Наутро бежавшие с поля боя сарацины добрались до стен Акры, где эмир нашел себе убежище, и из Акры было послано множество гонцов по всем дорогам во все не завоеванные шахом и герцогом Ивоном земли за помощью. Некоторые из этих гонцов попали в руки к персами и рассказали, зачем эмир посылал их в другие земли. Герцог Ивон сказал шаху:
— Мой господин, по бесконечной милости Господа нашего мы уже совершили немало боевых подвигов и освободили большую часть Святой Земли из-под власти иноверцев. Но во время нашего долгого похода мы потеряли очень много людей, а Персия лежит далеко отсюда, и мы не можем рассчитывать на помощь из Персии. Эмир послал своих гонцов в далекие и близкие земли просить подмоги, чтобы дальше сражаться с нами, и если он получит эту помощь, хотя бы часть этой помощи — мы все просто погибнем здесь среди полчищ наших врагов, как между мельничными жерновами. Мне кажется, разумнее всего нам просто удержать то, что мы уже завоевали, и не посягать на большее.
Все военачальники шаха согласились с мнением герцога Ивона, а после всех высказался и сам персидский шах и сказал, что совет герцога верный.
Но этой же ночью герцогу Ивону приснился зловещий и страшный сон. Ему привиделось открытое широкое место рядом со стенами большого и могущественного города. На этой площадке возвышались высокий костер, сложенный из хвороста, и столб, приготовленные для сожжения какого-то преступника. Потом Ивон увидел, что из городских ворот показалась процессия, ведущая жертву к месту казни. Но во главе этой процессии шел не преступник, осужденный на мучительную и позорную казнь, а жена герцога Ивона, нежная герцогиня Кларимонда!
Ивон проснулся в холодном поту после этого ужасного видения с криком отчаяния и страха, быстро вскочил и пошел к шаху. Ему герцог Ивон рассказал о своем ужасном сновидении и добавил, что ему необходимо немедленно возвращаться во Францию, пока страшный сон не стал явью.
Шах горько плакал, когда они расставались, но на прощание он наделил герцога Ивона несметными сокровищами и дал ему в спутники опытных и отлично вооруженных воинов. На прощание шах сказал герцогу Ивону:
— Да защитит тебя наш Господь!
После прощания герцог Ивон, слуга Бернар и воины шаха отплыли на корабле во Францию, но не радость была на сердце Ивона, а страх.
XIV. Кларимонда в смертельной опасности
Император назначил в Бордо управляющего, и этот человек уже целый год правил городом. Он обложил жителей города тяжелыми податями и вершил скорый и суровый суд. Жители Бордо постоянно вспоминали своего прежнего господина, герцога Ивона, и добрую госпожу Кларимонду, и в душе каждый люто ненавидел императора Алемании и его жестокого наместника. Среди жителей города еще оставались люди, которые раньше верно служили герцогу Ивону и отважно обороняли Бордо во время осады. Они объединились и задумали в определенный час смело восстать против поработителя и завоевать себе свободу.
Но среди этих людей оказался предатель, который раскрыл замысел заговорщиков императорскому наместнику.
Ночью вооруженные люди собрались в условленном месте — все те, кого не покидала отвага и надежда на лучшую жизнь. Все они были тут же взяты под стражу и доставлены к управляющему. Их сразу же заковали в тяжелые цепи и под охраной отправили из Бордо в долгий и трудный путь до Майнца, где заговорщиков ожидала виселица.
Аббат Клюни, тот самый, который приходился дядюшкой герцогу Ивону и принял на себя все заботы о его маленькой дочери, — услышал об этой неудачной попытке освобождения Бордо. Аббат срочно собрал у себя всех рыцарей, которые должны были служить монастырю. Аббат приходился господином этим воинам, и он приказал им устроить засаду на пути следования пленников из Бордо и освободить всех этих людей, обреченных на смертную казнь, из железных цепей.
Все случилось так, как и ожидал Аббат. Отряд людей императора был разгромлен и потерпел полное поражение, а предводитель отряда, барон, принадлежащий к окружению императора, был убит. Узников освободили от оков и доставили в Аббатство Клюни, под покровительство Аббата. Люди из Бордо тут же стали придумывать новые планы освобождения своего родного города, и каждый человек мечтал вернуться в Бордо с победой.
