24
Теперь надо рассказать о том, как Хрольв и дочь конунга ехали из Гардарики. Однажды они увидели, что за ними скачет какой-то человек. Он был в исподнем, но опоясан мечом. Человек быстро догнал их, и Хрольв узнал в нем Вильхьяльма. Вильхьяльм бросился в ноги Хрольву и просил пощады. Он сказал:
— Как только мы с тобой расстались, я хлебнул горя, потому что конунг приказал посадить меня в темницу и хотел убить. Благодаря моей смекалке мне удалось бежать. И вот я, голодный и продрогший, отдаюсь на твою милость. О, Хрольв, мой господин, что хочешь, со мной делай! Никогда я не поступлю так, как было бы тебе не по душе. Если ты оставишь меня в живых и позволишь ехать с тобой в Данию, я обещаю всегда быть верным тебе.
Хрольв принял близко к сердцу беду Вильхьяльма. Он сказал, что не собирается его убивать, хотя тот и заслужил смерть. А дочь конунга сказала, что они, должно быть, поступают необдуманно:
— У него злобный вид, он замышляет недоброе.
Вильхьяльм поехал с ними и все время держался услужливо и подобострастно, но не мог без опаски подойти к коню Дульцифалу, потому что тот кусал его и лягал. Так они ехали, пока им не остался только один день пути до владений ярла Торгнюра. Они устроили привал в лесу и вечером сложили шалаш. Хрольв и дочь конунга спали в шалаше каждую ночь, а между ними лежал обнаженный меч. Той ночью Вильхьяльм уколол Хрольва шипом сна. Рано утром Вильхьяльм встал, подошел к коню Дульцифалу и надел на него седло, но только это конь и позволил сделать.
Хрольв спал в доспехах, а поверх доспехов на нем был плащ Вефрейи. Когда Ингигерд встала, она как ни старалась, не могла разбудить Хрольва. Она вышла из шалаша и плачет. Вильхьяльм увидел это и спрашивает, почему ей не спится. Она и говрит:
— Все мне нравится в Хрольве, но он спит так крепко, что я не могу разбудить его.
— Я разбужу его, — говорит Вильхьяльм.
Он пошел туда, разметал шалаш и отрубил Хрольву обе ноги, после чего он завернул их в свою одежду. А Хрольв продолжал спать мертвым сном, как и прежде.
Дочь конунга спрашивает, что это так треснуло.
— Часы жизни Хрольва, — ответил Вильхьяльм.
И воскликнула дочь конунга:
— Да будут прокляты твоя жизнь и твои руки! Сотворил ты тягчайшее злодеяние! Ждет тебя ужасный конец!
— Выбирай теперь одно из двух, — говорит Вильхьяльм, — что тебе больше нравится. Ты можешь поехать со мной к ярлу Торгнюру, и там ты подтвердишь все, что я буду рассказывать, потому что я думаю, что мне не стоит возвращаться в Гардарики. Либо я убью тебя, раз уж ты мне попалась.
Она подумала, что не стоит выбирать смерть, коли есть возможность остаться в живых, и что от Вильхьяльма можно ожидать всего. Она сказала, что поедет с ним и не будет прекословить тому, что он скажет, если Вильхьяльм не будет позорить ее своими словами, и ей пришлось поклясться ему в этом.
Вильхьяльм хотел забрать с собой коня Дульцифала, но у него ничего не вышло, потому что он даже близко не смог подойти к коню: тот кусался и лягался. И подойти к Хрольву конь ему тоже не дал. И меч ему не удалось забрать, потому что он был слишком тяжел для него. Хрольв остался там лежать, а Вильхьяльм и Ингигерд отправились в путь. Дочери конунг было тяжело уезжать и оставлять Хрольва в таком положении.
Про их поездку нечего рассказывать до тех пор, пока они не прибыли к ярлу Торгнюру. Он вышел навстречу дочери конунга, радушно встретил ее и оказал ей почести. Он спросил, что за человек с ней. Вильхьяльм ответил:
— Я сын бонда хорошего датского рода и вместе с Хрольвом ездил в Гардарики. Мы претерпели там тяжкие испытания. Недавно Хрольв сразился с Сёрквиром, воином Эйрека конунга, и убил его. Этого конунг не потерпел и велел схватить Хрольва и убить его. Вот ноги Хрольва, которые я принес с собой в доказательство. Потом я спас дочь конунга и привез ее сюда. Ради вас я подвергал свою жизнь большой опасности, как и Хрольв. Не было никого доблестнее Хрольва, и он не сдался бы, если бы не потерял обе ноги. Думаю, что я заслужил право жениться на Торе, вашей дочери, и думаю, вам не зазорно будет иметь меня своим зятем благодаря знатности моего рода и моему мужеству. Нет нужды откладывать это дело, и давайте тотчас сыграем обе свадьбы.
Многим история, рассказанная Вильхьяльмом, показалась правдивой, и все оплакивали смерть Хрольва, и больше всех — ярл и Стевнир, его сын. Ингигерд громко плакала. Ярл успокоил ее и спросил, правду ли ему сказал Вильхьяльм. Она ответила:
— Не солжет Вильхьяльм вам больше, чем другим. Я хочу просить вас на месяц отложить обе свадьбы. За это время может случиться многое, что заставит Вас изменить Ваше мнение.
