встрече!
Не приударить с полной силой!
Да ведь из-за такой вдовы,
Наверно, тысячи мертвы.

Ты заблуждаешься, мой милый.
В сравненье с ангелом моим,
Ничтожны для меня и эта
И все восьмые чуда света,
Когда я даже нравлюсь им.
Она не стоит двух гвоздей,
И все, кого я знаю, тоже.
Нет, ставить рядом непригоже
Невольников и королей.
Моя Диана — ангел, диво,
Бессмертный образ божества.

Уж разве так плоха вдова?

Да ничего себе, смазлива.

Мне — так бы снилась наяву!

Ах, если б ты мою увидел,
Ты остальных бы ненавидел!

Не знаю, я бы взял вдову.

Втроем на одного!

Умри, собака!

Скажите, в чем я виноват?

Умри!

Сеньоры, стойте, я прошу! Довольно!
Раз я могу, по рыцарским законам,
Вам предложить услуги как посредник,
То я — Камило и ваш общий друг.

Укройтесь тут.

Добро бы в одиночку…

Кого вы защищаете, Камило!
Дрянную тварь, бесстыжего лакея…

Не надо, я прошу вас! Он, должно быть,
Вас не узнал.

Достаточно. Мы рады
Вам услужить.

И в этом и во всем.

Я вам обязан искренне.

Идем.

Скажите, чертов юноша, в чем дело?
Чем вы взбесили этих кавальеро?

У ваших ног клянусь, сеньор Камило:
Я в жизни, словом, делом, помышленьем,
Не обижал их.

Так, без основанья,
Три кавальеро сообща напали
На одного? Не может быть.

Так было.
Я думаю, что я, скорей всего,
Был принят за другого.

Вероятно.

Да и напали-то в какой глуши!

Мы до дому его проводим, Флоро.

Достаточно до городских ворот.

Сеньор вас спас, одно сказать могу.

Еще вопрос, кто перед кем в долгу.

Молчи, отстань!

Чтоб я молчала?

Приду попозже.

Нет, сейчас.

Здесь улица, все видят нас.
Ты что — совсем безумной стала?

Я не уймусь, я разглашу
Твою измену всенародно,
На улице и где угодно.

Послушай, Селья, я прошу!
Нельзя же так вести себя,
Ведь нас услышит первый встречный.
И не хватайся!

Друг сердечный,
Что я видала от тебя?
Дурные дни, дурные ночи,
Брань, ревность, тысячи обид;
А этот равнодушный вид
Терпеть уже совсем нет мочи.
Ты мерзкий, а тебя я жду.
Смотри, предатель, я красива!

О боже мой, как ты криклива!
Ступай домой, а я приду.
Нам есть о чем поговорить,
А здесь нельзя, здесь слишком людно.
Сейчас же мне и слушать трудно,
Я занят, принужден спешить.

Чтоб ты пришел? Да ты к порогу
Два месяца не подступал.
И ртом и сердцем ты солгал,
Тебя я знаю, слава богу.
Нет, друг любезный! Улизнешь,—
А там изволь за ветром гнаться.

Нельзя же, слушай, так хвататься!
Ну, посмотри: ты плащ мне рвешь.

Я камень сердца твоего
Готова разорвать, Камило.

Оно когда-то мягко было;
Как воск, лепила ты его.
Но я из тех, кто не желает
Делить, бог знает с кем, свой пай.
На нас глядят. Отстань, ступай!

На нас глядят! Нас ужасает,
Что нас увидят с ней вдвоем.
Мы не хотим ревнивой ссоры,
Мы опасаемся сеньоры,
Вокруг которой сети вьем.
А впрочем, все равно. Ну, что ж?
Поплачет, назовет злодеем;
Мы ублажить ее сумеем.

Нет, ты меня с ума сведешь.

Мы скажем ей: «Я, как от смерти,
От этой женщины бегу.
Ее я видеть не могу,
Клянусь вам жизнью. О, поверьте,
Не стоит слов такая дрянь!
При ней, посереди дороги,
Я поцелую ваши ноги».

Ты слышишь? Замолчи, отстань!
Я навсегда с тобой расстался.

Час поздний, чтоб ходить одной.

Ведь так и не пришел домой
Урбан.

Он где-то задержался.
А можно было бы пока
Послать за провожатым Клары.

Такой унылый он и старый,
Что с ним ходить — одна тоска.
Ах, Марта! Что я узнаю!

Ой боже! Как вы побледнели!

Ах, Марта!

Прямо помертвели!

Еще бы, видя смерть свою!