Когда весть обо всем этом дошла до императора Алемании, он был захлестнут волной такой горячей злобы, что слова застряли у него в горле, и он начал буквально давиться ими, пока не смог наконец закричать:
— Эти люди из Бордо дьявольски упрямы. Пока хоть кто-нибудь из близких герцога Ивона будет жить на белом свете, эти мерзавцы будут снова и снова восставать против меня и злоумышлять заговоры. Но я намерен положить этому конец. Сам Ивон, конечно, давно уже погиб за морями, но он может и вернуться назад после долгого рабства, алкая моей крови, как гончая собака, бегущая за добычей.
Поэтому я приказываю вывести герцогиню Кларимонду, жену Ивона, за город и там сжечь ее на костре, как предательницу, а всех пленников из Бордо, которые находятся в наших тюрьмах, в этот же самый час повесить.
Никто из придворных не сумел отговорить императора от этого решения или хотя бы заставить его смягчить суровый приговор.
Рядом с городскими воротами был сложен высокий костер из дров и сухих веток, который герцог Ивон видел в своем ужасном сне, а рядом с этим костром были выстроены виселицы, чтобы казнить пленников, привезенных в Майнц из Бордо.
В назначенный день госпожу Кларимонду и остальных узников вывели из темниц на свет дня и объявили им о казни, которая их ожидала. Несчастная герцогиня Кларимонда выглядела так жалобно, да и все остальные пленники были очень слабы и жалки. Жители Майнца при виде их дружно возвысили свои голоса против своего законного господина, императора, и закричали, что не будет добра и мира на той земле и в том городе, где творятся такие черные дела, и что жизнь человека, который приказал устроить эту казнь, не сможет быть благополучной и удачной. Высказав свое недовольство и свой протест, жители Майнца разошлись с места казни по домам, позакрывали двери и окна и принялись в тоске и горе молить милосердного Господа спасти души приговоренных.
Случилось так, что герцог Гильдеберт, наследник императорского престола, в этот час подъезжал к Майнцу и увидел перед воротами приговоренных узников во главе с герцогиней Кларимондой, в цепях, приготовленных к казни. Герцог Гильдеберт разузнал, в чем состоит вина этих людей. Когда ему сказали правду, герцог был потрясен до глубины души, и, содрогаясь от жалости и ужаса, пришпорил своего коня и быстро подъехал к ожидавшему его императору.
Наследник громко обратился к своем отцу:
— Мой добрый господин, умоляю тебя во имя Господа нашего Иисуса Христа не совершать этого! Ведь если по твоему приказу эта прекрасная и нежная женщина, а также все пленники из Бордо погибнут позорной смертью, твое имя будут с ужасом вспоминать добрые люди много и много лет спустя. Если ты разгневан на герцога Ивона из Бордо, преследуй и наказывай его, а не эту беспомощную женщину и пленников, сдавшихся на твою милость. Ведь только милостивые будут помилованы нашим Господом!
Но слепая и безудержная ненависть так сильно владела императором, что он встретил мольбы и упреки своего наследника с каменным сердцем. Ответ императора был холодным и жестоким:
— Господин герцог, Вы, кажется, забываете, у кем Вы говорите. Если Вы сейчас же не укоротите свой глупый язык, он может в ближайшее время привести Вас к такому же концу, который сейчас готовятся встретить эти предатели.
Герцог Гильдеберт снова захотел сказать что-то императору, но друзья герцога окружили его и силой увели с места казни, опасаясь, как бы император не привел в исполнение своей угрозы.
Затем люди из Бордо, дворяне и рыцари, поднялись на виселицы, и на шеи им были надеты петли.
Госпожу Кларимонду привязали цепями к столбу, и наложили хвороста вокруг нее.
В этот самый час Король Оберон устроил пир в честь своей родственницы, пэрессы Морганы Ле Фэй, и все в его зале во время этого пира были очень веселы — только сам Оберон, склонив голову, сидел с грустным лицом до тех пор, пока госпожа Моргана не сказала ему:
— Что с тобой, дорогой мой кузен? Все радуются, шутят и смеются на пиру, а ты сидишь от всех в стороне, печальный и молчаливый. Что-нибудь случилось с тобой?
Оберон ответил Моргане тихим и грустным голосом:
— Милая кузина, из всех моих друзей, живущих за пределами нашего королевства, я люблю больше остальных Ивона, герцога Бордо. По моему клятвенному обещанию он станет моим наследником и будет править Волшебной страной до конца времен. Поэтому по нашим законам я не могу помогать ему, и он должен выдержать испытания, которые выпадают на его долю, и преодолеть опасности сам. А теперь взгляни, что случилось с той, которую он любит больше всех на белом свете!
