превращаться в животных – козлов, лошадей, свиней, летучих мышей и змей. Из-за этого в Швеции запрещалось убивать или калечить животных, найденных в шахтах и окрестностях. Если встреченному в шахте зверю грозила опасность из-за предстоящей добычи, его вывозили на свежий воздух и только потом начинали работу. Впоследствии именно животным (нередко и домашним) приписывали способность находить полезные ископаемые.
Самое известное месторождение меди в Швеции, Фалунское (Falun), помог отыскать козлик Коре. Как-то раз хозяин заметил на его рогах красные пятнышки и решил проследить, куда его подопечный ходит пастись. В лесной чаще Коре подошел к краю болотца и стал тереться рожками о землю. Вскоре та стала совсем красной. Крестьянин принялся копать – и внезапно перед ним засверкала медная руда.
Горный дух мог появиться в мужском обличии (порой его называли «горным троллем» или «горным королем»), и в историях о нем не было никакого эротического подтекста – возможно, потому, что горняки переезжали в шахтерские поселки семьями, вместе с женами и детьми, а лесорубы, придумавшие лесных дев, работали вахтами и были лишены женского внимания по несколько месяцев.
На рожках Коре остались красные пятнышки – так, согласно легенде, было открыто месторождение медной руды в Фалуне
В отдельных сюжетах у духа гор есть семья, а тролли выполняют роль прислуги.
Повадился как-то дух горы заглядывать на летний лесной выпас в Рисберге (Risberga). Одевался он точь-в-точь как капитан, чей мундир был усеян блестящими позолоченными пуговицами. Появлялся он рядом с оголенными скалами, держа в руках карту, которую, по его словам, он получил от человека в красной рубахе. Видели его две девушки. Спросив их, есть ли в горе руда и как пройти в деревушку Веньян (Venjan), он мгновенно исчез. Никто его больше не видел – а значит, был это не кто иной, как дух горы.
Горный дух мог появиться и в женском обличии. По сравнению с лесной, горная дева была на несколько сословий выше. Она представала высокой, статной, элегантно одетой дамой – вылитой дворянкой. Никакого лисьего хвоста, полой спины или других признаков иной сущности. Обращаться с дамой следовало подобающе. В ее владениях запрещалось свистеть, ругаться, бросать камни и даже громко разговаривать. Нарушителей горная дева жестоко наказывала: сбивала с пути или, устроив обвал, замуровывала в шахте, где их ждала неминуемая гибель.
Горную деву уважали, но и боялись. Она показывала, где спрятана руда, предупреждала об опасности, но если что-то шло не так, как она хотела, то гора забирала человека. Дева заманивала провинившихся в темный укромный уголок своего царства, выжить там было невозможно. Заплутавший словно бы каменел и становился частью горы.
Так приключилось и с толстяком Матсом, который когда-то работал на Фалунской медной шахте и чье тело обнаружили в 1719 году. Глядя на одежду, руки и лицо Матса, можно было подумать, что скончался он совсем недавно, однако в близлежащих деревнях и селах пропавших без вести не числилось. Найденное тело было словно окаменевшим. «Погибший явно чем-то не угодил горной деве, раз она решила забрать его к себе», – так стали говорить в округе.
Необычную находку показали любопытствующей публике. Тут-то его и узнала одна из женщин:
– Это же Матс, мой жених, пропавший в 1677 году! – воскликнула она.
Толстяк Матс пролежал в шахте больше сорока лет…
Как и полагается хозяйке больших угодий, у горной девы на поясе висела связка ключей.
Горная дева
Считалось, что она всегда ходит по одним и тем же дорожкам, из-за чего некоторые подземные проходы казались хорошо утоптанными и чистыми. Такого же порядка и чистоты горная дева ждала и от незваных гостей, поэтому после смены горняки забирали с собой все инструменты и уносили остатки еды. Работу в шахте старались закончить вовремя, иначе горный дух мог лишить руды или указать на жилу, которая на самом деле была пустой.
Посещение шахты требовало соблюдения дополнительных ритуалов: при входе следовало снять шляпу и поклониться либо поздороваться с горным духом, при желании принести символическую жертву – например, в виде монетки. Если все сделал правильно, то горная дева не только указывала, где лежат ископаемые богатства, но и предупреждала об опасности. Задремавшего горняка она будила за несколько секунд до обвала. Если грозило несчастье со смертельным исходом, дева появлялась в шахте в черном одеянии.
Когда рудные запасы истощались, горная дева помогала найти новые. В преданиях она упоминала в этих случаях брата (реже – сестру), чьи владения оказывались куда богаче ее собственных. Это отражает принцип распределения наследства в прежние времена: сыновья в Швеции наследовали почти вдвое больше, чем дочери.
Горная дева из серебряного рудника Салы (Sala) как-то завела речь о сестре далеко на севере, что была вдвое богаче ее самой. У той тоже есть серебряная шахта, которую однажды она покажет людям. Но произойдет это не сразу, и знак она подаст такой: в одном из селений появится старуха, и будет у нее корова, у которой родится два теленка, как две капли воды похожих друг на друга. Телята будут совершенно белыми, но уши их окажутся черными. Выкармливать телят старуха будет до самой середины лета, до священной ночи мидсоммара. В ту ночь она отправится с телятами к горе, и те укажут ей на серебряную шахту, которую затем смогут разрабатывать люди.
Однажды в провинции Онгерманланд у старушки отелилась корова. На свет появились два теленка: оба белые, с черными ушками, и случилось это в начале лета. Вспомнив старинное предание, старушка принялась изо всех сил заботиться о телятах. Как же ей хотелось, чтобы они нашли ту заветную шахту!
Но за неделю до праздника середины лета домой вернулся ее муж. Услышав рассказ жены, он испугался: а что, если горная дева захочет забрать к себе его супругу? Ночью он прокрался в хлев и зарубил телят. Горе охватило старушку, но ничего уже нельзя было поделать. Мясо они варили три дня, но оно оставалось твердым как камень. Тогда они решили бросить мясо собакам, но и те отказались его есть.
И был у той старушки брат, которого звали Ниссе. Однажды он отправился искать лошадей, пасшихся где-то у горы. Долго бродил он, но так и не нашел своих коней. Наконец решил он подняться на гору. По пути