Торе не понравился Вильхьяльм, и она попросила о том же. Когда Вильхьяльм услыхал это, он поднял шум:
— Не слушайте их! Прикажите не откладывать свадьбы, потому что женское сердце переменчиво.
Стевнир сказал:
— Хороший совет дала дочь конунга. Месяц — не очень долгая отсрочка.
— Говорят, — ответил Вильхьяльм, — не подобает хёвдингу позволять женщине высказывать свое мнение или сыну своему давать себе советы, если они плохи.
Стевнир пришел в ярость от слов Вильхьяльма и сказал, что как раз женщины и должны решать, а не Вильхьяльм.
— Иначе, — сказал он, — уж лучше умереть.
Вильхьяльм ответил, что невелика будет потеря, если Стевнир будет убит. Ярл велел им прекратить спор и объявил свое решение:
— Пусть Стевнир делает, как он решил. Ты же, Вильхьяльм, женишься на моей дочери, потому что заслужил это.
Стевнир взял Ингигерд за руку и повел в покои своей сестры, запер ее там, а ключ спрятал.
Люди рассказывают, что Ингигерд хранила ноги Хрольва, обернув их в особые травы, чтобы ничего им не сделалось. Вильхьяльм невзлюбил Стевнира, но не мог ему навредить.
25
Теперь надо рассказать о Хрольве. Он лежал до вечера словно мертвый, потому что в голове у него был шип сна — Вильхьяльм его не вынул. Дульцифал, взнузданный и оседланный, охранял его. Потом он подошел к Хрольву и головой стал переворачивать его. Тогда шип вышел из головы Хрольва, и он очнулся. Он увидел, что у него нет обеих ног, что шалаш разрушен, а Вильхьяльм и дочь конунга исчезли. Однако меч Хреггвида лежал рядом. Хрольв подумал, что дела его плохи, но все же он приподнялся, взял камни жизни и потер ими свои культи. Боль сразу утихла. Хрольв подполз к коню, а тот лег на землю, так что Хрольв смог забраться в седло. Тогда Дульцифал поднялся и Хрольв ехал верхом, пока не добрался до усадьбы своего друга Бьёрна. Он не хотел ехать в город, а до его замка путь был неблизким. Дульцифал лег, как только Хрольв въехал за ограду. Хрольв снял с него уздечку и вполз в дом. Убранство дома показалось ему очень богатым.
Хрольв дополз до пиршественного зала, взобрался на сиденье, которое было в тени, и некоторое время пролежал там. Потом он увидел, как вошла какая-то женщина и несет огонь. Ее лицо, как и ее одежды, было черным и к тому же сильно опухло. Она разожгла очаг. Чуть позднее вошел человек в ярко-красной одежде. На лбу у него была золотая лента. Он был низкорослый и коренастый. За собой он вел человека, связанного по рукам и ногам. В этом человеке Хрольв узнал Бьёрна, своего друга, и показалось ему, что с Бьёрном плохо обращаются.
Человек повалил Бьёрна на пол и сел у огня, а женщину посадил рядом с собой и стал ее целовать. Бьёрн сказал:
— Плохо ты поступаешь, Мёндуль! Ты соблазнил мою жену и оклеветал меня перед ярлом, так что он приказал повесить меня, хотя за мной никакой вины нет, и осталось только три дня отсрочки. Такого бы не произошло, если бы Хрольв, сын Стурлауга, был здесь. Он отомстит за меня, если ему будет суждено вернуться.
— Никогда больше Хрольв не поможет тебе, — ответил Мёндуль, — и не сможет отомстить. Скажу тебе, что он лишился обеих ног и почти мертв! Ему уже не вернуться к жизни.
Тут Хрольв на своих культях вскочил на сиденье, схватил Мёндуля за горло обеими руками и сказал:
— Знай, что живы еще руки Хрольва, хотя и погибли ноги!
Хрольв подмял Мёндуля под себя, так что тот захрипел.
— Не убивай меня, Хрольв, — сказал тогда Мёндуль. — Я исцелю тебя, потому что у меня есть такая мазь, какой ни у кого больше нет в Северных странах. Я владею таким искусством врачевания, что за три дня излечиваю любого, в ком есть хоть малая надежда на жизнь. Откроюсь тебе: я — карлик, живущий в земле, и как карлик могу творить чудеса в лекарском искусстве. Появился я здесь вот по какому делу: я думал околдовать Тору, дочь ярла, или Ингибьёрг, и забрать их с собой. Но так как Бьёрн догадался, кто я такой, я задумал погубить его, взял пояс ярла и положил его в сундук Бьёрна. Потом я спрятал ключ, чтобы было похоже, будто он украл пояс, потому что Бьёрн медлил открыть сундук. Я сделал так, что все друзья Бьёрна отвернулись от него. Но теперь я готов сделать все, что ты потребуешь, чтобы остаться в живых. И сохранившего мне жизнь я никогда не обману.
